Анна Делайл - Гордая пленница
Она улыбнулась, Алистер не подозревает, что снарядом. Сделав глубокий вдох, Изабо нырнула, проплыла оставшиеся несколько ярдов и вынырнула под ним.
Он едва не выпрыгнул из воды, когда она коснулась его, от потрясения даже не сразу поняв, что это она.
— Изабо! Ты чуть не довела меня до разрыва сердца!
Она со смехом начала отплывать, но он быстро догнал ее, схватил за талию, прижал к себе.
— Негодная девчонка, решила остаться безнаказанной?
Изабо смеялась, мокрая и скользкая, как угорь. Однако Алистер уже прочно стоял на дне, ее спина была крепко прижата к его груди.
— И что, ты думаешь, я сейчас с тобой сделаю, Изабо Макферсон? — пробормотал он.
Она перестала сопротивляться и расслабилась в его объятиях, так как не доставала ногами до дна.
— Не сжимай меня слишком крепко, если не хочешь, чтобы я задохнулась.
Он подчинился. Одна рука легла ей на грудь, другая скользнула ниже. Он прижался губами к ее шее и начал целовать. У нее побежали мурашки, и отнюдь не от холодной воды. Но когда Алистер снова прижал ее к себе, она почувствовала, что сзади в нее упирается его твердая плоть.
— Алистер, — прошептала она, — что ты делаешь?
Сейчас же прекрати это!
— Прекратить? Ты что, не хочешь меня, Изабо? — Его пальцы уже раздвигали ей ноги. — А я думаю, хочешь… по крайней мере об этом говорит твое тело.
— Да, но… не так, — выдохнула она.
Изабо пыталась развернуться лицом к нему. Тщетно.
Он стал нежно покусывать ее шею, медленно поднимаясь к мочке уха.
— Я тебя не выпущу, Изабо, — страстно шептал он. — До тех пор, пока совсем не проглочу тебя…
Она закрыла глаза, отдавшись желанию, которое стало единственно важным, а он настойчивым давлением искал вход. На миг она задохнулась, когда он заполнил ее.
Ощущение было чрезвычайно острым, смешанным с обжигающей болью. Потом дыхание восстановилось, она хотела заговорить, но голос замер где-то в горле. Алистер продолжал закрывать ей рот поцелуем, нежно покусывать плечо, руку, опять возвращаясь к чувствительной шее. Она полностью растворилась в нем, уже не различая, где кончается ее тело и начинается его.
Он продвигался внутрь сначала медленно, затем все быстрее, стараясь с каждым ударом войти глубже. Дрожа от возбуждения, Изабо услышала крик, разнесшийся над холодной водой озера. Крик беспримерного наслаждения… свой крик. Алистер крепко сжал ее и с последним ударом хрипло простонал ее имя.
Она в изнеможении откинула голову на его плечо, с радостью ощущая поддержку его рук, иначе бы она непременно ушла под воду. Она пыталась слабо протестовать, когда он отпустил ее. Потом, возмещая потерю, развернулась к нему и стала целовать.
Они на миг остановились, чтобы посмотреть друг на друга, затем Алистер молча понес ее к берегу и уложил на траву.
Заметив синяки, напомнившие об ужасах вчерашнего утра, он почувствовал раскаяние. Сейчас она больше всего нуждалась в его нежности, а он так грубо повел себя. Он наклонился, поцеловал ее живот, нежно раздвинул ей ноги.
Изабо глубоко вздохнула. Ее тело пресытилось, но его рот делал в сокровенном месте такое, что жар распространился по всему телу. Она снова почувствовала возбуждение, хотя минуту назад это казалось просто невозможным. Она закрыла глаза и опять вздохнула.
Он вошел в нее осторожно, так как в этот раз собирался взять ее медленно, постепенно и сдерживал себя.
Изабо чувствовала его напряжение, знала, что он пытается быть нежным. Что сожалеет о недостатке нежности, которую выказал ей в воде. Сердце перевернулось от любви к нему, страсть достигла вершины. Она вскрикнула, схватила его за плечи, чтобы притянуть к себе. Алистер замер на миг, ощущая, как ее нежные судороги держат его плоть, затем дал волю страсти.
— Должно быть, наш завтрак уже обуглился, — сказал он.
— Нет, я загасила огонь. Подумала, нас может что-нибудь задержать.
Алистер улыбнулся ей.
— Значит, ты сняла одежду с намерением соблазнить меня?
Она склонила голову набок.
— Нет, я хотела поплавать, но подумала…
— Что я не смогу сдержаться, когда тебя увижу?
— Ну, я не была уверена.
— Можешь быть уверена, Изабо. Совершенно уверена. Если ты когда-нибудь выйдешь ко мне обнаженной, я ни за что не смогу удержаться. В общем, сейчас, когда ты подо мной, вроде как пленница, я хочу тебе сказать…
Спросить тебя, — поправился Алистер. — Тут неподалеку есть церковь, не больше часа езды. Я хочу там остановиться, и мы поженимся. Я не забыл, что ты сказала мне в Глен-Брике, — быстро прибавил он, — но я знаю, что ты не стала бы рисковать, не пошла за мной, если бы и правда думала, что сможешь жить без меня. Я люблю тебя и знаю, что ты чувствуешь то же самое ко мне. И я не хочу слышать никаких…
— Алистер, — прервала она, но он заставил ее замолчать долгим поцелуем.
— И я, — выдохнул он, оторвавшись от нее, — не приму отказа. Я не вижу никаких достаточно серьезных оснований, которые бы стали препятствием для нашей любви друг к другу. И я…
— Алистер! — воскликнула она. — Если ты дашь мне сказать, то мой ответ будет «да»! Я выйду за тебя. Я хочу этого больше всего на свете.
Он так сжал объятия, что Изабо невольно вскрикнула и уперлась ему в плечи.
— Ты ужасно тяжелый, Алистер Кемпбелл. Если ты сделаешь из этого привычку, тогда учись не так давить на меня.
Он с улыбкой перевернулся, увлекая ее за собой.
— Так лучше?
Она кивнула.
— Ты правда хочешь выйти за меня, Изабо?
— Да.
Он снова улыбнулся.
— А я думал, ты будешь яростно возражать.
— Я знала это с той минуты, как ты вчера ушел от меня. Я стояла на поляне, думала, сейчас тебя убьют, и ничто уже не имело для меня значения, кроме твоей жизни. Я бы все отдала, чтобы вернуть тебя, но решила, уже поздно. А потом ты был слишком разъярен. Я поняла, что все испортила и ты меня ненавидишь. Вспомнила, как ты говорил о более послушной жене… — Изабо прижалась лицом к его плечу. — Для меня самое ужасное — это жизнь без тебя.
— Не плачь, — нежно сказал он. — Перестань сейчас же. У меня отвратительный характер, я знаю. Я сказал нечто ужасное, чего совсем не думал, что, — добавил он с улыбкой, — не ужаснее того, что сделала ты. Но я не переставал тебя любить. Ни на секунду.
Она смотрела на него сквозь пелену слез.
— Надеюсь, ты уверен, что хочешь именно этого?
— Больше всего на свете.
— А твоя семья? — настаивала она. — Твои братья? Не думаю, чтобы они слишком обрадовались, увидев меня.
— Ошибаешься. Дональд с Айеном прекрасно знали о моих чувствах к тебе. Когда я искал тебя, пытался освободить из форта, а потом от Сандерса, они все время были рядом. Если уж кого и не примут, так это меня. Вряд ли я когда-нибудь заслужу признание в Глен-Брике.
