Данелла Хармон - Сущий дьявол
— Я должна была его спасти! — выкрикнула Гвинет, сидя в теплой ванне. Рианнон молча выжимала из губки горячие ароматные пузырьки мыла, падавшие ей на плечи и на спину. — Теперь я знаю, Рианнон: он добрый, сердечный человек, способный сострадать. Но поздно, я не увижу его больше… Я лишь помню, как его пинали и били…
— Я знаю, — прошептала Рианнон.
— У него не было ни малейшего шанса… Хотя нет, у него был один шанс, и он предоставил его мне.
— Тихо, Гвин. Все будет хорошо.
— Он мертв, Рианнон. Ничего хорошего не будет. Рианнон промолчала. Она больше ни слова не сказала. Он мертв.
Холодный ветер по-прежнему носился по комнате. Интересно, носится ли сейчас по ветру дух Морнингхолла? Может, он прилетел сюда, чтобы с ней проститься?
Глаза Гвинет снова наполнились слезами. Она смежила веки, но слезы все же покатились по ее щекам.
Деймон!
Она помнила, как вышла из ванной комнаты и как Рианнон, накинув ей на плечи халат, подвела ее к камину. Гвинет стала смотреть на тлеющие уголья. Она думала о том, что глупо оплакивать человека, которого не любила. А может быть, все-таки любила? Любила страстно, только не успела сказать ему об этом. Должно быть, он насмешливо улыбнулся бы, услышав ее признание, и сказал бы что-то грубоватое, стал бы уверять, что его не за что любить.
Но он заслуживал любви.
А теперь уже слишком поздно.
Он мертв.
Гвинет всхлипнула и закрыла лицо ладонями. В небе, в просветах между облаками, появлялись звезды и тотчас же исчезали. Ветер за окном шелестел в кустах сирени и в кронах деревьев, и от этого шелеста становилось одиноко и тоскливо, так что сердце разрывалось.
Снизу доносились приглушенные голоса Мейв и Рианнон. И бог весть откуда донесся цокот лошадиных копыт. Огонь в камине угас. А ветер за окном снова зашелестел в кронах деревьев.
Гвинет сидела, уставившись в окно невидящими глазами.
Деймон…
Ветер усилился и стал пригибать к земле кроны деревьев.
— Мой великолепный, мой удивительный Деймон, — прошептала Гвинет, сжимая в руке мокрый платочек. — Как же упрямо ты боролся с добром в твоей душе! — Она прислонилась лбом к подоконнику, уже влажному от ее слез. — Бог видел в тебе это доброе, Деймон. Уж если это видела я, то Он, знающий все тайны наших сердец, конечно же, все видел. Ты можешь считать иначе, но я знаю: Он взял тебя на небеса. Я знаю, что Он сохранит тебя в целости до того дня, когда… — Не удержавшись, она снова разрыдалась; слезы струились по ее щекам.
Одинокий ночной путник почти приблизился к дому, и все отчетливее слышались скрип кареты и шуршание колес по мостовой. Все в мире шло своим чередом, хотя всего лишь несколько часов назад оборвалась человеческая жизнь. Жизнь того, кому уже никогда не найти свою любовь.
Потом цокот копыт затих. Затих и скрип кареты — должно быть, она где-то остановилась. Гвинет подняла голову, прислушалась. Снизу доносились мужские голоса.
«Вероятно, приехали сказать мне, что он умер. У меня нет сил спускаться вниз и выслушивать их. Господи, дай мне силы, как, надеюсь, ты дал их Деймону в его страшные последние минуты».
Мужество не покинуло ее. Как не покидало и прежде. Гвинет решительно вытерла с лица слезы и стала надевать простенькое темное платье. И тут услышала, что ее сестра поднимается к ней по лестнице.
Раздался робкий стук в дверь.
— Гвин…
— Открыто.
Дверь медленно отворилась. Из освещенного холла в спальню ворвался слепящий сноп света. Затем появился изящный силуэт Рианнон. Гвинет зажмурилась от яркого света и отвернулась, чтобы сестра не заметила, что она плакала.
Рианнон бесшумно прошла в комнату и взяла сестру за руки.
— Гвин, адмирал сэр Грэхем Фальконер и его преподобие Питер Милфорд ожидают тебя внизу. Они хотят с тобой поговорить.
Какое-то время Гвинет не могла пошевелиться. Вот оно, окончательное подтверждение. Адмирал и пастор — вестники смерти. Один представляет флот, второй — Господа Бога. Чтобы успокоиться, Гвинет сделала глубокий вдох, расправила плечи. Затем, кивнув, последовала за сестрой.
Глава 19
Щурясь от яркого света, Гвинет бесшумно вошла в гостиную.
Тяжелые шторы на окнах были опущены. В камине тихонько потрескивали поленья. Гвинет увидела Матти, расположившегося у огня, и сидящих на стульях мужчин.
Гвинет вошла настолько бесшумно, что никто не заметил ее появления. Мейв сидела в кресле с бархатной обивкой; волосы ее сверкали — на них падали отблески пламени. Рядом с ней расположился ее муж, сэр Грэхем; несмотря на морскую форму с блестящими эполетами, кисточками и золотыми пуговицами, он походил скорее на пирата с Карибского моря — его ухо украшало большое золотое кольцо. Хотя сэру Грэхему было лет сорок пять, время не наложило на его лицо своей печати, а волосы адмирала оставались по-прежнему густыми, без намека на седину. При виде сэра Грэхема Гвинет вновь ощутила боль в сердце. Как и Морнингхолл, он являлся образцом мужской красоты. Но если Морнингхолл был сдержанным и загадочным, то сэр Грэхем — непринужденным и открытым. Сейчас он сидел, наклонившись к Мейв, накрыв своей смуглой рукой руку жены, лежавшую на подлокотнике кресла.
Гвинет вновь ощутила боль утраты — ведь и они с Морнингхоллом могли бы сидеть вот так же…
Слишком поздно.
Капеллан, напротив, был светлокожим и изящным. Его светло-карие глаза светились добротой и состраданием — качества, редкие у молодых людей. Кудрявым же волосам капеллана могли бы позавидовать херувимы. И все же Гвинет чувствовала: у этого человека твердый характер. Увидев ее, мужчины тут же поднялись.
— Леди Симмз… — Адмирал склонился к руке Гвинет.
— Леди Симмз… — проговорил деликатный капеллан. Мейв подняла на нее свои чудесные золотистые глаза. Гвинет, ответив на приветствия, с бьющимся сердцем опустилась в кресло рядом с Рианнон.
В комнате ненадолго воцарилось молчание. Гвинет сидела, сложив руки на коленях. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
— Вы хотели поговорить со мной, сэр Грэхем и ваше преподобие Милфорд, — проговорила наконец Гвинет.
Адмирал откинулся на спинку кресла и откашлялся.
— Я понимаю, что вы пережили сегодня, когда посетили плавучую тюрьму. Эти суда — весьма прискорбное и постыдное явление, и я прежде всего хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность за вашу заботу о заключенных. Ведь многие на флоте предпочитают закрывать глаза на эту проблему.
— Он умер? — неожиданно спросила Гвинет, пристально глядя на адмирала.
— Леди Симмз…
— Нет-нет, будьте откровенны, скажите, он умер? Я готова услышать правду. Просто скажите, что он умер и мучился недолго.
