Ги Бретон - Версаль на двоих. Книга о галантной любви Короля-Солнца и прекрасных дамах Версаля
Подобная непринужденность несколько озадачила славных парижан, и они снова обратились к тому, что происходило на улице Кенкампуа.
А здесь по-прежнему ловкие спекулянты за несколько часов сколачивали себе состояние, наживаясь на акциях.
Естественно, мадам де Парабер также вела биржевую игру. Но кто мог сравниться с ней, если она даже не платила за акции. Регент ей их просто дарил! Филипп также предоставил ей двенадцать поместий, благодаря чему она получала ренту в восемьдесят тысяч ливров и смогла купить герцогство Данвиль у графа Тулузского за триста тысяч ливров.
Через месяц она приобрела землю в Берри Блан на сумму в одиннадцать сотен тысяч ливров, и эта земля приносила мадам де Парабер двадцать восемь тысяч ливров ежегодного дохода.
* * *Финансовый бум продолжался всю зиму 1719 года. Однако в начале 1720-го было замечено, что у банка появились некоторые затруднения. Герцог Бурбонский, встревожившись, немедленно предъявил билеты к оплате и увез домой шестьдесят миллионов на трех каретах. Тут же с невероятной быстротой распространились тревожные слухи, и весь Париж оказался во власти чудовищной паники. Акции упали в цене на 30, 40 и 60 процентов. Уличный торговец продавал пирожки за двести банкнотов; банк, выпустивший три миллиарда бумажных денег под гарантию семисот миллионов наличных, оказался не в состоянии платить. Система шотландца завершилась грандиозным банкротством…
Толпа, собравшаяся под окнами Лоу, требовала повесить того самого человека, которого накануне превозносила до небес. Отцы семейств в отчаянии кончали с собой. Носе и мадам де Парабер поносили на всех углах в памфлетах и песенках: подозревали, что именно они оказали протекцию финансисту Шотландцу в конце концов пришлось укрыться в Пале Рояле, ибо чернь могла растерзать его.
Назревал бунт. Всего лишь через несколько дней регент смог убедиться в этом лично. Отправляясь в Аньер к любовнице и проезжая через деревню Руль в окружении гвардейцев, он услышал яростные крики:
– Ату его! Ату его! Этот человек увозит наши бумаги и наши деньги!
Филипп не повел и бровью, но подобные демонстрации произвели на него самое тягостное впечатление.
Через несколько месяцев Лоу вынужден был бежать из Парижа. Столица же была на грани мятежа. Тогда мадам де Парабер, которая благодаря советам Носе сделала на «системе» состояние, испугалась, что придется возвращать деньги, и побудила регента упразднить «Индскую компанию». Постановление было подписано 7 апреля 1721 года. С этого момента акционеры могли считать свое золото безвозвратно потерянным, и Матье Маре, адвокат парламента, записал в дневнике с привычным хладнокровием; «Подданных короля разорила дворцовая интрига, затеянная фавориткой. Cunnus teterrima belli causa».
Последнюю фразу можно перевести следующим образом: «П… стала причиной ужаснейшей войны…»
В этом великолепном афоризме заключена значительная часть мировой истории…
Регент умирает в объятиях мадам де Фалари
Никогда не знаешь, чем закончится свидание…
Марсель ПревоВ августе 1721 года регент вдруг заинтересовался прекрасной Адрианной Лекуврер и поручил кардиналу Дюбуа лично отправиться в дом актрисы на улице Маре, дабы известить ее о своем желании.
Прелат проявил чудеса изворотливости и такта. Но Адрианна была целомудренна и отказалась удовлетворить прихоть регента.
– Прошу передать мою бесконечную благодарность Его королевскому высочеству, – сказала она, – но я решила целиком посвятить себя искусству.
Раздосадованный кардинал прочитал ей небольшую проповедь, еще раз доказав, что не зря носит высокий церковный сан, и всячески убеждал непокорную вступить, наконец, на путь греха, присущий всему роду человеческому.
Адрианна была доброй христианкой и заупрямилась. Тогда Дюбуа заговорил отеческим тоном, уверяя, что наслаждение с лихвой покроет небольшой ущерб, нанесенный добродетели, и что она, сверх того, свершит богоугодное дело…
– Регенту сейчас приходится очень тяжело, и вы одна можете даровать ему утешение, к которому он стремится…
Однако все эти льстивые слова пропали втуне. Адрианна не пожелала исполнить свой христианский долг, и кардиналу пришлось несолоно хлебавши возвращаться в Пале Рояль, где его ожидали упреки в никчемности и бездарности…
Впрочем, Филипп быстро забыл неудачу с актрисой. В то время он был целиком занят делом чрезвычайной важности, а именно бракосочетанием Людовика XV. Дружеские отношения между Францией и Испанией следовало скрепить династическими браками, и регент вел переговоры о замужестве двух своих дочерей с испанскими принцами, а также о женитьбе двенадцатилетнего короля Людовика XV на инфанте.
В начале сентября 1721 года испанский король Филипп V сообщил Людовику XV, что отныне тот помолвлен с инфантой Анной Марией Викторией, которой было три с половиной года. Король, «пугавшийся неожиданностей», ничего не ответил. Регент, маршал де Вильруа и г-н де Фрейюс, расстроенные этим молчанием, попросили короля сказать хоть что-нибудь, поскольку его согласие было необходимо для продолжения переговоров.
Несчастный мальчик, еще больше оробев, упорно не размыкал губ. Наконец Вильруа, не выдержав, наклонился к нему:
– Ну же, мой повелитель, соглашайтесь, дело того стоит!
Вжав голову в плечи и уткнувшись взглядом в носки туфель, Людовик XV еще в течение часа терзал безмолвием троих мужчин, которые уже и не знали, что обещать ему, лишь бы он дал согласие на брак с инфантой. Наконец король решился и с глазами, полными слез, произнес «да» еле слышным голосом…
Будущая супруга короля прибыла в Париж 2 марта 1722 года… Людовик XV приехал встречать ее в Бур ла Рен и поцеловал в лоб, не сказав ни единого слова.
Все последующие дни, когда маленькая испанка бурно радовалась торжествам, устроенным в ее честь, король не раскрывал рта, чем приводил в отчаяние двор.
Однажды инфанта, которой уже исполнилось четыре года, объявила:
– Мой жених очень красивый, только он не разговаривает, как мои куклы.
Ввиду такого затруднения было решено в начале июня перебраться в Версаль, дабы к королю вернулись дар речи и умение улыбаться. Людовик XV обожал этот дворец, а потому пришел в полный восторг. 15-го он совершил торжественный въезд в свою загородную резиденцию.
На следующий день сюда привезли Марию Анну Викторию, и они заняли апартаменты, некогда отведенные для Людовика XIV и Марии-Терезии…
Двор же, не обращая никакого внимания на двух коронованных детей, ударился в неслыханный разгул. Если в Париже у этих мужчин и женщин еще оставалось какое-то подобие стыда, то буйно цветущая природа вызвала у них такой приступ эротической лихорадки, что они не смущались более ничем. Парочки бегали друг за другом вокруг фонтанов, а затем беззастенчиво совокуплялись прямо на лужайке…
