Рут Лэнган - Спасенный рай
– Ваша тетушка сказала, что мы должны работать, если хотим остаться еще на несколько дней.
– И вас это устраивает? – поинтересовался Кэл, пристально глядя на нее.
– Разумеется, – сквозь сжатые зубы проговорила она. – Мы не хотим ни для кого становиться обузой.
– Если вы и обуза, мисс Трентон, то самая очаровательная в мире, – рассмеялся Барк.
Далси благодарно улыбнулась ему.
– Что вы сеете, Барк?
– Сорго, кукурузу, фасоль, пшеницу. – С этими словами Барк приложил руку к пояснице. – И все остальное, что придумает Кэл, дабы мы целый день не разгибали спины. Верно, Дарв?
Дарв лишь кивнул и взял еще хлеба.
Кэл быстро покончил с едой и поднялся. Проходя мимо Далси, он вполголоса произнес:
– Может, вы и заработаете жилье, мисс Трентон, но нашего доверия вам не заработать никогда.
И он направился к своей лошади, чтобы снова взяться за монотонную, утомительную работу, которой не виделось конца на этих бескрайних полях.
Барк коснулся ее руки.
– Не обижайтесь, мисс Трентон. Кэл… он сам не свой после войны.
– Война повлияла на всех, – ответила Далси. Поворачиваясь, чтобы уйти, она почувствовала на себе мрачный, пронзительный взгляд Кэла. Вскинув подбородок, она встретилась с ним глазами, тряхнула головой и направилась обратно к дому. Не имеет значения, внушала она себе, что думает Кэл Джермейн, главное – чтобы им позволили здесь остаться.
Глава третья
– Нет, мисс, не так. – Раздраженно вздохнув, Роберт забрал у пятилетней Эмили метелку из перьев и обмахнул ею безделушки, которыми был заставлен столик в гостиной. – Надо вот так.
Но девочку больше интересовали зверюшки из искрящегося хрусталя, чем указания Роберта.
– Это же кролик! – радостно воскликнула она, взяв в руки одну фигурку.
– Не трогайте, – строго произнес Роберт и поставил кролика на место. – Статуэтки принадлежат мисс Бесси, их больше никому не позволяется брать.
– Да, сэр. – Малышка опустила голову.
– Я не сэр. Я просто… – он с трудом подыскивал нужное слово, – просто Роберт.
– Да, сэр.
Покачав головой, он вручил девочке метелку и подошел к Натаниэлю, который отчищал копоть с камина. Каменная кладка уже сияла, зато сам мальчик перепачкался с головы до ног – даже его светлые волосы были кое-где измазаны сажей.
– Ну, как? – гордо осведомился он.
Роберт не спеша оценивал проделанную работу. Своим старанием мальчик преподнес ему приятный сюрприз.
– Ай!
Это кричала от страха Белль, и Роберт помчался к ней на помощь. У нее было нетрудное задание: выбить из тяжелых штор пыль и паутину и открыть все окна, чтобы проветрить комнату. Слуга раздвинул шторы и посмотрел, что послужило причиной такой паники.
– Мисс, да ведь это просто дохлая мышка. Она уже не кусается.
Он хотел успокоить ее этими словами, но Белль зажмурилась и пустилась в рев. Натаниэль обнял девочку, как это всегда делала Далси, и прижал ее лицо к своей перепачканной сажей рубашке, объясняя встревоженному Роберту:
– Когда пришли солдаты, Белль несколько недель пряталась с матерью в погребе. Еда у них вся закончилась, и они начали питаться мышами. А потом ее мать умерла, и Белль осталась одна… – Со всей лаской, на которую способен восьмилетний мальчик, он погладил девчушку по голове и прошептал: – Не плачь, Белль. Далси же говорила – ты теперь всегда будешь с нами.
У Роберта появился комок в горле, и комок этот никак не желал исчезать. Наконец Роберт властно произнес:
– Натаниэль, вы можете возвращаться к работе. А вы, маленькая мисс, идите со мной.
Девочка проследовала за ним на кухню, и Роберт поставил перед ней чашку горячего чая, пододвинул тарелку, на которой лежало еще теплое печенье, и произнес:
– Когда закончите пить чай с печеньем, найдете меня в гостиной. – И с этими словами вышел.
Далси работала весь день – выбивала ковры, отскребала полы, терла на стиральной доске окровавленные простыни Фионы до тех пор, пока кожа не слезла с пальцев. И все это время думала о словах Кэла: «Нашего доверия вам не заработать никогда»…
Когда солнце уже клонилось к закату, она сняла простыни с веревки. Складывая их на сильном ветру, Далси обернулась и увидела самого Кэла – голый по пояс, он стоял у колодца и обливался холодной водой.
В паузе между двумя ударами своего сердца она не в состоянии была думать ни о чем, лишь заворожено смотрела на игру мускулов на его спине, когда он зачерпывал воду. Но Далси пересилила себя и пошла дальше. И тут он обернулся.
– Я вижу, вы усердно отрабатываете жилье, мисс Трентон.
Она вздернула подбородок и промолчала. Но не успела сделать и шага, как вдруг Кэл схватил ее за руку. Далси пошатнулась. Наверное, это все из-за жары. Или из-за усталости…
– Уберите руки, мистер Джермейн, – произнесла она таким голосом, будто говорила с солдатом-янки или с бандитом.
Кэл был доволен, что ей изменило обычное хладнокровие, которое так выводило его из себя, и едва заметно улыбнулся.
– А если не уберу?
– Как же вы объясните своей тетушке, почему я надела вам на голову стопку белья?
От такого неожиданного заявления он рассмеялся, запрокинув назад голову.
– Неужели вы серьезно?
– Подержите меня за руку еще немного – и узнаете.
– Боже, мисс Трентон, а ведь вы не шутите.
– Вот и отпустите меня.
– Отпустить? – переспросил Кэл волнующим шепотом и резко привлек ее к себе здоровой рукой.
Далси была так изумлена, что выронила корзину, не видя ничего – только эти бездонные темные глаза. Его губы прильнули к ее рту, и она забыла обо всем на свете, кроме этих губ – жестких, неумолимых, жаждущих.
Его желание передалось и ей. Далси знала, что должна оказывать сопротивление, но ее руки безвольно повисли. Она издала странный звук, похожий на стон – боли или наслаждения. Кэл ответил таким же стоном.
Кэл не мог найти в себе сил остановиться. Как безумец, он хотел целовать ее до тех пор, пока на остров не спустится ночь и не спрячет их под покровом тьмы. От терзавшего его желания грудь словно сжало тисками. Боже всемогущий, да что же с ним происходит? Сделав огромное усилие, он оторвался от нее и отступил назад.
Далси широко открыла глаза, и в ее взгляде Кэл увидел смущение, а потом и вернувшийся гнев.
– Надеюсь, вы простите меня, мисс Трентон. – Его удивило то, как трудно выговаривались слова.
– За что вы извиняетесь, мистер Джермейн? За поцелуй? Или за свои жестокие слова?
– И за то, и за другое, мэм.
Далси, не раздумывая, взяла корзину и опрокинула содержимое ему на голову.
– Извинения принимаются, – бросила она через плечо, а потом повернулась и быстро побежала к дому.
