Луиза Аллен - Запретная драгоценность
— Мы с твоим отцом пришли к согласию, что тебе лучше вернуться в его дом, — произнес раджа.
— Вернуться в Калькутту? Вернуться к отцу, после того как он выгнал нас с матерью? Я ему не нужна, он просто хочет, чтобы я не помешала его политическим интригам. Я ненавижу его. Не смогу оставить Калатвах и вас, дядя, если здесь назревает опасность. Я не сбегу отсюда никогда!
Воспоминания о смеющемся высоком мужчине и придушенных рыданиях матери мешались со звуками настоящего, потрескиванием пламени и бряцаньем стали.
— Какая драма! — протянул Хериард, словно ледяным ветром сдувая танцующие картинки прошлого. Ануша едва удержалась, чтобы не дать ему пощечину. — Десять лет назад ваш отец оказался в безвыходном положении и поступил единственно возможным для него способом — по чести, — чтобы обеспечить вам с вашей матерью достойное благосостояние.
— По чести! Тьфу!
А Хериард продолжил:
— Никогда, слышите, никогда не смейте задевать честь сэра Джорджа Лоуренса в моем присутствии! Вы меня поняли?
— А иначе что? — От напряжения у нее заболела шея.
— Иначе вы об этом пожалеете. Если не хотите уезжать по приказу своего отца, сделайте это ради его высочества, вашего дяди. Или ваша обида столь глубока, что в угоду ей вы готовы поставить под угрозу безопасность королевской семьи и всей провинции?
Обида? Он спокойно называет обидой то, что они с матерью испытали, когда отец предал свою любовь и изгнал их из дома? Холодный мрамор закачался у нее под ногами. Ануша проглотила рвущуюся с языка яростную отповедь и посмотрела на дядю:
— Милорд, вы хотите, чтобы я уехала?
— Так будет лучше, — ответил Кират Джасван. Он был ей и правителем, и дядей, и приемным отцом. И она в ответ платила ему беспрекословным повиновением. — Ты… все усложняешь, Ануша. Я хочу, чтобы ты была в безопасности и у себя дома.
«Значит, здесь я не у себя дома?» Что бы она ни чувствовала за прошедшие месяцы, все изменилось слишком резко, слишком внезапно. Дядя выгоняет ее так же, как когда-то выгнал отец. Теперь она действительно одна, брошена на произвол судьбы, и нет места, которое она сейчас могла бы назвать своим домом. Протестовать бесполезно, ничего нельзя сделать. Она воспитана раджпутской принцессой, хотя ее кровь и не так чиста.
— Дом моего отца — не мой дом. И никогда не был. Он предельно ясно дал мне это понять. Но раз вы, дядя, просите, я поеду к нему.
Она не пустит слезу перед этим высокомерным angrezi, который получил то, зачем явился, — ее покорность. Она принадлежит к королевскому дому, у нее есть гордость, и она исполнит приказ своего правителя, скрывая страх. Даже если он прикажет ей биться с врагами до самой смерти. И подобная перспектива отчего-то показалась ей менее страшной, чем предстоящая.
— Когда я должна уехать? — спросила она у раджи.
Ей ответил англичанин. Казалось, дядя умыл руки и передал ее этому человеку.
— Как только будут готовы лошади и провизия. Нам предстоит долгий, многонедельный путь.
— Я помню, — сказала Ануща.
Недели сплошных неудобств и страданий. Она цеплялась за мать, слишком гордую, чтобы плакать. Они уезжали, ибо их выгнал из дома ласковый мужчина, напоминавший медведя. Который обнимал ее и безмерно баловал, был для них с матерью центром вселенной. Потому что любовь, как оказалось, не вечна. Ее оттеснила целесообразность. Они хорошо усвоили этот урок.
Но тут она осознала слова Хериарда.
— Нам? Вы собираетесь меня везти?
— Конечно. Я ваш сопровождающий, мисс Лоуренс.
— Мне очень жаль, — сказала она и притворно улыбнулась. Она превратит их путь в сплошное страдание для этого бесчувственного скота. — Вы явно не в восторге от своего поручения.
— Я прошел бы весь этот путь безлошадным и босым, будь на то воля сэра Джорджа, — ответил майор Хериард. Холодный зеленоглазый взгляд не выражал ни приязни, ни гнева, твердый, как изумруд, поблескивающий в его ухе. — Он мне как отец, и если он чего-то желает, я гарантирую, мисс Лоуренс, он это получит.
«Как отец? Что же это за человек, если его преданность выходит так далеко за рамки воинского повиновения?»
— Прекрасно сказано, — отозвалась Ануша и повернулась к выходу. — Надеюсь, вы будете последовательны в своих поступках и не пойдете на попятную.
Глава 3
— Если этот человек пришлет мне еще одно указание о том, что я должна или не должна взять с собой, я закричу!
Ануша стояла в окружении усталых, сбившихся с ног служанок и подыскивала определение, характеризующее Николаса Хериарда. Под строгим взглядом Парави она проглотила уже готовую сорваться с языка характеристику и пошла на компромисс.
— Budmash[9]!
— Майор Хериард не какой-то негодяй и подлец, — сказала рани, но, несмотря на осуждающий тон, у нее на губах заиграла слабая улыбка. — И не говори так громко, он же по ту сторону резной стены. Тебе предстоит долгое путешествие. И он совершенно прав, желая удостовериться, что ты взяла все необходимое, но ничего лишнего.
— Интересно, что он там делает? — Ануша повысила голос. Если этот гнусный тип подслушивает, пусть знает ее мнение. Управлявшие ее жизнью мужчины оставляли ей небольшой выбор, заплакать и сдаться или потерять самообладание. Сделать первое не позволяла гордость, значит, майору придется получить добрую порцию второго. — Это же женская половина дворца.
— При нем евнух, а комната со всех сторон закрыта занавесями, — прошептала Парави. — Он проверяет все, что упаковано в дорогу.
— Ха! Дядя говорит, я могу взять двадцать слонов, сорок верблюдов, сорок запряженных волами повозок и еще лошадей примерно…
— А я говорю, что этого слишком много, — послышался из-за стены звучный голос. Ануша подскочила и ударилась ногой о кованый сундук, — Можно подумать, вы собираетесь замуж за императора, мисс Лоуренс. Кроме того, ваш отец наверняка захочет, чтобы вы носили западные наряды и драгоценности.
— Mata рассказывала мне об этих нарядах. — Ануша демонстративно прошла мимо груды ковров и оказалась у резной стены. Англичанина она приметила только в виде большой тени на шелковом занавесе. — Корсеты! Чулки! Подвязки! Мама называла их орудием пытки.
В ответ услышала легкий смешок.
— Леди не говорят о таких вещах в присутствии джентльменов. — Хериард буквально подавлял смех.
— Тогда уходите. В вашем присутствии нет необходимости. Да в любом месте. И нечего злорадствовать, что вы добились своего. А если решили шпионить из засады, придется мириться с любыми моими высказываниями. — Рани издала тихий стон. — Уходите, майор Хериард. Двадцать слонов пойдут не медленнее десяти.
