Вивьен Воган - В сетях обмана и любви
Но она знала, все это несправедливо и нехорошо с ее стороны. Прав он. Как смеет она судить по поступку одного члена семьи обо всех Джарретах? В семье не без урода. Он назвал Рубела безумцем. Быть близнецом такого брата – тяжелый крест, как она может осуждать Джубела за провинность Рубела?
Но исключая маленький шрам на левом виске, Джубел выглядит в точности так же, как тот подлец, насколько она помнит его облик.
Она помнила. Весь год воспоминания часто посещали ее – мучительные, ненавистные.
Спустившись в холл, Молли оперлась на стойку перил в конце лестницы и закрыла глаза, напрасно пытаясь выбросить из головы то удручающее обстоятельство, что она не забыла Рубела Джаррета.
Да, она его ненавидела. Разумом Молли понимала, каким он оказался подлецом, но сердцем она помнила его очарование, и появление брата-близнеца Рубела вернуло прежнюю страсть с такой силой, что Молли не могла сдержать дрожь.
Ощутив на губах вкус поцелуев, она прикрыла рот рукой, не желая вспоминать и не в силах забыть.
Вдруг хлопнула задняя дверь дома, и густой, сладкий голос Шугар сквозь стены кухни проник в холл:
– Что ты делаешь, дитя? Ты наследил в чистой кухне грязными ногами!
Маленький мальчик выбежал из кухни в холл. Молли глянула сердито:
– Малыш-Сэм!..
– Я Вилли Джо!
– Ах!.. Я знаю, кто ты так же хорошо, как и то, что повсюду ты оставляешь грязные следы. А твои брюки!..
Молли схватила Сэма за руку. Его волосы напоминали паклю, он был грязным с головы до ног. Брюки держались на одной помочи, врезавшейся в худенькое плечо, вторая болталась позади.
– Что случилось с этой помочью? – Молли попыталась отыскать пуговицу. – Ты оторвал пуговицу, чтобы использовать как грузило для удочки?
Глаза ребенка вспыхнули. Молли видела, он вот-вот взорвется, если сейчас же не выложит какую-то свою очередную ошеломляющую новость.
– Где же пуговица, Вилли Джо? Болтается на удочке?
– Рыба ее съела, – объяснил он взволнованным голосом. – Случайно вышло, Молли! Я не ожидал, – его голос стал громче, голубые глаза широко раскрылись. – Это была самая большая рыба, какую когда-либо мне удавалось подцепить на крючок! Честно! Она чуть не утащила меня в воду, я едва спасся.
– О, Вилли Джо, что мне с тобой делать?
В переднюю дверь дома негромко постучали.
– Молли?.. Молли?..
Молли узнала этот голос, прежде чем обернулась и увидела превосходно одетую старую матрону, вошедшую в дом, не дождавшись приглашения. У Молли скрутило внутренности в животе. Цветок на соломенной шляпе незваной гостьи раскачивался, будто палочка в руках дирижера. «Впрочем, – подумалось Молли, – Йола Юнг на самом деле дирижер, только она управляет не оркестром, а судьбами тех, кто менее удачлив».
Молли подтолкнула Вилли Джо к задней двери дома.
– Беги-ка, – прошептала она. – Быстренько!
– Подожди, Вилли! – повелительный тон Йолы Юнг заставил мальчика остановиться.
Обернувшись, он зажал юбку Молли в грязный кулачок и спрятался за сестру.
– Я договорилась с мистером и миссис Роуз на сегодняшний полдень. Они хотят встретиться с маленьким Вильямом, чтобы объяснить ему все и…
Молли проглотила возражения, пришедшие на ум, сказав только:
– Мне показалось, я достаточно обстоятельно уже несколько раз давала вам понять, что…
– Молли, дорогая, не ухудшай еще больше положение вещей, оно и без того хуже некуда.
– Мы останемся одной семьей! – перебила Молли. – Мне двадцать лет, и это вполне зрелый возраст для воспитания детей.
Йола Юнг обвела холл презрительным взглядом.
– Уже шесть месяцев, как умерла твоя мать, Молли. Ты не в состоянии содержать дом.
– Я… я…
Резкий голос женщины смягчился:
– Ты сама знаешь, что «Общество Милосердия» придерживается мнения, что, по возможности, после смерти родителей дети должны оставаться в своих семьях, но ты не в состоянии воспитывать сразу четверых. Молли, девочка, ты едва ли способна позаботиться о себе самой. Твои намерения похвальны, дорогая, но ты не можешь брать на себя подобные обязательства. Это будет несправедливо, как по отношению к тебе, так и по отношению к твоим братьям и сестре.
Молли отвечала ей автоматически, ее энергия давно истощилась в безуспешных попытках убедить «Общество Милосердия» Эппл-Спринз, что она в состоянии воспитывать четверых детей. Дамы «Общества» укреплялись в своем мнении с каждой новой стычкой и не собирались сдаваться, это она знала. Их намерения были благородны и хорошо продуманы, возможно, даже они лучше отвечали интересам детей, что огорчало Молли. Не совершает ли она ошибки? Может, детям, действительно, будет лучше в тех семьях, которые дамы из «Общества Милосердия» столь тщательно для них подобрали?
И почему, в то время как ее сердце и разум должны быть заняты крайне важными мыслями и делами, прибытие Рубела Джаррета, похоже, крайне занимает ее? Он вскружил ей голову! Иначе, почему она позволила ему остаться? Зачем сдала комнату?
– Мы обсуждали с детьми наше положение, миссис Юнг, и решили просить вас не разъединять нас.
Йола Юнг растянула свои тонкие губы. Было время, Молли принимала ее улыбку за выражение симпатии, но теперь она знала: эта улыбка чем-то сродни вызову, хотя главе «Общества Милосердия» не подобало бросать вызов людям, попавшим в несчастье.
– Полагаю, трудно найти лучшее решение, – сказала женщина. – К сожалению, альтернативы нет, ни одна семья не возьмет сразу всех четверых сирот, это ведь ясно.
– В этом доме дети – не сироты, и несмотря на мнение «Общества», я собираюсь сама воспитывать братьев и сестру. Я знаю, что смогу.
Йола Юнг тряхнула головой, вновь приведя в движение палочку дирижера.
– Разве, Молли? Тревис не ходит в школу. Полагаю, у тебя нет средств оплатить взнос. А Линди? Девушке нужны забота как отца, так и матери. В этом возрасте девочки часто попадают в беду, если живут… в не совсем подходящей для них обстановке. Мой муж и я можем помочь Линди, если возьмем ее к себе, прежде чем…
– Миссис Юнг, мне не хотелось бы показаться грубой, но вы пришли не вовремя. Мы обсудим все позже. Пожалуйста, извините меня.
– Ты подготовила Вилли к встрече с Роузами?
Молли почувствовала, как Вилли Джо ухватился за нее сильнее. За время беседы его руки передвинулись от края юбки Молли к ее коленям, за которые он держался, как за жизнь.
– Нет, сегодня встреча не может состояться.
Йола Юнг пришла в крайнее раздражение, кожа лица покрылась красными пятнами.
– Если не сегодня, то когда же? После того как эти бедные, беспомощные дети развратятся от неустроенности в жизни в доме для приезжих коммивояжеров и лесорубов?
