Дениз Робинс - Любить — значит жить
О боже, как я его люблю!..
Прошла неделя.
Что же теперь делать? Как вынести все это? Мне нужно возвращаться домой. Мама написала, что отец больше не в состоянии присылать мне деньги, а я не могу злоупотреблять гостеприимством родителей Симоны. И все это значит — прощай, мой Ян.
С того самого вечера, когда мы слушали „Мадам Баттерфляй“, я все время боялась именно этого. Почему, ну почему я полюбила человека, который вовсе и не собирался на мне жениться? О, Ян, как это жестоко! Но ты всегда был со мной честен. Ты никогда не обманывал меня. Тебе только двадцать семь, ты младший офицер, и у тебя ничего нет, кроме жалованья. И в действующей армии брак считался недопустимым явлением, если тебе не исполнилось тридцати. Иначе можно считать, что твоя карьера погибла. И я понимала это. Ян объяснил, что его семья не согласится даже на помолвку, а полковник и слушать ничего не захочет о женитьбе. В Индию он отправится холостяком. Нам стоит попрощаться раз и навсегда. Если мы продолжим встречаться, то не сможем устоять против искушения. Прошлой ночью он сказал, что хочет бросить армию и жениться на мне. Но я не могла принять от него такой жертвы. Просто не могла».
«Кажется, я сделала нечто безумное. И Симона на моей стороне. Она подтолкнула меня к осуществлению моего плана. Я должна была завтра переправиться через Ла-Манш, но вместо этого согласилась, чтобы Ян увез меня в Ле-Туке на ночь.
Мы будем вместе целых двадцать четыре часа! Сумасшествие! Я точно это знаю. И он тоже это знает. Но я просто не могу сопротивляться этому. Возможно, я никогда больше не увижу его. И чтобы дальше ни случилось со мной, знаю — я никогда в жизни не стану жалеть о том, что полюбила Яна и что узнала его любовь.
Он совершенно не похож на других мужчин. Нам так хорошо было вместе. Мы понимали друг друга.
Вчера мы провели несколько часов в Фонтенбло. Собирали полевые цветы, смеялись, бегали друг за другом между деревьев. Потом был великолепный пикник. Ян принес омара, куриный паштет и бутылку красного вина. И немного красного винограда. Я прилегла на траву, а он стал кормить меня ягодами. Мне казалось, мое сердце вот-вот остановится. Я не могла думать. Только чувствовала, что обожаю его.
Он сказал, что мечтает о том времени, когда сможет уйти из армии, где-нибудь обосноваться и жениться на мне. Он хочет иметь детей. Чтобы я родила ему детей.
— Ты такая красивая, Гейл. Я хочу заботиться о тебе всегда. Я бы отдал все на свете, чтобы только убежать с тобой прямо сейчас на край света.
Но я не позволила ему так говорить. Я просто постаралась перевести разговор с этой грустной и серьезной темы на что-нибудь более веселое. Мы отдыхали в тени деревьев, он положил мою голову себе на колени и нежно провел пальцами по брови. Его руки были такие красивые, изящные. От его прикосновений у меня сразу прошла головная боль, но в то же время сердце чуть не разорвалось на части.
Бедняжка Ян! Он вовсе не собирался разбивать мне сердце. Просто так сложились обстоятельства. И мы оба в этом виноваты.
После заката мы немного погуляли, а затем он подхватил меня на руки и понес к машине, которую нанял в Париже. Я никогда не забуду этот разговор. Яна, красивого, стройного, высокого, мускулистого. И как я лежала, свернувшись калачиком, в его руках.
Прежде чем уехать с Яном, я попрощалась с Симоной. Она поцеловала меня в щеку и с сочувствием спросила:
— С тобой все в порядке, дорогая?
Я обняла ее за плечи и ответила:
— Не беспокойся, все хорошо. Спасибо, что поддержала меня. Если позвонят твои родители или Андре, скажи, что я в ванной, или придумай что-нибудь. А потом перезвони в „Ройял Пикарди“. Мы там остановились.
Она кивнула:
— Мама и отец не позвонят. Они думают, что мы у Мари-Луизы. Им даже и в голову не придет.
Я сказала:
— О, Симона, я так люблю своего Яна. Ты не думаешь, что мы плохо поступаем?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Вы просто немножечко сошли с ума. Но стоит ли жить, если мы не можем хотя бы иногда быть сумасшедшими? Все войдет в норму, когда он на тебе женится. Что ж это за армия за такая, если офицер не может жениться, пока ему не исполнилось тридцать лет? Во Франции такой закон не сработал бы.
Я сказала:
— Все вовсе не так. Он, разумеется, может жениться. Просто в полку Яна это не приветствуется. А кроме того, его родители тоже не поддержали бы такого решения.
— Но неужели нельзя даже обручиться?
— Это невозможно. Он не хотел, чтобы я обещала ждать его. Ведь он вернется только через три года. Ян считает, что это несправедливо по отношению ко мне. Мы слишком молоды, жадны до удовольствий, оба слишком импульсивные. И связывать себя какими-либо обязательствами за тысячи и тысячи миль друг от друга просто глупо. Мы останемся просто друзьями и посмотрим, что жизнь приготовила нам. А что касается этой ночи… что ж, мы постараемся прожить ее так, словно она последняя в нашей жизни.
Последние слова Симоны несколько успокоили меня.
— Помнишь наш разговор в Лозанне? О несчастных браках. Например, как у моих отца и матери. Моя мать была безумно влюблена в нищего студента, и ее отец, то есть мой дед, насильно выдал маму замуж за папу, который по тем временам обладал неплохим состоянием. Он, конечно, очень милый человек, но они не ладят. Они ругаются с утра до вечера. А теперь вспомни про нашу общую знакомую Терезу. Она выходила замуж совершенно невинной девочкой. В первую брачную ночь у нее случился такой шок, от которого бедняжка не может опомниться до сих пор. Полагаю, кроме всего прочего, ты приобретешь полезный опыт. Не думаю, что ты пожалеешь об этом.
Я полностью с ней согласилась и сказала, что хочу, чтобы Ян стал моим первым мужчиной.
Разумеется, мне стоило быть более благоразумной, подумать о матери и об отце, но в этот день я ощущала себя совершенно безумной. Мне казалось, какая-то неведомая сила заставляет нас с Яном поступать именно так, а не иначе. Это что-то было сильнее нас.
Пока мы ехали в Ле-Туке, мы не смели даже поглядеть в глаза друг другу, но всю дорогу держались за руки. Светило яркое солнце, на деревьях уже проклевывались молодые листочки. Первые весенние цветы пропитали воздух своим ароматом.
Мне так и хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы удостовериться, что я та самая Гейл Патнер, которая отправилась в свое свадебное путешествие с молодым человеком по имени Ян Далмиер. Я сама себя не узнавала. Такого я не могла представить себе раньше даже в самых смелых мечтах.
Ян хорошо знал Ле-Туке. Он приезжал сюда раньше. Днем играл в теннис, а ночью отправлялся в казино.
