Шеннон Дрейк - Опаленные сердца
Йен видит ее глаза. Видит в них ярость, страх, гордость.
– Я люблю тебя, Энни, – говорит он. Она улыбается.
– Я люблю тебя, Йен.
Она произнесла его имя, и он понял больше, чем она сказала. Она любит его… она в него верит. В его умение и ловкость. В то, что он выстрелит… и она останется жива.
– Оружие… – начал Кэш.
Йен спустил курок.
Глава 24
Повсюду лежали убитые.
После выстрелов и криков вдруг наступила тишина.
Джои, Ангус, Ральф, Шрам, Эрон и близнецы Игеры, выйдя из укрытия, прислушивались, не раздается ли стрельба, не покажется ли кто-нибудь из людей Уэзерли. Но вокруг лежали только мертвые.
– Неужели мы перестреляли всех? – удивился Джои.
Ангус еще раз оглядел двор.
– Макшейн уложил многих, мы, кажется, прикончили остальных. Стервятников ждет хороший ужин.
– А дом? – напомнил Ральф.
– Дом, – мрачно повторил Ангус, глядя на Джои и Эрона. – Вам двоим идти не обязательно…
– Мы идем все вместе, – сказал Эрон.
– Не известно, что нас там ждет, – поддержал его Джои.
– Ладно, только осторожно. Глядите по сторонам и назад. Готовы?
По знаку Ангуса все медленно двинулись вперед. Ни шороха, ни звука, ни выстрела. Они поднялись на крыльцо, вошли в развороченную дверь. Везде лежали убитые.
Еще больше их было в маленькой гостиной. Джои шел впереди. Поднявшись по лестнице, они увидели гнедого, стоявшего в дверях комнаты и загораживавшего проход. Ангус взял поводья и вывел благородное животное из дома.
Джои увидел отца.
Кэш лежал на полу, сжимая в руках оружие, его голова была в крови. Мертвый или живой? Но Джои не стал останавливаться, чтобы посмотреть, дышит отец или нет.
В дальнем конце комнаты, в старом кресле-качалке сидел Йен, держа на коленях жену. Оба пыльные, в рваной одежде, но такие счастливые, что, кажется, не замечали происходящего вокруг.
– Я до смерти испугался! – Иен погладил жену по щеке, заглянул ей в глаза.
– Ты не должен был отсылать меня.
– Не должен.
– Ты подсыпал мне снотворное?
– Я хотел спасти твою жизнь, – простонал Йен.
– Знаю.
– Ты простишь меня?
– Я тебя люблю.
– Господи, он причинил тебе боль?
– Все не так плохо…
– Я боялся, как бы ты чего-нибудь не сделала с собой, если он… если он…
– Я знала, что ты придешь. Так странно. Почему до сегодняшнего дня я не понимала, что месть не самое главное…
– Главное – жизнь. А еще лучше – жить ради будущего. Хотя мы могли никогда этого не узнать.
–А вдруг он не умер?
– Теперь это дело шерифа.
– Если он жив.
– Слава Богу, да! – прервал их, наконец, Ральф.
Энн улыбнулась и покраснела.
В это время Джои взглянул на отца. Глаза Кэша были открыты. Блекло-голубые, холодные. Пальцы тянулись к курку. Сделав нечеловеческое усилие, Кэш приподнялся и начал медленно поворачивать-ся, намереваясь убить Йена или Энн.
Прежде, чем Джои успел нажать на курок, раздался выстрел. На груди Кэша Уэзерли расплылось красное пятно, точно в области сердца. Вопроса о том, жив он или нет, уже не существовало.
Все повернулись к двери. Там стояла Мэг. Старый отцовский карабин в ее руках еще дымился, по лицу текли слезы, но голос звучал спокойно:
– Он убил мою мать. Практически убил Карла и Дженсона. Они не были такими уж плохими, просто были его сыновьями. Они убиты, я знаю. Во дворе, в грязи. – Мэг закрыла лицо руками.
Йен подошел к ней и ласково обнял.
– Мне очень жаль.
– Их нужно похоронить, – с трудом сказала девушка.
– Мы их похороним, – успокоила ее Энн, вытирая ей слезы. – И начнем новую жизнь, Мэг. Будем жить своей жизнью, и тени прошлого не будут нас беспокоить.
– Аминь, – согласился Джои. – Аминь.
Следующая неделя показалась Энн необычной. Она никогда не испытывала такого страха, как в тот момент, когда стала добычей Кэша, и такой любви, когда увидела Йена, крушащего дверь и ради нее бросающего вызов смерти.
Каждая минута с ним была ей дороже вдвойне. Их любовь стала более глубокой, требовательной, открытой. Они оба узнали ей цену.
В начале недели были похороны, в конце – свадьбы.
Мэг Уэзерли стала миссис Ральф Ренинджер. Далси до последней минуты не верила, что Джои хочет на ней жениться. Но тот настойчиво твердил, что она должна забыть свое прошлое, а будущее у них теперь станет общим.
Эрон сделал предложение Джинджер. Он был красивым молодым человеком, да и за словом в карман не лез, но, к всеобщему удивлению, Джинджер ему отказала.
– Мне нравится моя работа. А раз вы все собираетесь уезжать, я хочу купить салун, если, конечно, Энни с Йеном не против. Я всегда об этом мечтала. Я назову его… например, «У Джинджер», найму девушек, а Шрама и близнецов Игеров оставлю, если они согласятся помогать мне. Гарольду и Анри мне трудно будет найти замену, но я попытаюсь.
И тут всех удивил Эрон. Отказ Джинджер не очень его огорчил, ибо в салун зашла пообедать зеленоглазая Анабелла со своим братом.
Выбрав удобный момент, Эрон подошел к ним, через несколько минут брат направился к карточным столам, молодые люди, оставшись вдвоем, начали оживленный разговор, который длился не меньше двух часов, причем страсти кипели с обеих сторон, а вечером они ушли из салуна, держась за руки. К ночи они вернулись и объявили о своей помолвке.
В течение двадцати четырех часов, будучи отвергнут одной женщиной, Эрон женился на другой.
Итак, Джинджер стала хозяйкой салуна, в котором оставались близнецы и большая часть прислуги. Шериф Бикфорд уже шел на поправку под неустанным присмотром доктора Дилана. Город продолжал жить прежней жизнью, но некоторые из его жителей и гостей собрались в дорогу. Брат Анабеллы решил продолжить свое путешествие в обществе Эрона и сестры. Отец оставил Йену несколько тысяч акров плодородных земель недалеко от одного из быстро растущих городов на территории Колорадо, и они собрались туда.
Анри хотел открыть ресторан, Ральф – адвокатскую контору, а Коко мечтала организовать школу для черных детей. Джои Уэзерли склонялся к занятию сельским хозяйством на ранчо.
А Энн с Йеном собирались учиться жить. Хотя ее рана почти зажила, хлопотливая неделя очень утомила ее. «Слишком много травм, – думала она, – а может быть, слишком много счастья». Но когда все вещи были погружены в фургоны и половина города, в том числе добропорядочные жены с мужьями, собрались, чтобы попрощаться с ними, Энн решила использовать последние минуты пребывания в Куперсвилле.
– Подожди немного! – сказала она Йену, сидевшему на козлах, – я сейчас вернусь.
Она соскочила с фургона и побежала к кладбищу. Там за последнее время появилось много свежих могил, но Энн направилась к могиле Эдди и положила дикий цветок, который сорвала по дороге.
