Барбара Картленд - Опасность для сердец
– Не успела я вчера вечером вернуться из Бата, как узнала, что весь Лондон говорит о вас.
Лорд Вулкан жестом остановил ее.
– Избавьте меня от этих глупостей хотя бы до того, как я пообедаю и выпью вина. Я примчался прямо из Мэндрейка и хочу пить.
– Сколько времени у вас ушло на это? – спросил сэр Питер.
– Не больше пяти часов, – ответил лорд Вулкан, – и только два раза менял лошадей. Мои новые серые просто великолепны. Они стоят той тысячи гиней, которую я заплатил за них.
– Вы, наверное, устали? – заботливо спросила леди Изабель.
– Я никогда не устаю верхом на лошади, – ответил он, – просто немного утомился. Дуврская дорога оказалась невероятно перегруженной для этого времени года. По-моему, слишком много народу стремится к южному побережью, манящему золотым солнцем.
Лорд Джиллинхэм громко расхохотался.
– Скорее, золотыми монетами. Я слышал, что контрабандисты с каждым днем становятся все отважнее, а французов больше интересуют лодки стоимостью в одну гинею, чем победа в войне.
– Французы знают, что прибыльнее, – сказал лорд Вулкан и повернулся к лакею, который поднес ему бокал вина.
– Изабель, вы составите мне компанию?
Она отрицательно покачала головой, а он, взяв бокал, поднял его в молчаливом тосте и выпил за нее.
– Кушать подано, милорд, – возвестил дворецкий, стоявший в дверях, и маркиз подал руку.
Когда они шли в столовую впереди лорда Джиллинхэма и сэра Питера, она шепнула ему на ухо:
– Джастин, вы не сердитесь, что я пришла к вам? Мне необходимо было увидеть вас.
– Сержусь... – произнес он почти шепотом. – Я когда-нибудь сердился на вас?
Она вздохнула.
– Нет, Джастин, иногда мне этого даже хочется. Я бы знала, что вы хотя бы ко мне неравнодушны.
– Все вы, женщины, одинаковы, – цинично произнес он, – никогда не принимаете мужчину таким, какой он есть.
Изабель хотела съязвить ему в ответ, но сжала губы. Она почувствовала нотку горечи в его голосе и вспомнила, что после визита к матери маркиз обычно бывал циничен. Они вошли в роскошную столовую. За каждым стулом стоял лакей в темно-красной ливрее с серебряной отделкой. Сотня восковых свечей в канделябрах освещала длинный полированный стол, сервированный золотой посудой и украшенный букетами орхидей. Шампанское охлаждалось в больших ведерках со льдом. Перед каждым прибором стояло полдюжины хрустальных бокалов, предназначенных для вин, которые будут подаваться за обедом. Лорд Вулкан занял место во главе стола, усаживая Изабель по правую руку. Обед был долгим и разнообразным. Блюдо за блюдом подавалось на больших золотых тарелках. Маркиз нанял знаменитого повара, по рецептам которого готовилось филе под винным соусом с устрицами и телячьи хрящи с гарниром из трюфелей и сливок. Пока слуги находились в комнате, он говорил о пустяках, избегая главной темы, волнующей собравшихся у него гостей. Наконец подали десерт, бокалы были наполнены и слуги удалились.
– Говорите! Напряжение, вызванное молчанием, старит всех вас прямо на глазах, – обратился к гостям маркиз.
– Это пари, Джастин... – начала леди Изабель, волна сдерживаемых чувств готова была сорваться с ее губ.
– Одну минуту, Изабель, – прервал ее брат. – Джастин, ты слышал о сэре Гайлсе Стэверли?
– Что он убит на дуэли? – спросил маркиз. – Да, слышал об этом вчера.
– Он хотел, чтобы его убили, вы слышали, кому он бросил вызов? – нахмурившись спросил лорд Джиллинхэм.
– Блэкнортону.
– Да, а сам выстрелил в воздух.
– Бедный глупец, – спокойно сказал лорд Вулкан.
– В тот же день Блэкнортон выехал во Францию, – произнес сэр Питер. – Бьюсь об заклад, что он вернется только месяцев через шесть. Совсем неплохо избавиться от его присутствия хотя бы на некоторое время. Он хитрый малый, и я всегда его недолюбливал.
– Тем не менее он отличный стрелок, – признал маркиз.
Изабель перевела взгляд с одного на другого.
– Сэр Гайлс Стэверли и есть отец этой девушки? Не знаю ее имени. Кем он приходится Николасу Стэверли?
– Кажется, дядей, – ответил ее брат.
– Ну, конечно, я сейчас вспоминаю, как он говорил о своем дяде.
– Николас Стэверли – один из ваших поклонников, не так ли?
Изабель вздрогнула.
– Невозможный зануда, хотя, несомненно, достойный. Но сейчас меня не он заботит. Джастин, а правда... насчет этой девочки?
– Правда или нет зависит от того, что вам наговорили.
– Как вы можете жениться на той, кого никогда не видели? – спросил лорд Джиллинхэм. – Это пари просто смешно, вам не следовало принимать его.
– Уверяю вас, я должен был пойти на уступку, – сказал лорд Вулкан, растягивая слова. – Раньше я много у него выигрывал и хотел предоставить ему возможность взять реванш.
– В порыве щедрости, – саркастически заметила леди Изабель. – Вы завладели его состоянием, домом и дочерью! Вранье, Джастин. Слишком сомнительно, и вы не сможете заставить нас поверить в сказки, которые рассказываете о себе. Мы хотим знать правду. Наверняка вы вынашиваете план о том, как заполучить восемьдесят тысяч фунтов, не связывая себя с девушкой. Ну же, Джастин, скажите правду.
Лорд Вулкан улыбнулся.
– Мое воображение намного уступает планам, которые родятся в вашей прелестной головке.
– Значит, вы этого не отрицаете? – воскликнула Изабель, захлопав в ладоши. – О, Джастин, я чувствовала, что они ошибались, уверяя, что вы женитесь на этой девушке.
– Кто из вас видел мисс Стэверли? – спросил сэр Питер. – Леди Роксана утверждает, что ее лицо покрыто оспенными пятнами и она толстая, как корова из Джерси.
– А я слышал, что она еще и косит, – сказал ее брат.
– Но на самом деле, я думаю, что разговоры о ней – всего лишь пересуды. Никто в действительности не видел ее, как я понимаю, а Николас Стэверли, который мог бы нам рассказать о ней, выехал из города рано утром, сразу после дуэли.
– Когда это случилось? – спросила Изабель.
– Прошло уже почти десять дней, – ответил ее брат.
– Десять дней, – повторила Изабель, – и вы еще ничего не предприняли, Джастин? – Она говорила с чувством облегчения.
– По правде говоря, дорогая, – ответил маркиз, – вся эта история вылетела у меня из головы. Моя мать послала за мной – нужно было заняться делами в Мэндрейке, – и пока один из гостей за обедом не сказал, что сэр Гайлс мертв, я об этом не вспоминал.
– Ей-Богу, Джастин, ты все-таки жесток, – заметил лорд Джиллинхэм, – ты выиграл имение, знаменитый дом и невесту с приданым в восемьдесят тысяч фунтов и забываешь об этом. Если бы это сказал кто-то другой, я бы подумал, что меня разыгрывают, но, черт возьми, тебе я верю.
