Джейн Гуджер - Идеальная жена
— Алекс, — сказала Беатрис, — вы бы смогли влюбиться в некрасивую женщину?
— Я уже люблю вас, — сказал он, расцветая в улыбке, на щеках у него появились очаровательные ямочки.
— Ах, ваше остроумие просто поражает меня. А теперь — без шуток. Смогли бы?
— Нет.
Беатрис смотрела на него ошеломленно.
— Нет?
— Нет. Боюсь, что я не настолько глубокая личность. Как, впрочем, и большинство мужчин.
— Это неправда. Если бы это было действительно так, ни одна некрасивая женщина никогда бы не вышла замуж.
— Вы не совсем правильно задали вопрос. Нужно было спросить, смог бы я влюбиться в женщину, которую считаю некрасивой. Это совсем другой вопрос, неужели вы не видите разницы?
— Это как в поговорке — о вкусах не спорят?
— Совершенно верно, — ответил Алекс. — Например, некоторые мужчины могут считать, что цвет ваших волос слишком темный, а ваши брови слишком густые, ваш кожа слишком бледна, а щеки слишком румяны.
Щеки Беатрис покраснели еще сильнее под его взглядом.
— Но я нахожу ваше лицо… — он на мгновение задумался, — невыразимо прекрасным.
Беатрис глубоко вздохнула, стараясь заставить себя не воспринимать его слова слишком серьезно. Александр Хенли — сладкоголосый соблазнитель — пытается очаровать и ее. Держись, Беатрис! Но как приятно слушать его голос! Глупая улыбка словно приклеилась к ее лицу.
— Мужчин держит на расстоянии ваш острый язычок, а вовсе не ваше лицо, — сухо заметил Алекс, отвернувшись к танцевальной площадке. Улыбка мгновенно исчезла с лица Беатрис.
— Вы знаете о том, что невыносимы?
— Вот видите? Именно это я и имел в виду. Змеиный язычок. Вполне достаточно для того, чтобы любой мужчина держался в стороне, — сказал он, шутливо подмигнул ей.
— Вы думаете, что вы необыкновенно остроумны, да? Вы считаете, что окружающих не обижают ваши шутки? Ах, Алекс — такой очаровательный и остроумный! А я думаю, что вы злой и… — Она отвернулась, пытаясь справиться со слезами, перехватившими ей горло.
— Ну что это такое? — мягко спросил он. — Это неприлично — плакать на балу. — Он наклонился и заглянул ей в лицо. При виде слез, дрожавших на ресницах, его глаза наполнились раскаянием. — Я открою вам один секрет, мисс Лейден. — Она сморгнула слезы и вопросительно взглянула на него. — Если я чувствую себя в опасности от того, что могу влюбиться, я становлюсь очень жестоким. Я говорю совершенно ужасные вещи. Обо мне даже ходят слухи, что своими глупыми шутками я заставляю девушек плакать прямо во время, бала.
— Какая ужасная привычка, — прошептала Беатрис.
— Но я буду с ней бороться, — сказал он, склонив голову. — Я прощен?
Беатрис нахмурилась.
— Вы признаетесь, что почти влюблены в меня?
— Боюсь, что мне придется в этом признаться.
Она царственным жестом кивнула головой.
— В таком случае я вас прощаю.
Глава XVIII
У Энн затряслись руки, когда она начала читать колонку сплетен в «Саунтерингз».
— Этого не может быть, — прошептала она. — О Господи, этого не может быть!
Беатрис оторвалась от своего чая.
— Господи, Энн, что случилось?
Дрожащим голосом Энн прочитала: «Мисс Ф., красотка, недавно вновь принятая в ньюпортское общество, опять попала в скандальную историю, в одиночестве совершив поездку в расположенный на острове дом мистера О.».
Беатрис остолбенела, а потом бросила виноватый взгляд на свою мать, которая входила в столовую с видом сердитой школьной наставницы. Она держала в руке экземпляр газеты, скрученный так сильно, что он напоминал розгу.
— Что это такое? — спросила она очень сердитым голосом.
Энн буквально упала на диван.
— Я не думала, что кто-нибудь узнает. Это была часть нашего плана. Вы понимаете? Генри был. Там и…
— Я не могу одобрить такое поведение, — прервала ее Хелен. — Вы — гостья в этом доме, мисс Фостер, и ваши поступки отражаются на всех нас. — Она взмахнула рукой со скандальным листком в сторону Беатрис и сказала: — А ты не должна была позволять ей совершать подобные глупости.
Беатрис опустила голову, даже не пытаясь возражать.
— Я не знаю, что можно сделать, чтобы нейтрализовать эти сплетни, — сказала Хелен, в отчаянии бросив газету на журнальный столик.
Энн встала, прижимая руки к груди.
— Я так сожалею, миссис Лейден, — пролепетала она. — Я никогда не посмела бы поступить так, если бы думала, что это может получить огласку. — Она покачала головой. — Этот ужасный полковник и его газета. Я даже представить не могу, кто бы мог рассказать ему. Я была очень осторожна.
— Да неужели? — воскликнула Хелен. И Энн поняла, что миссис Лейден на самом деле очень сердится. — Ты же знаешь, что у полковника везде шпионы. Ах, Энн, ты в центре всех сплетен в этом сезоне! Я не понимаю, как ты могла поступить так безрассудно, когда тебя только что вновь начали принимать в обществе.
Энн закрыла глаза и простонала:
— Моряк, который отвез меня в «Морской Утес». Должно быть, это он рассказал кому-нибудь. Он казался таким хорошим человеком.
— Деньги, моя дорогая, могут быть очень убедительным аргументом. Если бы мы только знали о твоей поездке, мы бы могли заплатить полковнику, чтобы он не упоминал о ней. — Хелен остановилась перед Энн и Беатрис, постукивая пальчиком по подбородку. — Есть только один способ спасти тебя.
Энн уставилась на Хелен с надеждой.
— Ты должна убедить Генри жениться на тебе.
Энн с трудом сдержала смех. Все же ей удалось сохранить серьезное выражение на лице.
— Мне придется приложить много усилий, — нахмурившись, сказала она.
— Другого способа нет.
Энн по непонятной для себя причине решила скрыть, что Генри уже сделал ей предложение.
— Я же не невинная девушка. Я разведенная женщина. У меня есть теперь некоторая свобода действий. Я думаю, что общество простит меня.
Хелен сделала большие глаза.
— Даже разведенная женщина не может поехать к мужчине одна. Генри гораздо более благородный человек, чем ты думаешь. Он женится на тебе.
— Я знаю. Он уже дважды делал мне предложение.
— Что? — спросили в унисон мать и дочь.
— Вчера вечером на балу. И в «Морском Утесе» тоже.
Беатрис смотрела на нее во все глаза.
— Энн!
— Я не могла рассказать тебе все, Беа. Я боялась, что ты будешь уговаривать меня отказать ему.
— Так вы уже помолвлены? — Хелен облегчен вздохнула. — Ну, тогда это решает все проблемы, хотя все еще сержусь на тебя за то, что ты учинила так скандал. Даже помолвка не закроет рты всем этим сплетникам.
