Эйна Ли - Как подскажет любовь
– Это неправда. Если мне что-то не нравится, то это означает, что я это уже попробовала и имею на этот счет собственное мнение.
– Верно. А убить человека пробовала?
– Конечно, нет.
– Тогда как узнать, понравится тебе это или нет?
– Если развяжешь мне руки и дашь ружье, я это выясню.
Откинув назад голову, он расхохотался:
– Мне нравится твой норов. Жаль, что придется тебя убить после того, как мы с тобой развлечемся. Было бы неплохо ненадолго оставить тебя при себе.
– Если вы намерены нас убить, тогда зачем надо было писать записку с требованием выкупа?
– Последнее время судьба не балует нас добычей, а твой папаша богатей.
– Значит, вы не собираетесь вернуть нас ему?
От его леденящего смеха по спине Дженни побежали мурашки.
– Нет. Но как только получим деньги, мы скажем ему, где искать ваши трупы.
От виски его веки начали слипаться. Если она продолжит с ним разговаривать, то, возможно, удастся оттянуть неизбежное.
– Вы не развяжете мне руки, мистер Слаттер? У меня от веревок горят запястья и нужно промыть колено.
Он придвинулся к ней ближе и задрал юбку. Разглядывая порез, он сомкнул пальцы на ее икре, и Дженни с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.
– Думаю, это поможет.
Он полил рану водой из фляжки.
– Спасибо, – поблагодарила Дженни.
– Видишь, старый Бен не так уж плох, в конце концов.
– Вы не освободите мне руки?
Не уверенная в его намерениях, Дженни затаила дыхание, когда он из голенища сапога вынул нож. От него несло виски и немытым телом. Дженни отвернулась, когда он наклонился, чтобы перерезать веревки на запястьях.
Она с облегчением вытянула перед собой руки.
– О, благодарю вас.
Его холодные глаза следили за каждым ее движением, когда, намочив край подола, она принялась промывать колено.
– Зря тратишь время, сестренка. Тебе жить осталось недолго, так что не все ли равно? Тебе не следовало испытывать мое терпение. Я не собирался причинять тебе зла, но я не терплю наглости от женщины, тем более на глазах моих людей. – Он снова отхлебнул из бутылки. – Они зависят от меня, и я о них забочусь.
Она сделала вид, что верит ему.
– Я вижу.
– Я никого не убивал, – продолжал он. – Имел небольшой участок в Калифорнии, пока банк не отнял его у меня за неуплату долгов.
– И тогда вы решили начать грабить?
– Можно сказать и так. Жена моя умерла, и меня больше ничто не связывало с этим местом.
– Как это прискорбно. А отчего она умерла? – «От отвращения, наверно».
Слаттер снова приложился к бутылке.
– Споткнулась и ударилась головой о камин. «Как же, споткнулась. Скорее, он сам ее толкнул или ударил головой о камин».
– Какая трагедия. У вас есть дети, Мистер Слаттер?
– Нет, женщина не сумела оставить потомство. – На его физиономии появилась похотливая ухмылка. – Бьюсь об заклад, что девка вроде тебя рождена, чтобы плодиться. С такой женой, как ты, мужик не захочет вылезать из кровати. – Он протянул к ней руки, заставив Дженни содрогнуться. – Да, такие сиськи созданы, чтобы их сосали – младенец или мужчина.
Дженни почувствовала тошноту. Нужно было срочно сменить тему, пока он не набросился на нее, как животное.
– Знаете, мистер Слаттер, мой отец не даст вам ни цента, если не получит доказательств, что мы с Андреа живы. Знаете, я могла бы убедить его дать вам побольше денег – гораздо больше, чем вы попросили.
Он отшвырнул прочь опустевшую бутылку.
– Наверное, ты считаешь меня дураком, сестренка. Думаешь, я прискачу с тобой к его порогу, где он поджидает меня с кавалерийским полком?
– Тогда оставьте меня у себя, а Андреа отправьте к нему с запиской, чтобы он привез деньги сам. Пока я буду вашей заложницей, отец не обратится за помощью к солдатам, зная, что в этом случае вы убьете меня.
– Да, но едва я верну тебя, как тут же явится вся кавалерия Соединенных Штатов.
– Не думаю, что он станет рисковать моей жизнью. Но даже если станет, вы ведь все равно уйдете, верно? Не могу поверить, что у вас это не получится. Наверняка деньги, выплаченные за нас, стоят больше того удовлетворения, которое вы получите, насилуя и убивая нас.
– Как пить дать. На свете полно баб, готовых утешить мужика. В тебе, дорогуша, столько силы и огня. Я люблю, чтобы женщина сопротивлялась в тот момент, когда я беру ее. А вот твоя тетка уже сдохла. Она не способна сопротивляться и молчит как рыба, с тех пор как мы ее схватили.
– Конечно. Ведь вы ей пригрозили. Испытывая воздействие виски, Слаттер зевнул.
– Я и тебе пригрозил, но ты начхать хотела, – язык Слаттера заплетался, глаза слипались, – и не думала молчать, – пробормотал он и свалился.
Дженни затаила дыхание и боялась пошевелиться. На самом ли деле он отключился? В лунном свете она увидела, как два других бандита вытянулись на траве, а Кэнзас встал и направился к ним. Она быстро спрятала руки за спину.
– Бен, что…
Дженни открыла глаза.
– Он спит. Похоже, захмелел от виски.
Кэнзас прислушался к храпу, исходившему от спящего.
– Он каждую ночь напивается, чтобы уснуть. Но когда просыпается, становится хуже разъяренной гремучей змеи.
– Андреа в порядке? – спросила Дженни.
– Пока да. Никто не осмелится до нее дотронуться до Бена – первым должен быть он. – С этими словами Кэнзас пошел прочь.
Впервые за время их похищения блеснул лучик надежды. Как только Кэнзас уснет, она освободит Андреа и они попытаются бежать. Это их шанс. В противном случае они обречены.
Притворившись спящей, Дженни старалась не шевелиться.
«Терпение, Дженни, терпение».
Глава 4
Сложив на груди руки, Дон Мастерс прислонился к дереву и наблюдал за Рико, изучавшим смятые листья на земле.
– Да, это они.
Рико встал, устремив взгляд на запад.
– Что заставляет тебя думать, что это их след? – поинтересовался Дон. – Любой дикий зверь мог его оставить.
– Мог, да не оставил, – буркнул Рико, вскочил на Буцефала и пустился вскачь:
Дону осталось лишь последовать его примеру.
– Черт побери, Рико. Я не ребенок, – сказал Мастерс, догнав его. – Почему не хочешь объяснить мне, что тебе дает такую уверенность?
– Листья были вдавлены в грунт. Для этого нужен большой вес, – ответил Рико.
– Как у лошади со всадником? Ты это имел в виду? – Когда Рико кивнул, Мастерс добавил: – В этой местности, насколько мне известно, водятся большие кошки.
Рико покачал головой.
– Большие кошки ступают легко. Они бы не примяли так листья. А вот подкованная лошадь могла примять.
– Впрочем, как и неуклюжий медведь, – возразил Мастерс.
Терпение Рико быстро истощалось. Он привык путешествовать один и никому, кроме коня, не объяснять своих действий.
