Наталия Вронская - Сюрпризы Фортуны
Агния вздрогнула и не нашлась, что сказать.
— Так что? — Барон подошел к ней и с изысканной вежливостью поклонился. — Есть ли у вас что поставить?
Его красивые темные глаза блеснули усмешкой и только тут девушка осознала, какой магической силой может обладать взгляд по-настоящему обаятельного мужчины. Он взял ее за руку и подвел к столу. Сопротивляться было не только бессмысленно, но и просто глупо и некрасиво.
— Не желаете ли поставить себя? — криво ухмыльнулся один из игроков, который только что жался у стола, не решаясь сделать ставку.
— Что-то я никогда не видел эту девицу у мадам, — услышала Агния шепот за своей спиной. — Да и одета она…
— Кажется, речь шла об игре. — Барон обернулся и кинул взгляд на шептунов. Те замолчали.
Барон посмотрел на Агнию и, сжав ей руку, мягко улыбнулся.
— Так что за ставка? — выкрикнул тот, что продулся только что и все кричал «„без“ на семи». — Дамочка желает на себя сыграть? Но тут вроде игра серьезная…
— Нет, себя я поставить не желаю. — Агния неожиданно усмехнулась в ответ и решительно подошла к столу. — Но ставку сделаю хорошую. — Она лишь приметила одобрительный взгляд барона, верно угадавшего ее настроение.
Агния подошла к столу и села на любезно отодвинутый для нее тут же бароном стул. Гордо подняв голову, она твердо и с усмешкой оглядела игроков и, слегка наклонив голову, сняла с шеи медальон. Это была единственная ее дорогая вещь — золотой медальон, украшенный несколькими рубинами, подарок бабушки. Единственная ценность, что захватила она с собой из дому. Горделиво, с поистине королевской грацией и уверенностью, свойственной лишь очень избранным, она, словно явилась au jeu de la Reine [3] в Версале, кинула медальон на стол и спросила:
— Что же, кто ответит?
Игроки замерли. Барон в немом восхищении воззрился на нее, Серафина, стоявшая за портьерой, ахнула и прикрыла рот ладонью, девицы вытянули шеи и уставились на стол и на Агнию.
— Что же? — спросила она, тонко улыбнувшись.
— Я отвечу, — барон опомнился первым.
Он подошел к своему месту сел за него и достал пачку купюр.
— Здесь двадцать тысяч. Вы согласны так оценить свой кулон?
— Да, — милостиво кивнула головой Агния.
— А вы, господа? — барон оборотился к остальным игрокам.
— Что же… — протянул один из игроков, — можно и ответить.
— Да, — согласился еще один.
— Тогда… играем, не так ли? — Барон посмотрел на нее.
— Играем… Десятерная.
— Мизер.
— Шестерная.
— Семерная без козырей. Игра пошла.
…Перед Агнией лежали карты — она выиграла. Выиграла! Ее кулон, которым она так безрассудно, так безумно рискнула! И несколько тысяч сверху!..
Агния подняла голову и посмотрела на барона, ожидая увидеть гнев и растерянность и, быть может, устыдиться собственной смелости. Но барон — странное дело — улыбался, в отличие от остальных игроков, которые, плюнув, поднялись из-за стола и переключились на девиц. Да, он улыбался, будто для него проиграть свои двадцать тысяч ничего не стоило! А впрочем, Серафина говорила, что он же богач, этот будто бы остзейский барон.
— Это была мастерская игра, — произнес он, — и я надеюсь, что мы будем неоднократно иметь радость видеть вас за зеленым сукном.
— Вот еще не хватало! — воскликнул только что проигравший ей господин.
— Хабрович, вы на редкость нелюбезны! — обернулся к нему барон. — Разве можно говорить так о даме?
— О такой даме, которая выигрывает у тебя в один присест двадцать тысяч — можно! — решительно заявил Хабрович и отошел от стола, не желая далее связываться с бароном.
— А признайтесь, вы нарочно усадили ее за стол, — вдруг начал другой проигравший. — Она ваша сообщница!
— Стыдитесь, Иволгин. — Лицо барона вмиг сделалось жестким и опасным.
— А чего ради вы выхватили ее изо всех этих девиц? Кто она? Кто вы? — Иволгин завелся и, повернувшись к Агнии, уставился на нее в упор. — Как вас звать? Я вас среди девиц мадам раньше никогда не видел.
— Я не девица мадам. — Агния спокойно подала назад плечами.
— А! Вот! Она призналась! — Иволгин вскочил.
— Я ее швея, — спокойно продолжила девушка, — Вы не давали мне спать своим шумом…
— За то и поплатились, — докончил барон за нее. — И успокоимся на этом. Я, Иволгин, так же не знаю эту даму, и я так же проиграл ей. Но это не повод для оскорблений, согласитесь.
Иволгин засопел, но продолжить не решился и тоже отошел от стола.
Агния поднялась из-за стола и, бурно вздохнув, встретилась с бароном глазами. Но это был только один миг. В следующий она уже подняла со стола деньги и украшение и спокойно вышла прочь.
За портьерой она тут же попала в объятия Серафины и охавших девиц. Серафина, пища от счастья, потащила Агнию вглубь, в комнаты, и не успокоилась до тех пор, пока не оказалась с нею наедине.
— Не может быть! Не может быть! Как ты играла! А кулон? Покажи мне кулон!
Агния, которая чувствовала себя так, будто бы это не с ней, а с кем-то другим все происходит, тут же протянула кулон Серафине, и та с упоением принялась его рассматривать.
— Такая игра! Такая игра! А деньги… — с восторгом бормотала рыжая ее приятельница. — Ну, — тут она подняла глаза на девушку, — теперь ты не можешь быть просто швеей, никак не можешь. — Серафина с гордостью посмотрела на Агнию. — На эти деньги…
— На эти деньги можно долго и безбедно жить, — перебила ее Агния. — Можно уйти отсюда…
— Ну может, не так уж и безбедно, — заметила Серафина. — И ты, конечно, можешь отсюда уйти. — Голос ее погрустнел, и Агния это заметила.
— Да куда же уйти, это я так просто… Я тебя не брошу…
— Вот вздор! Тебе надо уйти отсюда! Что здесь за место для приличной женщины?
— Вы позволите?
Подруги вздрогнули и разом обернулись к двери, в которой стоял барон.
— Вы? — изумилась Серафина. — О-о…
— Я взял на себя смелость прийти сюда, чтобы поговорить с вашей очаровательной приятельницей, мадам Серафина. — Кстати, представьте же меня ей.
— Конечно, конечно… Барон Вольф фон Литке… Агния Егоровна Каверина, моя подруга.
— Вы оставите нас с глазу на глаз, мадам Серафина?
— Да, непременно. — И Серафина исчезла в единый миг, Агния даже не успела ее остановить.
— Я вас раньше никогда не видел здесь… — задумчиво произнес барон.
— Я здесь не так давно.
— Полагаю, сударыня, вас привели в это место печальные обстоятельства?
— Да, сударь, именно так. Но я повторюсь, что работаю тут всего-навсего швеей и пользуюсь добротой моей подруги.
