Патриция Поттер - Навсегда
Внутри что-то есть!
Холли быстро отвернула крышку и вытряхнула на стол скрученный кожаный лоскуток. Дрожащими руками она развернула его и прочитала:
«Будь собой, и твое желание исполнится. Не лети мотыльком на огонь».
Не охватило разочарование, Никаких джиннов. Никаких волшебных палочек. Только загадочные слова, которые вызывали больше вопросов, чем давали ответы.
Сегодня днем она встретится с чужаком и выяснит, что он хочет. От семьи ей придется каким-то образом скрыть эту встречу.
Холли еще раз оглядела бутылочку — благодаря отделке серебром за нее, возможно, удастся выручить пару фунтов.
А послание?
Было ли совпадением то, что этой ночью в ее жизни появились бутылочка и незнакомец? Может быть, они связаны друг с другом? Может быть, это знак свыше?
«Будь собой, и твое желание исполнится». Какие у нее желания? Здоровье матери. Хорошее будущее для Пола. А для себя? Любовь. Любовь, которая переживет годы, как пережила время эта зеленая бутылочка.
Холли сжала в руке кожаный лоскуток. Может быть, слова на нем действительно что-то значат.
Но внутренний голос повторял вторую часть послания. «Не лети мотыльком на огонь». Вдруг это предупреждение держаться подальше от незнакомца?
Нет! Она отказывалась даже думать об этом. Бутылочка была добрым знаком — счастливым талисманом. Иначе и быть не может!
Глава 4
Холли не любила лгать. Особенно она ненавидела лгать матери.
Но именно это она сейчас и делала.
Заставив себя успокоиться, она болтала о Жоржетте, погоде и о книге, которую взяла почитать у викария. Это был сборник стихов сэра Вальтера Скотта, и она прочитала вслух несколько строк, которые ей особенно понравились.
Она умолкла, и на глаза матери набежали слезы.
— У нас с твоим отцом была именно такая любовь, как в этом стихотворении, — прошептала она.
Сейчас казалось, что годы пошли вспять, и ее мать снова стала молодой и полной сил. В то ушедшее время она отказалась от богатства ради любимого и работала весь день в поле, чтобы их дети могли получить образование. Она мечтала о лучшей доле для них, мечтала о своей земле и о стране, где ее семья найдет свою судьбу.
— Па хочет, чтобы я вышла замуж за Дэниела, — неуверенно сказал Холли.
— А ты хочешь?
Холли прикусила губу. Ей хотелось успокоить родителей. Они так много дали ей и Полу, и она мечтала отплатить им такой же любовью.
Ее мать слабо улыбнулась.
— Не иди на компромиссы и никогда не соглашайся на меньшее, чем настоящая любовь. — Она взяла Холли за руку. — Обещай мне.
Холли кивнула. Она сомневалась, что когда-нибудь найдет то, о чем говорит мать. Ей уже девятнадцать — старая дева, по мнению многих, а после Беркли ни один мужчина не заинтересовал ее. Никто, кроме…
Ей вспомнился вчерашний незнакомец.
— Холли? — Мать с удивлением смотрела на нее. — Тебе не нравится Дэниел?
Холли покачала головой.
— Он хороший человек, но…
— Этого достаточно, — прервала ее Селеста Гастингс. — Мне бы хотелось еще почитать эту книгу.
— Я могла бы отнести в город на продажу яйца, — неуверенно предложила Холли. — Если ты себя чувствуешь лучше…
— Разумеется.
— Я ненадолго.
— Не торопись, — посоветовала мать. — Мне действительно лучше.
— Вижу. — Холли наклонилась и поцеловала ее в щеку. — Я люблю тебя, — прошептала она.
День был теплым, и Холли решила не надевать плащ. Зеленая бутылочка лежала у нее в кармане юбки — почему-то не хотелось оставлять ее дома. Холли вышла за порог и, собрав всю волю в кулак, направилась к скалам — на встречу с тем чужаком, который держал в своих руках судьбу ее семьи.
По ее спине пробежал холодок. Боже, что же делать? Она не знала.
Приближаясь к месту встречи, Холли невольно замедлила шаг. На скалах было пусто — жители деревни работали в поле.
Холли увидела незнакомца раньше, чем он заметил ее. Она остановилась и некоторое время внимательно смотрела на него. Он сидел на земле, поглядывая на море. Одну ногу он вытянул перед собой, другую согнул в колене, а голову положил на сложенные на колене руки словно безмерно устал. На нем была льняная рубашка и кожаные бриджи. Сюртук желто-коричневого цвета лежал на камне рядом.
В ярком свете дня он вовсе не походил на дьявола.
— Подойдите ближе.
Холли вздрогнула — она была уверена, что он не заметил ее приближения. Наверное, он все-таки дьявол. Она инстинктивно сжала в кармане бутылочку.
Одним быстрым, но не резким движением он поднялся на ноги.
— Я не кусаюсь. — Его губы скривила усмешка.
— Откуда мне знать? — не растерялась она.
— Мне очень жаль, что я напугал вас прошлой ночью.
— Да неужели?
— Правда. Я не ожидал увидеть девушку, хотя и знал, что кто-то придет — не той ночью, так следующей.
— Почему?
— Слухи, — сказал он. — И бочонки с коньяком, которые появляются как из-под земли.
Он играл с ней, как кот с мышкой.
— Что вы хотите?
Она вдруг увидела в его глазах неуверенность.
— Мне нужна помощь, — сказал он наконец.
— И вы будете запугивать меня, чтобы ее получить?
— Да, — признался он, — если придется. Но я бы предпочел, чтобы вы помогали мне по доброй воле. — Он помедлил, затем добавил более доверительно: — Я не ждал, что в расставленные сети попадется молоденькая девушка.
По крайней мере он не так бессердечен, как граф, и испытывал угрызения совести, когда был вынужден использовать в своих целях людей.
— Местные станут защищать Гатуэлла? — спросил он.
— У нас нет причин его любить, — ответила Холли. — Но таможенников местные любят еще меньше. Граф использует нас, а правительство отправляет на каторгу людей, которые всего лишь пытаются прокормить семью.
— Контрабанда — это преступление.
— И кому же она наносит вред? — хмуро спросила Холли. — Кого лишает хлеба?
Он молчал.
— Мой отец и брат всегда были честными людьми, и посмотри, куда их это привело? — продолжала Холли. — Па еле-еле может прокормить семью, а мама страдает от тяжелой работы и болезни легких.
— И граф предложил им заняться контрабандой?
— Нет. Другой человек.
— Как его зовут?
Она молчала, считая невозможным выдать корнуольца, даже такого, как Тим Бейли, который жульничал, занимаясь продажей лошадей, и бил жену.
— Гатуэлл всегда так поступает, — сказал чужак. — Прячется за спинами других и допускает, чтобы они попались в руки правосудия. — Он опять помолчал. — Или они просто исчезают.
— Откуда ты знаешь?
— Я следил за ним пятнадцать лет.
Холли чуть не вскрикнула от неожиданности. Пятнадцать лет!
