Флора Спир - Дурман любви
За мостом начиналась ухабистая дорога с бороздами засохшей грязи.
– Это Богемия-авеню, – сообщил Джек Мартин. – А само место называется Богемия-вилидж.
Кларисса хотела было ответить, что прекрасно знает Богемия-авеню и что Чизепик-сити, если верить учителю истории в старших классах, носил имя Богемия-вилидж только до середины прошлого века, но удержалась, решив молчать до тех пор, пока не выяснит, что здесь происходит. Ничто не напоминало ей привычный канал Чизепик-сити, а эту Богемия-вилидж даже и деревней трудно было назвать – здесь был всего один каменный дом, несколько бревенчатых хижин и грязная дорога с громким названием «авеню».
Правда, здесь шло интенсивное строительство, и некоторые здания, судя по всему, предназначались для будущих магазинов. Кларисса слышала звон пилы и скрежет рубанка, в воздухе стоял запах свежей стружки, заглушавший отвратительную вонь от стоячей воды и человеческих испражнений.
– Славный будет городок, когда канал откроется, – сказал Сэм, заметив ее интерес к возводимым постройкам. – Все корабли будут проходить через шлюз и платить звонкой монетой. Скоро закончим с пакгаузом и жильем для обслуживающего персонала… и банк откроем, чтобы принимать наличность.
– Ты безнадежный оптимист, Сэм, – ответил Джек Мартин своему другу. – Пока мы с оползнями справиться не можем, того и гляди придется рыть канал заново.
– Подожди немного, и мы увидим, кто из нас прав, – весело отозвался Сэм.
Мужчины остановились перед большим двухэтажным домом. Едва ступив за порог и закрыв за собой некрашеную дверь, Кларисса поняла, в каком месте оказалась. При их появлении шум голосов умолк и все взгляды обратились на Клариссу. На диванчиках и стульях расположилось около двадцати человек – большей частью это были полуобнаженные женщины. В нос Клариссе ударил запах – табака и спиртного, смешанный с неожиданно сильным цветочным ароматом. – Это бордель, – тут же сказала Кларисса.
– Салун, – поправил Сэм.
– Кабак, – уточнил Джек Мартин. – Место, куда приходят рабочие, чтобы поесть, выпить и развлечься.
– Ну разумеется, – кивнула Кларисса, пристально вглядываясь в обоих мужчин. – Интересно, за кого вы меня принимаете?
– Да мы и сами толком не знаем, – ответил Сэм. – Я вот подумал, что вы вполне могли дернуть из такого дома и нырнуть в канал.
– Ничего подобного! – твердо заявила она. – Ничто не заставит меня покончить с собой, хотя я совсем недавно пережила тяжелейшее потрясение, из-за которого и попала в аварию. И я никогда не была и не буду проституткой, мистер Сэм, зарубите это себе на носу. Я вообще не желаю иметь дела с такими мерзкими существами, как мужчины.
– Маккензи, – произнес Сэм с улыбкой.
– Что?
Будучи вне себя от ярости, она решила, что он просто не расслышал ее слов.
– Не мистер Сэм, а мистер Сэмюел Джеймс Маккензи. Ваш покорный слуга, мадам.
Произнеся эту фразу без своих обычных простонародных словечек, он церемонно поклонился.
– Раньше вы называли меня бабенкой, – напомнила Кларисса.
– Ну, это в разговоре с ребятами, – сказал Сэм, махнув рукой в сторону канала, – или со здешними девками. Им нравится, когда десятник говорит по-ихнему, а не как наш друг Джек Мартин. Я стараюсь их ублажить… так легче работать.
– Вы должны понять, мадам, – начал Джек и тут же осекся. – Прошу прощения, мы не знаем, как вас зовут.
– Кларисса Джейн Каммингс, – сказала она, твердо выдержав взгляд его серых глаз.
От фамилии мужа она решила отказаться: ей становилось плохо при одной мысли о Риче Брауне. При первой же возможности она подаст на развод, чтобы больше никогда не видеть этого ублюдка.
– Отчего вы с такой злобой произносите собственное имя? – спросил Джек, и она поняла, что выдала себя.
Ей совершенно не хотелось рассказывать ему о Риме, и она перешла в наступление.
– Ас вами как быть?
– Что вы имеете в виду? – спросил он, и она невольно поежилась под его холодным взором.
– Джек – это обычное уменьшительное имя от Джона. Вас зовут Джон, не так ли?
– Вы можете называть меня Джеком.
Никогда еще Клариссе не доводилось видеть такого высокомерного и презрительного выражения лица. Ей хотелось задать ему и другие вопросы, но она прикусила язык.
– Так вот, мисс Каммингс, вы должны понять, что в этом необжитом месте людям приходится довольствоваться малым.
– Я заметила, – пробормотала она.
– Поэтому надо смириться с той одеждой, что вам предлагают, ведь вы появились у нас в одной сорочке. Возможно, в дальнейшем мы найдем способ отправить вас в Уилмингтон, где вы приобретете более привычный вам гардероб, а пока необходимо прибегнуть к услугам мадам Розы, в противном случае вам придется разгуливать голой.
– Я не хочу в Уилмингтон, – сказала Кларисса, – я живу здесь.
– Вы лжете, мадам, – произнес Джек негромко, но твердо. – Я знаю всех, кто живет в пределах двадцати миль по обе стороны канала, иными словами, в Мэриленде и Делавэре… Вы не из этих мест.
Он говорил таким уверенным тоном, что Кларисса ошеломленно уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова, хотя ее посмели обвинить во лжи. Откуда он все это знает? Почему он так чертовски самонадеян? Ведь он даже не понимает, насколько ошибается в отношении нее!
– Итак? – осведомился он после явно затянувшейся паузы. – Вы согласны, чтобы мадам Роза предоставила вам одежду?
– Разве у меня есть выбор? – огрызнулась Кларисса.
– Вы не поверите, – сказал он, бросив взгляд на томных женщин в прозрачных халатиках и коротких рубашонках, – но в этом доме имеются и вполне приличные платья.
– Разумеется, – быстро ответила Кларисса, – потому что некоторые мужчины предпочитают миловаться с невинными на вид барышнями-школьницами.
Она с радостью убедилась, что мужчины были шокированы ее репликой. Клариссе все больше надоедала затеянная ими игра. Пусть лучше они объяснят ей, каким образом она оказалась среди этих декораций, имитирующих старый канал, а затем отведут ее в спокойное место, где можно будет принять горячую ванну, а затем облачиться в чистый махровый халат и отдохнуть на удобной постели в комнате с кондиционером, чтобы хоть немного отвлечься от свалившихся на нее несчастий.
Но пока ничего такого не предвиделось. Джек Мартин загадочно усмехнулся, явно собираясь произнести с этим проклятым британским акцентом очередную высокомерную колкость по поводу ее близкого знакомства с нравами публичных домов, хотя она видела их только по телевизору, но тут в гостиную вошла женщина совершенно изумительной внешности.
– Мадам Роза, – сказал Сэм. – Она-то нам и нужна.
