Барбара Смит - Беспутный холостяк
– Прежде всего ты должен знать о детстве Беллы. Она не всегда жила здесь, в этом доме. Она выросла в имении моего отца, что примерно в двадцати милях отсюда.
– Она давно в таком состоянии?
– Она всегда была не такой, как все, еще с рождения. – Джулия почувствовала жжение в глазах и, чтобы не уронить слез, посмотрела вдаль. На листьях деревьев уже начинали появляться яркие краски осени. – Я родилась первой, а с Беллой были проблемы. Узел на пуповине, как сказала потом Элиза. Она родилась вся синяя, но каким-то чудом акушерке удалось оживить ее. Она развивалась медленнее, ходить и говорить начала позже меня. Но мы были неразлучны с ней.
На Джулию нахлынули какие-то обрывочные воспоминания. Вот Белла падает в грязь и храбро выбирается из нее. Белла повторяет алфавит, тогда как Джулия учится читать. Белла внимательно слушает, как Джулия читает сказку.
– Она была прекрасным ребенком с золотыми кудряшками и прекрасной улыбкой. Но взрослые все время перешептывались между собой, глядя на нее. Когда нам исполнилось по семь лет, родители решили…
У Джулии перехватило дыхание, и она крепко зажмурилась. И все-таки слезы потекли по щекам. Джек обнял ее, крепко прижимая к себе, чтобы успокоить. Он вложил в ее руку свернутый носовой платок, и Джулия вытерла мокрые глаза.
– И что же они решили? – переспросил Джек. Джулия сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться, и продолжила:
– Они решили, что больше не могут показывать ее в обществе, и разделили нас. Беллу переселили в другое крыло дома под опеку Элизы. В доме отца более шестидесяти комнат, поэтому там легко было спрятать сестру и сделать вид, что ее не существует.
– Так ты знала? – Вопрос Джека прозвучал резко.
– Мама пригласила меня к себе, – кивнула Джулия, – и сказала, что Белла слишком слабенькая, чтобы жить со мной в детской комнате. Доктора считают, что ее лучше изолировать. Мне было… трудно принять это. – Джулия помнила, как тогда плакала, умоляла, просила. Она до сих пор помнила свое потрясение, когда увидела слезы матери.
– Где был твой отец?
– Главным образом в своей библиотеке. Отец никогда не мог выносить волнующих сцен. – Джулия попыталась улыбнуться, но Джек не поддержал ее. На его лице застыло осуждение, но он молчал. – Мама сказала, что позволит мне время от времени навещать Беллу – при условии, что я никогда не произнесу ее имя в присутствии посторонних для семьи людей. Только потом я поняла, что они дали возможность всем поверить, что Белла заболела и умерла.
– О Господи! – Джек сжал плечи Джулии. – Тебе же было всего семь лет, как Тео. Каким родителям придет в голову просить ребенка хранить такой секрет?
Много лет назад Джулия дала себе слово не упиваться горем.
– Это не такие ужасные люди, как кажется, Джек. Пусть с предрассудками, потерявшие верный путь, но не жестокие. Я поняла, что таким образом они защищали Беллу от жестокости мира.
– Тогда почему она перебралась сюда? Их стала стеснять забота о ней?
– Нет, это была моя идея. – В горле Джулии вновь встал ком. – В доме отца ей не позволяли выходить на улицу, боясь, что начнутся вопросы о том, кто это. О, Джек, она ненавидела сидеть взаперти в своих комнатах и при каждом удобном случае пыталась сбежать. В один из таких побегов…
– Она забеременела, – закончил за Джулию Джек, видя, что она слишком взволнована, чтобы произнести эти слова.
– Я должна рассказать тебе… как это случилось. – Джулия старалась восстановить спокойствие, снять с себя чувство вины, которое столько лет угнетало ее. – Когда мне исполнилось восемнадцать, родители повезли меня в Лондон. Это был мой первый выход в свет. Мы пробыли там более трех месяцев, я замечательно проводила время. Светская жизнь так закружила и увлекла меня, что я едва вспоминала о Белле, которая осталась дома.
Джулия не могла смотреть Джеку в глаза, она смотрела мимо него и видела себя, танцующую на балу, гуляющую в окружении обожающих ее кавалеров, выслушивающую предложения о замужестве. Все это была великолепная игра…
– Ты была совсем юной, – начал Джек, но Джулия прижала палец к его губам, не давая продолжить.
– Подожди, есть кое-что еще. Когда пришло время возвращаться в поместье отца, я поняла, что мне тяжело расставаться со всем этим блеском и великолепием. И я убедила родителей пригласить гостей к нам на недельку. Родители сопротивлялись, ведь там была Белла, но я все-таки добилась своего. Итак, я еще целую неделю флиртовала с молодыми людьми, а в последний вечер был организован бал-маскарад. Белла каким-то образом улизнула из своих комнат, когда должна была спать, и столкнулась с одним из приглашенных на бал мужчин.
– Ты не знаешь с кем? – Джек прищурил глаза.
– Нет, и сначала мы даже не поняли, что произошло. На следующий день она рыдала, но так бывало иногда, когда ее долго держали взаперти. И только немного позже…
– Ты или Элиза поняли, что Белла беременна, – сурово закончил Джек. – Но к тому времени негодяй бесследно исчез.
– Это я виновата, Джек. – Джулия чувствовала себя в ловушке глубокого отчаяния. – Я не должна была устраивать этот бал. Почему было не закончить все в Лондоне? Почему мне захотелось большего?
– Ради Бога, Джулия, – Джек обхватил руками ее лицо, – тебе было восемнадцать. Ты впервые почувствовала вкус свободы, и, конечно, тебе хотелось еще и еще. И потом, как ты могла предугадать последствия всего?
– Я все понимаю, Джек. Но в моем сердце…
Больше Джулия не могла себя сдерживать. Она разразилась громкими, шумными рыданиями, и Джек крепче прижал ее к себе, бормоча какие-то слова утешения. Когда Джулия наконец успокоилась, она почувствовала себя такой опустошенной, словно со слезами ее тело покинули последние чувства. А еще ей стало легче, будто этот рассказ развеял мрак над ней.
– В этом нет твоей вины, Джулия. – Джек поднял ее подбородок, вытер мокрые от слез щеки. – Ты взвалила на себя тяжелую ношу.
– Тео – не ноша, – возразила Джулия, выпрямляя спину. – Он – счастье!
– Вот и хорошо, – улыбнулся Джек. – Расскажи мне о нем. – Ты перевезла Беллу сюда на время беременности?
– Нет, это произошло позднее. – Джулия помнила, как тяжело было всем. Белла была сбита с толку происходившими в ней переменами, не понимала своего состояния. Во время родов она страшно кричала от боли. Когда все закончилось, свернулась в клубок и отказалась даже взглянуть на Тео.
– Что сказали твои родители? – Джек задумчиво смотрел на Джулию. – Они должны были возразить против твоего решения взять Тео.
– Пока он не родился, они говорили, что отдадут его на усыновление. И я… я поддержала их. – Даже сейчас эта мысль приводила ее в ужас. Тогда она эгоистично цеплялась за собственную иллюзию роскошной жизни. – Родители не хотели, чтобы я присутствовала при родах, но Белла была испугана, и мне пришлось быть там. В тот момент когда Тео оказался в моих руках, я уже знала, что отдам за него жизнь.
