Изобел Карр - Соблазненный обольститель
Они вошли в гостиную как раз вовремя – граф Норидж с графиней приглашали гостей к столу. Ливи невольно вспомнила один из ужинов в Холиншеде после охоты: слишком много мужчин, вина и громких путаных разговоров, когда собеседники перескакивают с одной темы на другую, не слушая друг друга.
Когда слуги убрали со стола и подали портвейн, леди Норидж пригласила Ливи с графиней де Корбевиль присоединиться к ней в гостиной, где дам ожидал херес.
– Не засиживайтесь за портвейном, – уходя, предупредила мужчин леди Норидж. – А если промешкаете, не удивляйтесь, что дамы отправились спать, предоставив вам самим занимать себя.
Угроза подействовала, и четверть часа спустя джентльмены появились в гостиной с бокалами портвейна в руках. Ливи допила херес и вновь наполнила бокал. Встретив взгляд вошедшего в комнату Девира, она почувствовала острое волнение, накалившее воздух между ними. Желудок словно стянуло тугим узлом.
Странную, неуловимую связь с Девиром она ощущала весь день, это чувство не поддавалось объяснению, но невозможно было его отрицать. Казалось, стоит сделать шаг, и Девир последует за ней, не в силах противиться властной силе, связавшей их невидимыми нитями.
Он не подошел к Ливи, лишь улыбнулся, остановившись переброситься парой слов с Ривзом. Оливия поднесла к губам бокал, старательно делая вид, будто не чувствует, что Девир наблюдает за ней.
Леди Норидж уселась возле камина рядом со своим старшим сыном и другом виконта, лордом Уильямом, который пытался любезничать с Ливи после скачек. Наткнувшись на холодность Оливии, он, не моргнув глазом, принялся увиваться за графиней де Корбевиль.
Джентльмены описывали матери виконта скачки во всех подробностях, вплоть до истории о жокее, порвавшем от усердия свои бриджи. Ливи рассеянно слушала разговор, временами кивая и поддакивая, когда к ней обращались. Сестра Девира поставила на столик пустой бокал, и лорд Уильям немедленно перенес на нее все свое внимание. Схватив с буфета графин с хересом, он наполнил ее бокал и свой, сел к ней поближе и завел фривольную беседу, не скрывая намерения взять графиню приступом. С тем же оскорбительным напором он волочился за Ливи на ипподроме. Однако сестра Девира, казалось, не возражала против его ухаживаний. На самом деле она откровенно развлекалась, пикируясь с ловеласом.
Когда скабрезные намеки лорда Уильяма стали слишком откровенными, чтобы их не замечать, Ливи вмешалась в разговор.
– Графиня де Корбевиль упомянула, что перед скачками сегодня проходил кулачный бой. Вы его видели, лорд Уильям? Насколько мне известно, некоторые гости отправились на ипподром пораньше.
Лорд Уильям перевел на Ливи недоуменный взгляд. Сестра Девира понимающе усмехнулась. Она догадалась, что Оливия защищает интересы своего отца, и, должно быть, это ее позабавило.
– Гм, да, миледи, – отозвался лорд Уильям, несколько сбитый с толку внезапной переменой темы. – Ирландский чемпион против Большого Джема. Повторный поединок после поражения Джема состоится в следующем месяце.
Прежде чем лорд Уильям успел вернуть разговор в прежнее русло, друзья потянули его в бильярдную. Графиня де Корбевиль снова включилась в беседу виконта Картерета с матерью – они говорили об участии Спигота в предстоящих скачках.
Легкий шелест сдаваемых карт в другом конце комнаты привлек внимание Ливи. Несколько джентльменов (среди них и Девир) расселись вокруг стола с явным намерением начать игру. «Может, они в самом деле научат меня играть в “двадцать одно”», – подумала Ливи. Ей, конечно, доводилось видеть, как играют в карты, и слышать истории о мужчинах, потерявших состояние за игорным столом. Ливи всегда казалось нелепым ставить тысячи фунтов на карточный расклад. Тем более что проигрывали в карты чаще всего те, кто, будучи стеснен в средствах, не мог себе этого позволить.
Пожалуй, она могла бы просто понаблюдать за игрой.
– Идемте посмотрим сад, – предложил Девир, появившись внезапно возле кресла Оливии. – Полнолуние еще не наступило, но озеро и древний храм прекрасны даже в полумраке.
Ливи поднялась, неуверенно оглянувшись на графиню де Корбевиль. Мнимая дуэнья небрежно отмахнулась.
– Разве ускользнуть со мной из дома в этот час не более предосудительно, чем обучить меня игре в фараон? – спросила Ливи.
Девир торопливо увлек ее к двери, обнимая за талию.
– Идемте скорее, пока никто не попытался к нам присоединиться.
Выйдя через высокие стеклянные двери, открывавшиеся на террасу, они спустились по лестнице в парк, где среди фигурно подстриженных деревьев белели статуи.
– Похоже, вы уже бывали здесь? – заметила Ливи. Девир уверенно вел ее по дорожке, петлявшей между кустами в форме геометрических фигур.
– Много раз, – усмехнулся он. – Я знаком с Ривзом с тех времен, когда мы оба учились в Харроу. После того как с Картеретом случилось несчастье, его родители часто устраивали здесь всевозможные увеселения, чтобы его развлечь. Идемте сюда. Зеркальное озеро, вернее, пруд, прямо за той изгородью. Чуть подальше есть небольшой летний домик, построенный в виде древнего храма. Он выглядит довольно забавно, эдакий миниатюрный Пантеон, увенчанный куполом, но я всегда считал его надежным убежищем.
Они прошли через высокую арку в живой изгороди и спустились по лестнице к длинному узкому пруду, покрытому цветущими водяными лилиями. Часть пруда перед летним домиком оставалась чистой, ее зеркальная поверхность отражала бледно-желтый свет ущербной луны и светлый силуэт маленького храма.
Ливи обвела взглядом украшенный четырьмя колоннами фасад. В слабом лунном свете невозможно было разглядеть рисунок лепного фриза, опоясывавшего домик. Громкий плеск рыбы, мелькнувшей над поверхностью пруда, заставил Оливию испуганно вздрогнуть. Девир расхохотался, когда она в страхе уцепилась за его локоть.
– Ничего смешного, – обиделась Ливи. – Эта рыба могла бы запросто проглотить лебедя, судя по звуку, с которым она плюхнулась в воду.
Девир засмеялся громче, потянув ее за собой к летнему домику. Еще до того как они преступили порог, его губы прильнули к ее губам. Ливи затаила дыхание, растворяясь в наполнившем ее чувстве, отдавая себя во власть губам и языку Девира.
Его пальцы, обтянутые тончайшей перчаткой, обхватили ее подбородок, нежно скользнув по коже.
– Вам нужно дышать, дорогая.
У Ливи вырвался судорожный смешок, замершее на мгновение сердце забилось снова. Она глубоко вдохнула сладкий запах сада и теплый терпкий аромат кожи Девира. Рука Роуленда, пригвоздившая Ливи к стене, так крепко сжимала ее талию, что Оливия чувствовала каждый палец даже сквозь корсет. Может, Девир и питал слабость к блондинкам, но в этот миг он принадлежал ей, только ей одной.
