Кристин Монсон - Блистательный обольститель
Анне-Лиз поймала руку Дерека, когда тот уже сидел на лошади:
— Будьте осторожны. Я буду молиться о вас и ваших людях.
Он улыбнулся ее порыву:
— Очень благодарны за вашу заботу, но не надо слишком волноваться. Мы — отважная компания, привыкшая к тяжелым испытаниям. — Глядя сверху вниз, он снова сжал ей руку: — Я дал миссис Квилл инструкции позаботиться о вашем гардеробе. Мистер Девон хотел, чтобы вы одевались в яркие цвета, ведь срок траура скоро пройдет. Когда вернусь, познакомлю вас со всеми молодыми офицерами моего полка.
«Интересно, как поведут себя офицеры, когда узнают, что у меня нет приданого, если только Дерек не даст мне его в придачу к новому гардеробу? Его щедрость, видимо, продиктована желанием поскорее избавиться от меня», — подумала Анне-Лиз. Но, честно говоря, ей не в чем было его винить. В конце концов, она не была ни его родственницей, ни хотя бы полковой вдовой. И вообще, раньше Дерек вел образ жизни, совершенно не подходящий для опекуна молодой девушки, и не собирался его менять. Подавив свои невеселые мысли, она сказала:
— Пожалуйста, не беспокойтесь на мой счет, полковник. Миссис Квилл и я будем заняты в миссионерской школе.
Он сочувственно рассмеялся:
— Такая рассудительность делает вам честь, но вряд ли добавит румянца вашим щечкам. Тем не менее я не буду поучать дочь священника, — он взялся за поводья. — До свидания, и не забудьте, — громко крикнул он, — когда я вернусь, на столе должен быть горячий ростбиф!
Наконец, коснувшись пальцами своего шлема — как бы отдавая честь, он тронул лошадь, а потом пустил ее рысью, чтобы возглавить колонну всадников, ожидавших его под тамариндовыми деревьями. Анне-Лиз смотрела вслед эскадрону, пока он не скрылся за стальными воротами, потом повернулась к миссис Квилл:
— Я хочу быть очень занятой до тех пор, пока не придет первое письмо из Кабула.
Миссис Квилл улыбнулась:
— У вас прекрасные задатки жены военного, моя дорогая.
— Вот это Кибер-Пасс, — пробурчал лейтенант Сматерс.
— Что? — спросил Дерек, всматриваясь в вершины.
— Кибер, — повторил Сматерс. — Вы знаете, сколько времени требуется армии, чтобы перейти через него? Греческий полководец Гефестон прошел здесь с частью армии Александра Македонского…
— Где прошел Александр? — спросил Дерек с отсутствующим видом. Он и его старший сержант ехали на лошадях колено к колену, внимательно глядя каждый по свою сторону тропы.
— О, где-то севернее, среди гор.
— Чертов сукин сын! — закричал сержант. Быстро оглянувшись на лейтенанта Сматерса, он добавил: — Извините, сэр. Я имел в виду Александра, а не вас. Я хотел сказать…
— Спокойно, сержант. Я понял, что вы хотели сказать. Теперь осталось меньше мили до форта Али-Масджид.
— Отлично, — сержант с облегчением вздохнул.
— Не очень. Нам еще предстоит преодолеть самую узкую часть тропы. Это будет непросто.
— Да уж, наверно, потруднее, чем разобраться с девственницей, — пробормотал еще тише сержант.
Усыпанные валунами склоны, сближаясь, все сужали тропу. Реки больше не было, на ее месте зияла глубокая скалистая пропасть. Проход в ущелье составлял уже менее пятидесяти футов в ширину. Отвесные стены из скал поднимались с обеих сторон. Горных вершин совсем не было видно. Ведя свою лошадь в тени и продолжая оглядывать скалы, Дерек злился на Сматерса за его болтовню о греческих полководцах. Сам он напряженно вслушивался, стараясь не звенеть сбруей и не скрипеть седлом. Он пытался различить хоть малейший звук от соприкосновения стали и камня, любой звук, свидетельствующий о том, что где-то там, наверху, могут быть враги. Так ничего и не услышав, он мрачно улыбнулся. Значит ли это, что наверху никого нет? В этом он сильно сомневался, вспомнив о двух тюрбанах, увиденных ими за последние полчаса. Или наверху просто не было неосторожных людей. Странно.
Солнце слепило глаза после тени, когда они наконец выбрались с узкой тропинки. Небольшие грязные башни Али-Масджида виднелись за соседней горой. Всем стало заметно легче, снова послышались разговоры. И вдруг сзади раздался треск мушкетных выстрелов. Дерек почувствовал, как струйка пота пробежала по спине. Он развернул свою белую кобылу и увидел, как ущелье быстро заполняется бегущими волами, верблюдами, людьми и лошадьми. Обоз пытался как можно быстрее пробиться сквозь самую узкую часть тропы; люди и животные, подгоняемые ими, толкали друг друга. Полдюжины волов уже разбились и лежали на дне ущелья. Мушкетный огонь продолжался. Это были либо воры, намеревавшиеся прирезать несколько волов, либо афганское племя закахелов, собиравшееся захватить обоз.
Как будто пчела пролетела возле уха Дерека — сипай позади него вскрикнул и схватился за лицо, заваливаясь на спину своей лошади. Дерек увидел на вершине скалы полдюжины тюрбанов, которые осматривали их позицию. Атакующие, хорошо организованные, вряд ли были бандитами.
— Они пытаются разбить колонну на две части и уничтожить арьергард, — прокричал Дерек Сматерсу и сержанту.
Дерек выхватил саблю из ножен и взмахнул ею над головой. Перекрывая свист клинка, он закричал своим сипаям:
— Вперед, дети мои! Разобьем этих разбойников, — и направил свою лошадь прямо вверх по склону скалы по направлению к тому месту, где засели афганцы, видимо, намеревавшиеся перекрыть англичанам обратный путь через ущелье. С гортанным криком всадники-сипаи последовали за ним.
Вид целого отряда, несущегося по склону скалы прямо на них, так ошарашил афганцев, что некоторые, сверкая пятками, взбирались еще выше на гору. Остальные бешено работали, перезаряжая свои допотопные ружья. Однако атака быстро выдохлась: ноги запыхавшихся лошадей скользили по камню. Дерек выхватил пистолеты из седельных сумок и спрыгнул с лошади. Выстрел из третьего пистолета — и голова с тюрбаном, только что видневшаяся за утесами, исчезла.
— Пошли, дети мои, — закричал он сипаям, спешившимся вокруг него. — Они бегут от ваших клыков.
Дерек стал взбираться на гору, перепрыгивая с камня на камень, а где возможно, карабкаясь вверх по свободным проходам между валунами. Его сердце бешено билось, а горло пересохло. Пуля сбила эполет с его плеча, в то время как он прокричал:
— Пошли, ребята, кого они смогут убить из своих поганых ружей? — и подал сигнал к атаке.
Еще два сипая упали, пока отряд достиг вершины маленькой круглой горы.
Две кучи лохмотьев, которые только что были мужчинами, лежали у их ног. Афганцы истекали кровью, тогда как третий, раненный, пытался спастись бегством. Сипай ударил его, и раненый больше не двигался.
