Блэйн Андерсен - В сладостном плену
Только успело это имя дойти до слуха Бретаны, как она тут же негодующе воскликнула, неистово тряся головой:
— Никогда! Не знаю, чего он хотел добиться от меня раньше, но при желании обрести меня он бы расстроил этот брак. Я не хочу превращать ребенка, которого я ношу в себе, в наживку для его заманивания.
— Тебе не надо ничего говорить ему. Он же предложил отвезти нас домой. Почему бы не прибегнуть к его помощи?
Всем своим видом Бронвин красноречиво умоляла Бретану прислушаться к ее словам.
Бретана опустила глаза и потом закрыла их.
— Нет, я могла бы быть с ним только в том случае, если бы он любил меня. А он не любит. Быть с ним как-то иначе для меня просто невыносимо.
— Но если ты останешься, разве Хаакон не узнает?
Эта мысль уже посещала Бретану.
— Я найду способ убедить Хаакона, что это его ребенок, — медленно ответила она. — Если он поверит, что ребенок появился на свет раньше обычного, то мы оба спасены, но для этого я должна выйти за него добровольно.
— О, госпожа!
Добрые глаза Бронвин опять наполнились слезами. Она как бы жила одним сердцем с Бретаной и чувствовала, как оно разрывается от этого рокового решения.
— Сейчас не время рыдать, — предупредила Бретана, задыхаясь от собственных слез.
От размышлений о том, как ей вести себя с этим отвратительным человеком, она опять почувствовала, как к ней возвращается недомогание. Она заставила себя встать, пытаясь отогнать мысль о том, как переменится ее судьба завтра ночью.
В тот момент, когда она всеми силами старалась отвлечь себя от мыслей о Хааконе, по другую сторону толстого занавеса раздался голос Магнуса.
— Бретана, можно войти?
— Подожди немного.
Бретана быстро накинула плащ из меха куницы.
— Да, я уже оделась.
Магнус имел такой вид, как будто ожидал ссоры.
— С приготовлениями к церемонии введения тебя в нашу семью все в порядке. Она состоится во второй половине дня, а затем будет твоя свадьба с Хааконом. Его слуги уже готовят дом к большому празднику. Это будет редкое здесь событие, так как король не часто берет себе жену. Хотя я и сомневаюсь в твоем согласии, но я пришел просить твоего содействия.
Магнус остановился, ожидая очередного взрыва протеста, в выражении которого Бретана так преуспела в последний месяц. Он знал, что его настойчивость в том, чтобы она соединилась с Хааконом, выводила ее из себя, и такое отношение больно ранило его чувства. Но как ее отец и защитник, он чувствовал себя обязанным принимать мудрые решения, даже если она еще и не оценила этого.
— Бретана!
— Да, отец, — холодно ответила она, — можешь не сомневаться в моей полной покорности.
Магнус недоверчиво наклонил голову, не будучи вполне уверенным, что он правильно расслышал обращенные к нему слова.
— Твое сердце переменилось? — с недоверием спросил он.
— Да, — кивнула она. — Я знаю, что до сих пор мои поступки не характеризовали меня как достойную дочь своего отца. Я была непослушной и поэтому даже не смею просить тебя о прощении. Но теперь я вижу, что тебя прежде всего заботит мое благополучие, и я прошу простить меня за то горе, которое причинила тебе своим сопротивлением. Я мечтаю о том, чтобы стать женой Хаакона.
Именно эти слова хотел услышать Магнус, и все же он не мог поверить своим ушам. После всех гневных выпадов и упорного непослушания ее теперешняя кротость казалась просто странной. И, тем не менее, он мало чего добьется, если выдаст свое недоверие. Надо проявлять спокойствие и быть с ней начеку. Он выдавил из себя улыбку.
— Я так рад твоей рассудительности. Быть королевой викингов — это исключительная судьба. Я знаю, что у тебя много дел к завтрашнему дню. Скоро придет Бригитта и поможет тебе закончить твой свадебный наряд. Мне тоже есть чем заняться, но я найду время сказать своему будущему зятю, как ты предвкушаешь выйти за него замуж.
— Да, отец, — ответила Бретана, слегка наклоняя голову в знак покорности. — Благодарю.
Она и сама не знала, как ей удалось вымолвить эти последние слова. Хотя частично она была сама виновата в том, в каком положении она теперь оказалась, но ненавидела Магнуса за судьбу, которую тот ей уготовил.
Скоро придет Бригитта, которая просто жаждет хорошенько приладить и завершить сложный свадебный наряд Бретаны, в котором она предстанет перед Хааконом. При мысли о своем будущем муже ей захотелось уснуть, чтобы забыть о грядущем несчастье, которое скоро обрушится на нее. Но нет, время ей нужно для того, чтобы все обдумать.
Заставить Хаакона поверить, что он первый в ее жизни мужчина — это проще простого, она наслышалась об этом от многих других женщин, так что была уже достаточно искушена в этом вопросе. Но вот как выдержать его неистовую похоть, это гораздо серьезнее. И как она вообще позволит этому мужлану овладеть собой?
— Ну что мне теперь делать? — громко произнесла она и, тяжело вздохнув, снова уселась на устланную меховым покрывалом постель.
В большом очаге дома Хаакона бушевало пламя, согревая его тело, разгоняя кровь и будоража мысли о Бретане. Магнус не замедлил донести до него весть о перемене ее настроения.
Он с довольной улыбкой представлял добровольно отдающуюся ему Бретану. По правде говоря, его даже тешила мысль о небольшом сопротивлении с ее стороны, проявления которого он, впрочем, все же ожидал под флером ее согласия. Хаакон представлял это так: она — покорная невеста, а он наслаждается ее диковатым нравом, который так уместен, пока она извивается под ним.
Он почти не видел ее за последний месяц, здраво рассудив, что более частные встречи только ухудшили бы ее отношение к нему. Надо сказать, что это его вполне устраивало, поскольку, не будучи в состоянии отказаться от других женщин, открыто он этого делать бы не мог. Так что он вволю погулял эти последние несколько недель, и ему не надо было отчитываться перед сварливой сожительницей, где и что он делал.
И вот еще что. Теперь, когда он освободился от докучливой опеки Гудрун, его начали посещать мысли о том, а стоит ли вообще еще раз жениться? Однако во время официальной помолвки Магнус заставил утихнуть эти опасения, предложив за Бретаной такое приданое серебром, какого не припомнят и старожилы Трондбергена. А когда Магнус умрет, пусть Торгуй нагрянет сюда хоть с целым флотом грозных боевых кораблей, и тогда он не сможет посягнуть на трон Хаакона.
Тут Хаакон подумал о положении, в котором сейчас находится его брат. Скорее всего, он отказался от Бретаны. Какое это для него разочарование, особенно с учетом новости, которую принес Магнус о том, что Бретана добровольно принимает на себя роль королевы. Хаакон хотел бы еще немного повернуть нож в ране, а теперь, когда Бретана и Торгуй разлюбили друг друга, удовольствие будет не таким уж острым.
