Кинли Макгрегор - По приказу короля
— Неужели ваша мать никогда не говорила вам, что нельзя искушать дьявола, если вы не хотите заплатить за это слишком высокую цену? — Улыбка мужчины стала еще холоднее, чем прежде.
У Капли болели пальцы, после того как у нее из рук выбили рукоятку меча, но она ничего не сказала. По правде говоря, она не знала, что отвечать. Она знала только, что потерпела поражение, хотя прежде никто и никогда не мог ее обезоружить, а этот человек даже не вынул своего меча из ножен. И это унижение причинило ей острую боль.
— Итак, как, по-вашему, поступить с этим разбойником? — спросил рыцарь, державший Джейми.
— Достаточно хорошей порки, а потом пусть он вычистит пару выгребных ям, — предложил кто-то.
Все, кроме черного рыцаря, засмеялись.
— Нет! — выкрикнула Калли, хотя на нее никто не обращал внимания.
— Отпустите мальчика, — приказал черный рыцарь тем же спокойным тоном и с угрожающим блеском в глазах посмотрел на остальных.
— Да будет, милорд, неужели нам нельзя немного поразвлечься с ним?
— Для меня развлечение состоит в том, чтобы утихомирить тех, кто возражает мне и раздражает меня. — Он обратил грозный, непроницаемый взгляд на говорившего рыцаря. — Что скажете, если я немного поразвлекусь с вами?
Рыцарь, побледнев, мгновенно отпустил Джейми, и мальчик, подбежав к Калли, вцепился руками в грубую ткань ее юбки.
— Ты видела, что он сделал? — громким шепотом спросил Джейми. — Астер умер бы, если бы узнал, что ты позволила безоружному сассенаху отобрать у тебя меч.
— Ш-ш, — тихо сказала Калли, одной рукой прижимая его к себе и глядя на черного рыцаря.
— Думаю, вам пора вернуться в свою комнату, миледи. — Взгляд мужчины так и не дрогнул.
Калли вскинула подбородок, стараясь выразить бесполезное презрение. Черный рыцарь так же хорошо, как и она, понимал, что перехитрил ее — на этот раз. Но Калли не сомневалась, что в следующий раз найдет способ взять верх над этими англичанами и они с Джейми будут дома, где им и положено быть.
Держа голову как можно выше, Капли повернулась и вместе с Джейми, не выпускавшим ее юбку, направилась обратно к замку.
Горничная держала для нее дверь открытой, но при приближении черного рыцаря отпрянула в сторону.
Он провожал их обратно вверх по лестнице, и хуже странного ощущения то жара, то холода, пробегавшего по телу Калли, было то, что Джейми всю дорогу оглядывался на рыцаря с благоговейным восхищением, написанным на его детском личике.
— Скажите мне, — спросила Калли, когда они приблизились к концу лестницы, — почему все так вас боятся?
— Дьявола все боятся. — В первый раз она уловила нотку горечи в голосе черного рыцаря. — Разве не так?
— Вы человек, сэр, а не дьявол, — усмехнулась в ответ на его слова Калли.
— Вы так полагаете?
— Я это знаю.
— Правда? Тогда вы, наверное, ведьма, если так близко знакомы с дьяволом? — В его голосе прозвучало что-то похожее на иронию.
Рассерженная его вопросом, Калли остановилась на самом верху лестницы и обернулась к рыцарю. За меньшие прегрешения людей сжигали и вешали, и, несомненно, эти англичане были бы рады увидеть, что ее казнят как ведьму.
— Я богобоязненный человек.
Он стоял так близко к ней, что Калли ощущала теплый, свежий запах его кожи.
— А я нет, — произнес он глухим голосом, и его глаза обожгли ее острым, пристальным взглядом.
Калли вздрогнула, потому что не было никакого сомнения в том, что он имел в виду.
К ужасу Калли, он, протянув руку, коснулся ее щеки, и тепло этой руки удивило Калли, а когда он погладил пальцем кожу возле ее уха, у нее по всему телу побежали мурашки. Она не могла поверить в нежность его прикосновения, в то, как его пальцы легче перышка касались ее кожи. С ее телом произошло что-то странное, оно затрепетало и заболело от желания, которого она никогда прежде не знала.
Затем рыцарь сдвинул назад накидку к а ее голове и, проводя рукой вдоль линии волос, согнутым пальцем зацепил прядь волос и вытащил ее из-под накидки. Скривив уголок рта, он с отвращением смотрел на свою руку.
— Рыжие, — почти прорычал он. — Мне следовало догадаться.
— Прошу прощения, — смутилась Калли, не понимая, почему такая ерунда, как цвет ее волос, могла вызвать у него лютую ненависть, когда на все остальное он никак не реагировал.
Его лицо снова приняло непроницаемое выражение, он убрал руку от лица Калли и отступил на шаг.
— Элфа, — обратился он к горничной, — проводите миледи к ней в комнату и проследите, чтобы она там и оставалась.
— Да, милорд, — ответила горничная, низко присев в реверансе.
Син не сдвинулся с места до тех пор, пока шотландка не вошла к себе в комнату.
«Следовало дать ей убежать».
Честно говоря, на мгновение у него возникло такое намерение, и только его преданность Генриху помешала его осуществить — да, это и еще такая малость, как его Уверенность в том, что ему никогда не придется на ней жениться, несмотря на ту огромную власть и деньги, которыми владел Генрих.
И все же…
Син почувствовал легкий укол сожаления, вспомнив, как она едва не обезоружила Роджера.
Девушка обладала характером, он это понял, но такой характер перед лицом врагов был больше недостатком, чем достоинством, Син это знал.
Покачав головой, чтобы избавиться от тягостных воспоминаний, о которых он не хотел думать, Син пошел по узкому коридору в свою комнату, которая, как оказалось, находится рядом с комнатой девушки.
Увидев в этом преднамеренную хитрость Генриха, Син стиснул зубы. Неудивительно, что этот человек стал королем; по упрямству он мог бы соперничать с ослом, но оно все же не шло ни в какое сравнение с упорством Сина.
Открыв дверь в свою комнату, Син прошел к стоявшей под окном спартанской кровати. Большую часть своей жизни он провел при дворе Генриха и в отличие от других придворных никогда не претендовал на то, чтобы иметь роскошную постель. Пока кровать была достаточно большой, чтобы он мог на ней поместиться, и имела одеяло, она его вполне устраивала.
Очень осторожно сняв с себя плащ и кольчугу, Син положил их на небольшой сундук, стоявший в изножье кровати, и осмотрел раны, которые меч девушки оставил у него на предплечьях. Не обращая внимания на боль, Син, развязывая рукава сорочки, прошел к умывальнику, повесил пропитанную кровью одежду на простой деревянный стул и, налив в миску воды, смыл с рук кровь.
Потянувшись за тряпкой, Син услышал шум в коридоре за дверью и, схватив с кровати меч, распахнул дверь.
Три королевских гвардейца тащили мальчика из комнаты шотландки, а четвертый заталкивал девушку обратно. Мальчик вьш, как умирающее животное, а девушка сражалась, как дикая кошка.
