Лора Вальден - Принцесса маори
— Возможно, это случилось уже после смерти деда, — сказал Адриан. — К сожалению, я об этом ничего не знаю. Когда дед внезапно умер, я еще не появился на свет.
— Как бы там ни было, после этого мой отец и твоя мать, кузен и кузина, иногда переписывались и высказывали свои мысли насчет вина. А когда наш виноградник в Баденхайме уже невозможно было содержать, мой отец принял решение отправиться вместе с моим братом в Калифорнию на поиски работы. Я и мать только помешали бы им. Поэтому мы должны были приехать на виноградник к твоей матери… — Ева запнулась. — Но раз у нее финансовые трудности, я, конечно, не стану вас долго обременять и сидеть на шее. Как только отец вышлет мне деньги на билет в Америку, я тут же выметусь!
— Ах, не беспокойся насчет матери. Ее новый супруг при деньгах, а она сама ждет не дождется, когда наконец унаследует дом и состояние бабушки Люси.
Ева не стала спрашивать, почему Адриан так нелестно отзывается о своей матери. Такие слова уже во второй раз проскользнули в их разговоре. Но девушка не хотела выглядеть слишком любопытной. Кроме того, ей нужно было хорошенько обдумать всю информацию, которую она получила за последнее время. Каким-то образом судьба Адриана походила на ее собственную. Может быть, она чувствовала странную близость, потому что они являлись хоть и дальними, но все же родственниками?
— Тогда приятно отдохнуть и сладких снов. Надеюсь, ты помнишь, что первый сон на новом месте всегда сбывается.
После того как Адриан закрыл за собой дверь, Ева осмотрела мебель внимательнее. Нельзя не согласиться, что этот парень действительно обладал недурным вкусом. Потом Ева открыла окно и выглянула в сад. Здесь цвели растения, которых она до этого никогда не видела. Откуда-то доносились голоса птиц. И вдруг Ева услышала женский голос, отдающий распоряжения:
— Принесите мне на улицу чай и несколько тех кексов!
Женщина в костюме и шляпе вышла на деревянную веранду, которая находилась сразу под комнатой Евы. Девушка затаила дыхание, увидев красивую даму. У женщины были светлые волосы, безупречно белая кожа, узкое лицо, идеальный нос и чувственные губы. Глаза, насколько смогла рассмотреть Ева, были зеленого цвета. С первого взгляда она решила, что это сестра Адриана, потому что та выглядела очень молодо, к тому же была на него похожа. И только позже она сообразила, что дама в возрасте. Вероятно, она разменяла пятый десяток.
Тут Ева услышала другой голос, который донесся из дома:
— Ты же не думаешь, что я буду беседовать с деревенщиной? Моим друзьям не нравятся немцы. При всем желании я не могу таскать ее везде с собой. А тем паче сейчас, перед Рождеством. Уже пришла целая гора приглашений. Пожалуйста, не расстраивай меня, не заставляй с ней разговаривать.
Ева в испуге отступила от окна: ее могли обнаружить. Девушка ни на секунду не сомневалась, что речь шла о ней. Но любопытство взяло верх. Ева хотела увидеть лицо визгливой дамы. Внешность девушки, которая, очевидно, была дочкой красивой дамы, не шла ни в какое сравнение с красотой матери. Эту юную блондинку с круглым лицом, вздернутым носом и веснушками в Германии назвали бы симпатичной, но рядом с матерью она выглядела как крестьянская лошадь рядом с чистокровной кобылой. Еве стало слегка стыдно за такое сравнение, но в голову не пришло ничего лучше. Конечно, все это было спровоцировано отвращением к молодой ровеснице. И как ей в голову пришло назвать Еву деревенщиной? Может, Еве просто не хватило знания английского, чтобы правильно перевести?
Ева быстро отошла от окна, когда мать с дочкой устроились на веранде выпить чаю.
Ева достала словарь и получила подтверждение того, о чем догадывалась. Слово «сlod» действительно означало что-то вроде «деревенщины».
Ева легла на кровать и сжала кулаки. Когда девушка проснулась, руки были разжаты, на душе было радостно. Ева тут же вспомнила свой сон: она бродила с симпатичным молодым человеком по викторианской вилле!
Нейпир, декабрь 1930 года
Ева уже давно проснулась, когда в дверь ее комнаты постучали. Она рылась в чемодане, пытаясь отыскать подходящее летнее платье. Впрочем, у нее было лишь одно красивое платье.
Адриан осторожно просунул голову внутрь и осведомился:
— Ты готова?
Ева кивнула и прошла за ним по бесконечно длинному коридору вниз, в столовую. Девушка немного смутилась, когда на нее внезапно уставились сразу три пары глаз. Все смотрели внимательно, но тем не менее по-разному. Мать Адриана и седой полноватый пожилой мужчина не выказывали ничего, кроме любопытства. А вот дочка скривилась в пренебрежительной гримасе.
— Это наша кузина из Германии, Ева Шиндлер, — произнес твердым голосом Адриан.
Мать поднялась со стула и протянула руку. «Она красивая, но холодная», — подумала Ева, приветствуя тетку. Досадно только, что у Евы из головы вылетело ее имя. Как же теперь с ней заговорить?! Пока девушка лихорадочно старалась вспомнить имя, тетка спросила о ее матери. Но прежде чем ответить, девушке непременно нужно было вспомнить имя. Ведь женщина-маори упоминала его по дороге…
— А где же твоя мать? — нетерпеливо повторила вопрос тетка и внимательно осмотрела Еву с головы до ног. — Ах, она, наверное, совсем не говорит по-английски, поэтому и не отвечает, — добавила она.
— Она умерла во время плавания, — быстро вмешался Адриан. — Было бы прелестно, если бы и ты, дорогая Береника, поприветствовала кузину. Теперь она у нас будет жить долго.
«Надеюсь, что не так уж и долго», — подумала Ева, интуитивно чувствуя, что в этом доме она не станет желанной гостьей. В доме, куда ее никто не приглашал.
— Я надеюсь, что смогу быть чем-нибудь полезной, отец говорил, что вам на винограднике будут кстати любые рабочие руки. Но я могу и здесь чем-нибудь помочь. Дóма мне приходилось вести все хозяйство… — Ева замолчала, заметив, что на самом деле никому это неинтересно.
Лишь тетка немного удивилась тому, что гостья все же говорит по-английски.
— Тогда можешь начать прямо с моей комнаты. Там нужно срочно прибраться, — бросила Береника с насмешкой.
— Сестрица, придержи свой нахальный язык. Ева — наша гостья, да будет тебе это известно. И она ни в коем случае не станет убираться в наших комнатах!
— Адриан, присядь же наконец, чтобы мы смогли приступить к трапезе, — проворчал пожилой господин.
Береника показала брату язык, но за столом никто не обратил на это внимания. «У нас за столом такого никогда бы не позволили», — удивленно подумала Ева о манерах хозяйской дочки.
Едва девушка села на свое место, как к ней вежливо обратилась тетка:
