Александра Хоукинз - В объятиях порочного герцога
— Как это любезно с вашей стороны, милорд! — Она так и застыла у двери, прижимая к себе ридикюль. — Вы попали в неприятности?
Мужчина провел рукой по шраму от раны, нанесенной Имоджен. Заживающая плоть отозвалась на прикосновение болью, но он лишь улыбнулся. Леди оставила ему сувенир на всю жизнь… Шрам связал их надежнее, чем это могут сделать обручальные кольца и клятвы.
— Ничего серьезного, — отмахнулся Норгрейв. — Чем я обязан счастью видеть вас в своем доме?
Девушка покраснела, но румянец этот был ей очень к лицу.
— Я… Несколько недель вас никто не видел, в городе заговорили о вашей болезни. Но теперь я убедилась — слухи не всегда ложны.
Норгрейв подумал, что сплетники вряд ли ограничились обсуждением его увечий. Если верить солиситору и приятелям, Блекберн недолго оплакивал окончание их дружбы. Имоджен тоже не показывалась в общественных местах, но о ней и судачили только в связи с его бывшим другом. Блекберна не раз видели в обществе отца леди Сантер, и старый герцог был к нему благосклонен, что дало многим основание ожидать скорого оглашения помолвки.
Этот мерзавец решил поиграть в порядочность?
Норгрейв ожидал, что Блекберн разозлится, узнав о нем и об Имоджен и, конечно же, сразу порвет с ней, утешившись уверенностью, что этот разрыв убережет юную леди от дальнейших преследований со стороны маркиза. Кому, как не Норгрейву, знать, насколько Блекберн ненавидит все эти перипетии эмоционального толка! В прошлом он уступал всем прихотям Норгрейва, потому что женщины ничего для него не значили.
А теперь выясняется, что он решил остаться с Имоджен. Это стало для Норгрейва неожиданностью и привело его в ярость.
— Как видите, я вполне здоров, — заявил он, искусно скрывая раздражение. Его идеальный, выверенный план касательно Имоджен мог пойти прахом, если Блекберн действительно сделал бы девушке предложение.
Леди Шарлотта не решалась посмотреть ему в глаза.
— Откуда этот шрам у вас на щеке?
— Досадная оплошность с моей стороны, — легко солгал он. — Не стоит говорить об этом.
— Конечно…
«Милая маленькая птичка!» — с такой мыслью Норгрейв взял девушку за руку и подвел к софе.
— Так вы по мне скучали?
— О! — Глаза леди Шарлотты расширились. Она не ожидала, что он столь просто откроет истинную причину ее визита. — Я… Я скучала по нашим непринужденным беседам, — запинаясь, проговорила она.
Норгрейв не смог припомнить случая, когда они с леди Шарлоттой о чем-то беседовали. И бедную девочку нельзя было винить в этом. Единственная тема разговора, которая интересовала Норгрейва, — это он сам. Как свойственно тщеславным натурам, он охотно грелся в лучах ее обожания, но довольствоваться столь легкой победой было ниже его достоинства.
Другое дело — Имоджен…
Исподтишка наблюдая за гостьей, Норгрейв просчитывал варианты. Она не сможет заменить собой леди, которую он вожделел, но у ее семьи отличные связи и они могут пригодиться в борьбе с Блекберном и его союзниками. Если поумерить свой несколько развращенный аппетит и держать себя в руках, пока она рядом, леди Шарлотта способна на что-то сгодиться…
Он наклонился к девушке и нежно взял ее за руку.
— Смею признать, я тоже скучал по нашему приятному общению.
На лице гостьи расцвела улыбка.
— Тогда я очень рада, что все-таки решилась навестить вас сегодня!
— И часто вам приходится удерживать себя от опрометчивых поступков, миледи?
— Слишком часто, милорд. Я устала вести им счет, — смущенно призналась леди Шарлотта.
Идеальный объект для манипуляций…
Норгрейв был уверен, что она наскучит ему прежде, чем соберется уходить. К счастью, у него в кладовой припасено достаточно вина и бренди. Если поддерживать должный градус алкоголя в крови, можно даже убедить себя, что перед ним — леди Имоджен.
— Говорил я вам когда-нибудь, что нахожу неосторожных леди очаровательными?
Приближался день, на который был назначен бал у Ладсторпов; Имоджен чуть ли не ежеминутно ожидала, что дворецкий войдет и объявит о прибытии герцога Блекберна, но тот сдержал свое слово и не приехал ни разу. Новый метод он выбрал и для ухаживаний: не проходило дня, чтобы в дом герцога Треветта не приносили очередной подарок для леди Имоджен. В начале их бурного романа, прежде чем подарить ей свое сердце, он преподнес в дар головокружительные поцелуи и свое прекрасное, мускулистое тело. Осознание, что Имоджен сомневается в искренности его чувств, стало для Тристана ощутимым ударом. Она могла бы наградить его презрением, если бы узнала о пари, заключенном между ним и Норгрейвом месяц тому назад, но нежная забота, которой герцог окружил ее после жестокого нападения Норгрейва, бальзамом пролилась на ее раненое сердце. Если у девушки еще оставались сомнения, то, чтобы развеять их, достаточно было посмотреть на ее близких. Тристана приняли в семью, и теперь все ждали, когда она, Имоджен, наконец одумается.
О, если бы только способность решать зависела от ее истерзанных чувств!
Имоджен уже простила Тристана за то пари. Она понимала, что ухаживать за ней он начал из эгоистичных побуждений, однако своим присутствием он помешал Норгрейву осуществить его гнусные планы. Будь маркиз честным человеком, пари исчерпало бы себя, когда Тристан объявил бы о своей победе. Но, к глубочайшему сожалению Имоджен, Норгрейв не умел красиво проигрывать. Равно как и не собирался отпускать ее безнаказанной, раз уж она так ошиблась в выборе…
Если бы все пошло по плану, она постаралась бы забыть обоих. Сердце ее было бы разбито, зато она стала бы умнее.
Абсурдность этой мысли заставила Имоджен улыбнуться. Тристан не собирается отпускать ее. Невыносимый человек, он держится на расстоянии, однако каждый день присылает к ней слугу с запиской и подарком.
«Я не ухаживал за тобой должным образом, — написал он в первой записке. — Дорогая, прошу, прими этот знак моей любви и думай обо мне!»
В первый день Тристан прислал ей желто-зеленую канарейку в клетке из стали и слоновой кости, а во второй — несколько фаянсовых бутылочек с ее любимыми духами. На третий день посыльный принес пару серебряных пряжек для обуви, украшенных драгоценными камнями, а следом прибыли подвеска с рубинами и жемчугом на золотой цепочке, колечко с гранатом, а также изящный, вручную расписанный веер. К каждому подарку прилагалась визитная карточка, на обороте которой было написано:
«Я люблю тебя.»
— Если ты не выйдешь за него замуж, я выйду! — заявила Верити, примеряя перед зеркалом подвеску и золотое колечко. — Блекберн такой красивый и такой щедрый! И у него отличный вкус.
