Анна Грейси - Отважная бродяжка
— В качестве моей горничной? Нет, разумеется, нет. Никогда не слышала ничего более нелепого.
Кейт остолбенела.
— Мне совершенно не нужна горничная или любая другая прислуга, — продолжила пожилая леди. — Я вовсе не по этой причине приехала.
— Тогда… тогда вы не миссис Миджли, мэм?
Прекрасные черты Кейт зажглись от прилива крови, а глаза негодующе заблестели.
Пожилая леди снова фыркнула:
— Нет, совершенно определенно, нет.
— В таком случае, мэм, могу я спросить, кто вы такая и по какому праву вошли в этот дом и учинили мне столь неподобающий допрос?
Кейт не потрудилась скрыть свой гнев.
— На правах крестной матери, моя дорогая, — улыбнулась леди Кейхилл.
— Моя крестная мать умерла, когда я была маленькой, — произнесла Кейт, не вернув улыбки.
— Я — леди Кейхилл, дитя. Моей крестницей была ваша мать. — Она потянулась к девушке и взяла ее за подбородок. — Вы удивительно похожи на Марию в эти годы, особенно глазами. Они тоже были ее самой лучшей чертой. Только мне совсем не нравится видеть эти темные круги под ними. И вы слишком худая. Нам следует принять меры. — Леди Кейхилл выпустила подбородок Кейт и снова оглядела ее: — Итак, девонька, вы намерены предложить мне сесть или нет?
Эта пожилая леди знала ее мать? Больше, чем ее знала сама Кейт. В доме викария все разговоры на данную тему были запрещены.
— Простите, леди Кейхилл, вы застали меня врасплох. Пожалуйста, присаживайтесь, — Кейт указала на потертый диван. — Боюсь, что не могу предложить вам закуски…
— Не беспокойтесь об этом. Я приехала сюда не завтракать, — живо откликнулась пожилая леди. — В дороге я совершенно ничего не могу есть.
— Почему же вы приехали сюда, мэм? — спросила Кейт. — Вы много лет не общались с моей семьей. Уверена, вовсе не случайность привела вас сюда сегодня.
Проницательные синие глаза гостьи оценивающе посмотрели на Кейт:
— Хм. Не нравится ходить вокруг да около, юная дева? Да я и сама люблю поговорить начистоту, потому скажу прямо — вам нужна моя помощь, девочка моя.
Серо-зеленые глаза вспыхнули, но Кейт достаточно спокойно произнесла:
— Что заставляет вас так думать, леди Кейхилл?
— Не глупите, девочка, я этого не выношу! Ясно, как божий день, что у вас нет ни единого фартинга, вы одеты в платье, которое я не позволила бы своей горничной использовать даже в качестве тряпки. В этом доме совершенно отсутствует какой-либо комфорт, вы не можете предложить мне закуски… Нет, сядьте, девонька!
Кейт вскочила на ноги, ее глаза сверкали:
— Спасибо, что приехали, леди Кейхилл. Мне не зачем далее выслушивать вас. Вы не можете предъявлять мне никаких требований, и не имеете никакого права врываться в мой дом и говорить со мной столь оскорбительным образом. Я буду вам очень благодарна, если вы немедленно уедете!
— Сядьте, я сказала! — миниатюрная пожилая леди говорила с леденящей властностью, ее глаза метали гневные молнии.
Некоторое время женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга. Кейт медленно села, ее худенькое тело от ярости застыло в несгибаемой позе.
— Я выслушаю то, что вы считаете нужным сказать, леди Кейхилл, но только потому, что того требует благовоспитанность. Раз вы отказываетесь уехать, я вынуждена терпеть вашу компанию, поскольку девушке моих лет совершенно не подобает собственноручно выдворять женщину, гораздо старшую по возрасту!
Пожилая леди целую минуту сердито сверлила ее взглядом, а затем, к удивлению Кейт, вдруг разразилась громким смехом и смеялась до тех пор, пока по ее морщинистому, тщательно подкрашенному лицу не покатились слезы.
— О, моя дорогая, помимо глаз вы унаследовали и характер своей матушки.
Леди Кейхилл порылась в своем ридикюле, нашла тонкий кружевной платок и промокнула им глаза, все еще посмеиваясь.
Из позы Кейт исчезло напряжение, но она продолжала с каменным выражением лица наблюдать за посетительницей. Кейт ненавидела свои глаза. Она знала, что они — точная копия маминых. Отец не давал ей об этом забыть… ее отец, для которого дочь была лишь напоминанием о том, что его любимая жена умерла, рожая ребенка — ребенка с серо-зелеными глазами.
— Теперь, дитя мое, не будьте столь упрямы и глупы, — начала леди Кейхилл. — Я все знаю о вашем затруднительном положении, о том…
— Могу я спросить, как вы об этом узнали, мэм?
— Я получила письмо от Марты Беттс, в котором сообщалось малопонятными фразами в совершенно неграмотной форме, что вы осиротели, одиноки и не имеете будущего.
Суставы пальцев Кейт побелели, она гордо вздернула подбородок:
— Вас ввели в заблуждение, мэм. Марта желает мне только добра, мэм, но она не знает всех подробностей.
Проницательные глаза леди Кейхилл внимательно следили за Кейт:
— Значит, на самом деле вы не осиротели, не одиноки и у вас есть будущее.
— Я действительно осиротела, мэм. Мой отец умер за границей несколько месяцев назад. Оба мои брата умерли приблизительно в то же самое время.
Кейт отвела взгляд, отчаянно моргая, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
— Примите мои соболезнования, дитя.
Леди Кейхилл наклонилась вперед и мягко похлопала ее по колену.
Кейт кивнула.
— Но что касается будущего, мэм, тут вы ошиблись, а потому благодарю вас за беспокойство и… до свидания.
— Думаю, рановато, — мягко произнесла леди Кейхилл. — Я бы еще выслушала подробности о вашем нынешнем положении.
На что Кейт гордо подняла голову:
— По какому праву вы суете нос в мою личную жизнь?
— По праву обещания, данного вашей матери.
Кейт задумалась. Мама. Мама, жизнь которой она украла. Мама, которая забрала сердце мужа с собой в могилу… На какой-то миг показалось, что Кейт будет возражать, но потом она склонила голову, недовольно уступая.
— Полагаю, ничего не остается, как признать ваше право.
— Вы — само милосердие, — сухо произнесла леди Кейхилл.
— Леди Кейхилл, вам на самом деле не о чем беспокоиться. Я в состоянии позаботиться о себе сама…
— Ха! Миссис Миджли!
— Да, но…
— Перестаньте донимать меня, дитя! — остановила ее леди Кейхилл. — Я знаю, что я — слишком прямолинейная старуха, но, дожив до таких лет, привыкаешь поступать на свой лад. Дитя, пораскиньте-ка мозгами, данными вам Богом. Даже самому убогому умишку очевидно — какое бы место не предложила миссис Миджли, оно совершенно не годится дочери Марии Фарли. Служанка, надо же! Тьфу! Другого выхода нет. Вы должны поехать и жить со мной.
Уехать и жить под одной крышей с пожилой аристократкой? Которая, судя по всему, вращается в высших кругах светского общества? Которая будет брать ее на балы, маскарады, в оперу — давняя мечта, мечта прежней Кейт… Кошмар для новой Кейт.
