Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
Селена убеждала себя не заглядывать столь далеко, говоря, что когда-то все равно следует смириться со своим положением. А сейчас ей нужно вернуться домой, поесть и выспаться.
Дойдя до Итальянского бульвара, она обратила внимание на ночной парад уличных проституток. Раньше она их видела из окна кареты, когда поздно возвращалась домой. Но теперь она рассматривала их внимательнее.
Некоторые из них были одеты так же модно, как и она сама, в длинных платьях из шелка и тафты. Их гладкие белые плечи сверкали в огне газовых светильников. Другие были потрепаны, как портовые шлюхи там, в Ливерпуле, шатавшиеся по улицам около «Пристон Армс».
Иные стояли под фонарями, но большинство медленно шествовали по тротуару, при приближении любого подходящего мужчины они говорили свою цену и затем удалялись плечо к плечу с новообретенным спутником.
Селена убыстрила шаг, вновь погрузившись в свои мысли. Неожиданно раздались грубые окрики и громкий визг женщин. Спустя мгновение женщины вокруг нее начали разбегаться в разные стороны, за исключением тех, кто был слишком напуган, чтобы пошевелиться.
— Что такое? Что случилось? — спросила Селена девушку в шляпке с плюмажем, ее лицо под широкими полями казалось неестественно бледным.
— Облава, дура! Грязные легавые! Беги же, беги!
И только тут Селена заметила здоровенных полицейских в форме, смыкающих кольцо. Женщины, которых сопровождали мужчины, стояли в стороне или наблюдали за происходящим из окон кафе. Лишь некоторые проститутки смогли предъявить билет. Их отпустили, а остальных затолкали в полицейский фургон. Одна девушка зашаталась и упала, выронив большой узел. Огромный краснокожий полицейский поднял ее на ноги.
— Пустите меня! — простонала девушка. — Я прачка, вы не имеете права…
Удар по лицу прервал ее стенания. Она плюнула в офицера, тот опять ударил ее и затолкал в фургон к другим кричащим и воющим женщинам.
Селена подобрала юбки и побежала, то и дело натыкаясь на испуганных женщин… Но кольцо полицейских смыкалось — жестокое и безжалостное. Она побежала быстрее, в висках стучала кровь, корсет впивался в тело, не давая дышать. Как раз впереди была аллея. Если бы только добежать до нее!..
Но на пути к спасительному убежищу каблук зацепился за нижнюю юбку, она споткнулась, потеряла равновесие и в отчаянии закричала.
В следующее мгновение Селена почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за плечо. Она попыталась вырваться, но скоро осознала, что силы оставляют ее.
21
— Успокойся, Селена!
Еще до того, как обернуться, она узнала голос Крейга Лейтимера и вздохнула с облегчением. Через несколько минут они вошли в ресторан, где Крейг должен был встретиться с друзьями за ужином.
Он представил ее компании газетчиков и их спутниц. Все еще дрожа, она уловила лишь несколько имен. Рослый, седовласый мужчина в темно-зеленом сюртуке был не кто иной, как Джеффри Фейрберн, специальный корреспондент «Лондон таймс». Роджер Гиффорд, маленький и лысоватый, был репортером «Бостон джорнал». Одна из молодых женщин оказалась танцовщицей, другая — актрисой «Комеди Франсез».
— Вы не актриса, мадемуазель? — поинтересовался Фейрберн.
— Селена манекенщица в «Доме Ворта», — опередил ее Крейг. К облегчению Селены, об облаве он не сказал ни слова.
В течение следующего часа она сидела тихо, не участвуя в разговоре о войне и политике, пока Фейрберн не сказал:
— Конфедерации крышка. Они поставили на короля хлопка, чтобы принудить Англию и Францию воевать на стороне южан, но проиграли.
— Ну конечно, — встрепенулась Селена, — но все же еще есть возможность, что Луи Наполеон пошлет войска на помощь Конфедерации.
Несколько удивленный тем, что его прервали, Фейрберн вежливо повернулся к ней:
— У императора достаточно других дел с тех пор, как французы высадились в Мексике, — сказал он. — Ну а потом, есть ведь еще и Алжир…
Остальные журналисты присоединились к спору, противореча и перебивая друг друга.
— Алжир находится под контролем Франции. Никому Долго не удавалось управлять этими берберскими племенами…
— Я как раз освещал алжирскую кампанию, когда этот кровавый мясник, генерал Сен-Арно…
Но Селену совершенно не интересовал Алжир, и она еще раз вмешалась в разговор…
— Если Луи Наполеон пошлет войска в помощь Конфедерации, он, конечно, позволит и строить корабли для Конфедерации во французских портах, а как только блокада будет прорвана и Юг получит поддержку…
— Чтобы прорвать блокаду союзников, потребуется больше, чем несколько кораблей Конфедерации, — возразил Фейрберн. — Ну, а сейчас крейсеры Конфедерации, вышедшие в море, не могут найти порты для пополнения топлива и ремонта. Возьмем, к примеру, этот случай с «Ариадной»…
— Так оно и есть, — согласился другой репортер. — Этот капитан Маккорд просто чертова сатана — прошу прощения удам, — он пытался заправляться в одном из портов на Кубе. В любом случае, он заставил побеспокоиться купцов-янки. Пробыл в море всего несколько месяцев, и уже оставил за собой огненный шлейф от Вест-Индии до Новой Англии. Это безжалостный дьявол. Говорят, что он скорее сожжет судно янки-северян, чем захватит его. Ходят даже слухи, что он пытает своих пленников.
— Это неправда, Брайн никогда не был не… — Селена говорила столь тихо, что лишь Крейг расслышал ее. Он удивленно посмотрел на Селену, но через мгновение визгливый голосок танцовщицы возвестил:
— Ах, этот капитан Маккорд! Звучит, как имя пиратов-варваров!
А актриса из «Комеди Франсез» сказала со вздохом:
— Как это романтично! Так дико и ужасно!
— Насчет конца Маккорда никакой романтики не предвидится, — сухо сказал Гиффорд. — Подозреваю, что Север захочет примерно наказать его. Так или иначе, но он закончит жизнь на виселице.
Селена резко поднялась. Сидевший рядом с ней Крейг почувствовал ее судорожное движение и, подняв глаза, увидел, как побледнели ее губы. Ее фиалковые глаза округлились и выглядели просто огромными.
— Что случилось, Селена?
Лишь спустя мгновение она смогла выдавить из себя слова, застревавшие в горле:
— Отвезите меня домой, пожалуйста.
Во время недолгого пути Крейг, к большому облегчению Селены, не пытался завязать разговор. Но когда они остановились у двери в ее квартиру, она уже знала, что не успокоится, пока не узнает правду о возможной судьбе Брайна. А Крейг, с его опытом работы военным корреспондентом, мог бы просветить ее.
Он выглядел удивленным, но довольным, когда она попросила его зайти. Но когда Крейг хотел обнять ее в темной гостиной, она оттолкнула его, зажгла лампу и сказала:
