Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 1. Там, где разбиваются сердца
— Я как раз и собиралась это сделать, но тут ворвалась Варвара и набросилась на меня! Я просто не успела…
— А вольную Анны? Тоже не успела отдать?
— Вольную? — прикинулась дурочкой Полина. — Какую вольную?
— Не помнишь? — рассердился барок. — Я же отдал ее тебе, когда думал, что умираю!
— Вы мне ничего не давали, — открестилась Полина. — Ах, да, вспомнила! Давали вы мне бумагу! Только это была не вольная, а список персонажей из «Ромео и Джульетты». Я сразу и не поняла, что это за документ такой. Не по-русски написано.
— Врешь! — голос барона задрожал. — Я, может быть, и болен, но сердцем, а не головой! А где долговая расписка Долгоруким? Ты и ее заодно украла?
— Помилуйте, барин! Знать не знаю, о чем вы!
— Не знаешь?! Не помнишь?! Так я дам тебе время вспомнить, голубушка. А чтобы думалось легче, освобождаю тебя от твоей работы.
— Благодетель! — Полина хотела броситься перед бароном на колени, но он остановил ее.
— Ты радоваться повремени, — брезгливо поморщился Корф. — Ступай к управляющему и скажи, что я велел тебя поставить на грязную работу — нужники чистить, помои выносить! Пока к тебе память не вернется.
— За что, батюшка?! — у Полины разом подкосились ноги.
— Проводи ее, Варвара, да проследи, чтобы она сразу к работе приступила.
— Простите, барин… — пыталась оправдаться Полина, но Варвара посильнее ухватила ее за руку и силком вытолкала из спальной барона.
— Какова, обманщица! — с возмущением сказал Корф и перевел взгляд на Анну. — Не тревожься, милая, у меня от этой сцены, похоже, бодрость появилась… А теперь давай с письмом ознакомимся.
Анна подала барону маленький нож для конвертов и очки для чтения.
— Так, — Корф ловко надрезал бумагу и достал письмо. — «Особенно, друг любезный Иван…» Это неважно… Вот главное: «Не могу забыть выступление вашей воспитанницы Анны. Она великолепна. Непременно хотел бы прослушать ее в ближайшие дни в Петербурге. Почему ты прятал ее…» И так далее, и так далее. Ты слышала? Сергей Степанович готов устроить тебе прослушивание в Петербурге. Ты должна ехать немедленно!
— Дядюшка, как же вы без меня?
— Ничего, я сильный, — улыбнулся Корф. — Не ты ли сама это сказала?
— Мне бы не хотелось уезжать от вас в такое время.
— За меня не беспокойся. Ты же видишь: я действительно пошел на поправку. Не сегодня-завтра займусь поместьем. Назначу встречу с Забалуевым по поводу долговой расписки. Он предводитель уездного дворянства, должен помочь. А твой успех станет для меня самой большой поддержкой. Жаль только, что не могу поехать с тобой. Но обещаю, что к возвращению будет тебе подарок — подготовлю для тебя вольную.
— Иван Иванович! — Анна бросилась целовать барону руку.
— Что ты, деточка! Ты лишь по недоразумению крепостная, и я не хозяин тебе. Лучше обними меня, как дочь. Так-то правильней, — барон украдкой смахнул слезу. — Сейчас беги к Никите — пусть готовит выезд, и тотчас же отправляйтесь в Петербург. А ко мне Варвару пришли — будет пока и поваром, и сиделкой.
Обрадованная Анна кинулась к себе. Поднявшись в свою комнату, она вдруг заметила, что дверь открыта, а у ее туалетного столика виднеется фигура управляющего.
— Что вы здесь делаете?
— Любопытствую твоими украшениями! — Шуллер обернулся и вызывающе посмотрел на Анну.
В его руке был раскрытый футляр с ожерельем, которое барон Корф дал Анне перед выступлением на балу.
— Я и не знал, что крепостные могут себе такое позволить, — Шуллер повертел футляр, наблюдая, как искрятся в свете солнца бриллианты.
— Это подарок барона, — Анна потянулась за футляром.
— Да? За какие такие заслуги? — управляющий быстро отдернул руку, в которой держал его.
— Вон отсюда! Если барон узнает, что вы…
— Барон? Да он языком пошевелить не в состоянии!
— Вы слишком торопитесь хоронить вашего хозяина, — твердо сказала Анна. — И, если вы сию же минуту не уберетесь отсюда, то будете иметь возможность убедиться в этом. Вон из моей комнаты! Слышите?!
— Хозяин? Это он тебе хозяин, и комната эта — не твоя. Здесь все принадлежит барону! А его скоро не станет. И тогда хозяином здесь всему буду я. И тебе тоже.
— Лучше смерть!
— Вот уж нет, этой радости я тебе не доставлю, — Карл Модестович швырнул футляр на туалетный столик. — Ты еще станешь молить меня о пощаде!
Когда дверь за управляющим закрылась, Анна без сил опустилась на стул рядом со столиком и раскрыла футляр. Ожерелье лежало на своем месте и ничуть не пострадало. Анна закрыла крышку и ласково провела по ней ладонью. Такой дорогой подарок, такой памятный…
Ей тут же пригрезилось, что дверь распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся с дороги Репнин.
— Миша! — будто бы бросилась к нему Анна. — Как ты оказался здесь?
— Я приехал, чтобы забрать тебя отсюда! Я спасу тебя от Карла Модестовича! Идем со мной! — в его голосе было столько нежности…
— Миша, но я… крепостная…
— Мне все равно! Я люблю тебя, Анна! А Модестовича убью, если он вздумает последовать за нами!
— Миша, ах, Миша…
— Миша? Какой Миша? — дошел до ее сознания встревоженный голос Никиты.
— Боже мой, Никита! — Анна очнулась и смутилась от неловкости.
— Аннушка, да что с тобой?
— А ты почему здесь?
— Я был на дворе и слышал, как страшно Модестович ругал тебя. Вот и поспешил сюда — вдруг он что натворил, этот супостат! Ты только скажи, я могу разобраться с ним — в жизнь больше к тебе не пристанет!
— Я не боюсь его, — уверенно сказала Анна, — и сейчас есть у меня дела поважнее. Иван Иванович отправляет меня в Петербург на прослушивание. Просил, чтобы ты карету запрягал и сопровождал меня в городской дом.
— Анна, а давай убежим!
— Убежим? Куда? Зачем?
— Эта поездка так кстати! Нас никто не хватится.
— Что ты такое говоришь, Никита?!
— Ты же сама все знаешь! Барон умирает, а Карл Модестович нас ненавидит. Представляешь, что он с тобой сделает, если барин умрет?
— Не говори так, Никита, барон поправится!
— Ты лучше послушай меня, Анечка, — Никита близко подошел к Анне и взял ее за руки. — Здесь тебе угрожает опасность! А если мы убежим, я о тебе позабочусь, я тебя никому в обиду не дам! Мы начнем новую жизнь! Где захочешь!
— Никита… — Анна попыталась уклониться от его поцелуя. — Нет, что ты… Нет, не надо! Прости меня Никита! Прости…
— Как скажешь, — Никита обиделся и отвернулся, бросил через плечо. — А карету я сейчас запрягу, собирайте вещички, Анна Платоновна. Сразу же и поедем.
