Сильвия Эндрю - Франческа
Истинный мужчина во всем, он пользовался небывалым успехом у женщин — не только у изнеженных красавиц вроде Чармиан Форрест и дам полусвета, но и у респектабельных наследниц и дебютанток. Внушительная внешность, беспечная улыбка, оттенок неоспоримого превосходства над окружающими — все это не могло не привлекать дам.
Он обладал еще одним преимуществом, перевешивающим все его достоинства — внешность, обаяние, мужественность, прямоту и прочее: Маркус Карн был до неприличия богат. Когда его кузен Джек погиб при Ватерлоо, окружающим стало ясно, что Маркус унаследует титул — в конце концов, его дяде было далеко за семьдесят, а его единственный сын погиб. Но кто бы мог подумать, что старый лорд Карн скопил такое богатство, несмотря на усердные попытки Джека с братишками промотать его! Старик завещал все свое состояние племяннику.
Маркус ничем не напоминал своих беспокойных кузенов. Несмотря на частые приглашения, он редко посещал сборища того сорта, какие устраивал лорд Уитем. Маркус не боялся делать за игорным столом огромные ставки, причем гораздо чаще выигрывал, чем проигрывал. Благодаря безупречной репутации его радостно встречали везде, где бы он ни появился.
В знак уважения лорд Уитем лично проводил Маркуса в лучшую комнату для гостей и сообщил, игриво подмигнув, что Чармиан поселят по соседству. Маркус терпеливо дождался, пока хозяин дома закончит перечислять удобства комнаты и отправится к другим гостям, а затем вызвал камердинера, который только что прибыл вместе с вещами. С помощью слуги Маркус переоделся.
Камердинер принялся раскладывать вещи, очевидно ожидая, что его хозяин сойдет вниз, к остальным гостям. Но тот не спешил встретиться с пестрой толпой, которую Чарли Уитем собрал, чтобы провести несколько дней в игре и пьянстве. Вместо того чтобы покинуть комнату, Маркус подошел к окну, выходящему на парк поместья.
В последний раз он посещал Уитем-Корт девять лет назад. В то время еще были живы три его кузена, прямые наследники лорда Карна. А сам Маркус был всего-навсего бедным младшим офицером-отпускником и уповал лишь на повышение в чине за боевые заслуги. Ему отвели гораздо менее внушительную комнату — но чего еще он мог ожидать? Впрочем, вид из окна был ничем не хуже. А признаки запустения в парке, очевидные даже девять лет назад, теперь не вызывали сомнений. Интересно, починили ли тот старый мост? Вряд ли. Прошло девять лет…
Девять лет назад Франческа Шелвуд на краткое время всецело завладела его помыслами. Странно, как он мог забыть то, о чем раньше думал каждую минуту? Встреча с Франческой воскресила воспоминания, вытесненные ужасами сражений и вихрем последовавших событий, сделавших его богатым наследником.
Он вовсе не надеялся унаследовать состояние дяди. Но сначала близнецы Морис и Ральф, старшие сыновья лорда Карна, погибли, когда перевернулся экипаж, а затем Джек был убит при Ватерлоо. Не выдержав горя, лорд Карн вскоре последовал в могилу за сыновьями, и Маркус вопреки всем ожиданиям обрел титул.
Как ни странно, Франческа почти не изменилась. Как хорошо он помнил ее интригующую сдержанность, напряженное лицо и плотно сжатые губы, при виде которых ее можно было поначалу счесть донельзя скучной особой! Но Маркус знал, что это впечатление обманчиво. Чувства Франчески время от времени прорывались наружу — либо в неукротимой ярости, либо в пламенной страсти… Даже сейчас кровь стремительно заструилась в жилах Маркуса при воспоминании о том, как Франческа отвечала на его поцелуи.
Что за нелепость! Девять лет жизни, причем три из них — в роли сказочного богача, принесли ему множество самых утонченных романов. Все они быстро заканчивались, иные угасали за пару дней, и ни один из них Маркус не вспоминал с таким удовольствием, как встречу с Франческой. Как он мог забыть о ней?
С первой же минуты они с Франческой почувствовали себя совершенно непринужденно в обществе друг друга. Сразу была разрушена стена, которой Франческа старательно отгораживалась от остального мира. Трудно сохранить холодную сдержанность, когда по твоей вине некий незнакомец падает в реку! Но Маркус считал, что даже без столь экстравагантного способа знакомства он нашел бы истинную Франческу. С самого начала он ощущал странное родство с ней и был уверен, что Франческа испытывает те же чувства.
Он придвинул стул к окну и сел, не сводя рассеянных глаз с неухоженных лужаек Уитем-Корта. Прошлое раздвигалось, он вновь видел, как солнце пронизывает навес листьев над ручьем, разделяющим земли Уитема и Шелвуда. Маркус приехал в Уитем-Корт вместе с кузеном Джеком — в те времена его одного никуда не приглашали. Отец Джека попросил Маркуса присмотреть за сыном, ибо предстояла игра в карты, а Джек был страстным и неудачливым игроком. Но Маркус ничем не смог помочь ему.
Глухой к попыткам Маркуса удержать его, Джек проиграл огромную сумму, которую, разумеется, не имел при себе, и в конце концов остался должен каждому гостю, в том числе и своему кузену. После кошмарной ночи проигравшийся в пух и прах Джек вспомнил слова отца о том, что больше денег от него он не получит, и попытался застрелиться — к счастью, его кузен и друзья предотвратили трагедию.
Маркус криво улыбнулся. Самоубийцы из Джека не получилось, но, видно, от судьбы не уйдешь. Всего несколько лет спустя он погиб при Ватерлоо. При мысли о Ватерлоо Маркус вздрогнул — об этой кровавой бойне следовало поскорее забыть. Он поднялся и направился к двери.
— Вот ты где, Маркус! А я уже собиралась послать кого-нибудь за тобой. Чарли ждет нас.
Маркус подавил вздох и улыбнулся.
— Ты бесподобно выглядишь, Чармиан, — особенно в этом платье. Ты не знаешь, где Ник?
Позднее, тем же вечером, за превосходным ужином, Маркусу вновь напомнили о Франческе. Чармиан решила повеселить общество рассказом о встрече на дороге.
— Это была не женщина, а сущее пугало! Ник спихнул ее в канаву — ей-Богу, ей там самое место!
Она была великолепна в шелковом платье оттенка красного вина, с собранными на макушке смоляными кудрями, подхваченными бриллиантовым гребнем, который Маркус подарил ей в зените их романа. Впечатляющая коллекция драгоценностей — трофеев от прочих поклонников — поблескивала в ее ушах, на шее и руках, не затмевая сияния темных глаз. Чармиан чувствовала себя в обществе как рыба в воде: флиртовала с Маркусом, смешила окружающих язвительными замечаниями по поводу жизни лондонского света и поддразнивала влюбленного Ника, которому так и не удалось блеснуть своим искусством править лошадьми.
Ник краснел и бормотал:
— Лошади испугались грома, а эта особа стояла у самой обочины. Я растерялся…
