Дебора Мартин - Любовь срывает маски
— Уж лучше бы я сама об этом узнала, а не с твоих слов.
Тамара отвела глаза. Краска вины залила ее лицо.
Мэриан почувствовала раскаяние. Выражение ее лица смягчилось, она схватила руку тетки и поцеловала ее.
— Я понимаю, — тихо сказала она, — ты сделала так, как считала правильным и лучшим для меня.
Это было правдой, и Мэриан знала это. Тамара сделала то, что в той ситуации было единственно верным.
Но вначале девушка совсем так не думала. Когда она проснулась и обнаружила, что находится, по крайней мере, в дне пути от Лондона, в таборе цыган, она пришла в ярость. Но что еще хуже, никакие ее мольбы и уговоры не могли заставить ее тетю переменить решение.
Так было до самого Колчестера, где им пришлось остановиться на два дня. Тогда-то и нагнала их ужасная весть о гибели отца Мэриан. Два страшных дня провела девушка в полном оцепенении. Побороть свою глубокую печаль и отчаяние она смогла, лишь когда перед ней забрезжила новая цель. Прежде всего она решила, что не покинет Англию. В противном случае ей пришлось бы проститься с намерением разыскать убийц своего отца и восстановить его доброе имя. Ибо теперь Мэриан страстно желала только одного — справедливого возмездия.
Итак, она вернулась в Лидгейт. Она надеялась, что найдет здесь убежище и что городские жители не предадут ее. Конечно, она понимала, что они вряд ли проявят слишком уж большое рвение, укрывая ее, но и не выдадут гвардейцам короля. Таким образом, у нее будет время все обдумать и составить план действий.
Тамара не одобряла решения Мэриан расстаться с цыганами и вернуться в Лидгейт. Она спорила с племянницей, пока не охрипла, но в конце концов поняла, что переубедить ее невозможно. Мэриан твердо стояла на своем. Цыгане доехали с ними вместе до Лидгейта, а затем продолжили свой путь во Францию уже одни.
Тамара ворчала всю дорогу до Лидгейта, однако, вопреки ее ожиданиям, они легко нашли место недалеко от города, где и остановились. Мэриан быстро привыкла ночевать в тесном деревянном фургоне и проводить дни, бродя по лесу в поисках хвороста для костра или отправляясь в город на поиски провизии. Девушка очень скоро поняла, как тяжела жизнь ее тети, которой приходилось шить вещи на продажу, чтобы купить еды, и использовать все свое искусство, чтобы в фургоне было чисто и тепло, да еще чтобы не попадаться на глаза солдатам, которые ненавидели цыган.
Понимая, как тяжело достаются Тамаре деньги, Мэриан решила использовать свои знания целительницы, чтобы помочь им продержаться. Она оказалась права, полагая, что жители города не выдадут ее. Кроме того, памятуя о том, как помогала им ее мать, они были рады воспользоваться талантами девушки и охотно доверяли ей лечить их, а также приглашали к роженицам.
И все же Тамара не оставляла надежды в конце концов уговорить свою племянницу уехать из Англии. И даже теперь, когда Мэриан вновь с тоской смотрела на свой старый дом, где она была когда-то так счастлива, Тамара не могла сдержаться, чтобы вновь не заговорить об этом.
— Еще не поздно переменить решение, — начала она, наблюдая за выражением лица племянницы. — Мы смогли бы нагнать остальных и через несколько дней присоединиться к ним во Франции.
Мэриан упрямо покачала головой.
— Я не могу. Карты сданы, и я должна сыграть эту партию до конца.
— Я должна была заставить тебя уехать со всеми во Францию, — проворчала Тамара.
— Ты все равно не смогла бы вечно тащить меня силой, — мягко отвечала ей Мэриан. Мрачная тень, набежавшая на лицо ее тетки, заставила девушку добавить, причем глаза ее при этом сверкнули: — А кроме того, ты вовсе не обязана оставаться со мной. Ты можешь догнать своих цыган и продолжить путь с ними.
Тамара выразительно фыркнула.
— Ха! Это все равно что бросить мою любимую племянницу на съедение волкам! Не надейся, что сможешь так легко избавиться от меня, детка. Я останусь, но на время. Кто-то же должен быть рядом и удерживать тебя от безрассудных затей, в которые ты готова броситься очертя голову.
Мэриан улыбнулась и неожиданно обняла свою тетку, испытывая странное чувство умиротворения от той спокойной решимости, которую, казалось, излучала эта женщина.
— Это правда. И должна признать, что я пропала бы без тебя.
— Могу поклясться, что пропала бы! И никогда не забывай об этом! — сурово заключила Тамара.
Мэриан тихо рассмеялась и тем окончательно восстановила мир между ними. Тамара молча кивнула в направлении дальней опушки леса, где они поселились в своем фургоне, и девушка хоть и неохотно, но послушно собралась уже следовать за ней.
Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение на вершине холма, возвышавшегося перед Фолкхэм-хаузом. Мэриан остановилась, молча разглядывая появившуюся на дороге тяжело груженную повозку, ожидая, что та, проехав по гребню, свернет на дорогу, ведущую в Лидгейт. Однако, против ее ожиданий, повозка, миновав поворот, начала медленно спускаться с холма и выехала на узкую извилистую дорогу, ведущую прямо в Фолкхэм-хауз.
— Взгляни-ка! — воскликнула Мэриан. В этот миг еще одна тяжело груженная повозка появилась на вершине холма, а за ней — еще одна. — Кто бы это мог быть?
На лице ее тетки появилось встревоженное, почти испуганное выражение, когда она тоже увидела странную процессию на холме.
— Быстрее! Мы должны немедленно уходить! — заявила она, схватив Мэриан за руку, однако девушка заупрямилась:
— Нет, подожди, не теперь! Я хочу знать, кто это пожаловал сюда!
Однако Тамара бесцеремонно потащила ее за руку в густую тень яблонь, росших по краю сада.
— Это люди короля, нет сомнений! Теперь мы обречены! — пробормотала Тамара в полном смятении. — Они пришли сюда, чтобы конфисковать дом в пользу короны!
Мэриан растерянно смотрела, как еще одна повозка появилась на вершине холма.
— Но как они могут! Как может Его Величество поступить так? Фолкхэм-хауз мой!
— Ты забыла? Все ведь думают, что ты мертва. Не имея семьи, которая могла бы наследовать имущество твоего отца, боюсь, ты потеряла этот дом. Король наверняка уже объявил, что дом конфискован, и продал его кому-то другому.
Мэриан застыла, не отрывая пристального взгляда от холма.
— Смотри, похоже, вот тот человек, который купил его, — прошептала она, заметив внезапно появившегося всадника, чей силуэт четко выделялся на фоне предзакатного неба. Широкополая шляпа полностью скрывала его лицо, даже если бы девушка и могла разглядеть его черты с такого расстояния.
Но что не могло скрыть расстояние, так это его высокую крупную фигуру. Его серый плащ был небрежно откинут за спину, открывая широкие плечи. Он подъезжал то к одной, то к другой упряжке, отдавая команды возницам. Со своим огромным вороным жеребцом он управлялся с видимой легкостью. Лишь напрягая сильные мускулистые ноги в высоких серых сапогах, которые отчетливо выделялись на фоне черных лоснящихся лошадиных боков, он направлял его по крутой, скалистой дороге, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз.
