Лора Лэндон - Уловки любви
— Особый обед?
— Да. Только для тебя и меня. И со всеми нашими любимыми блюдами.
Винсент рассмеялся.
— И какие же блюда сегодня наши любимые?
— Персиковый коблер, рисовый пудинг и вишневый пирог. И шоколадный десерт, который так хорошо получается у нашего повара.
— Не думал, что тебе нравится персиковый коблер.
— Не всегда. Но сегодня мне вдруг очень его захотелось.
— Понятно. — Винсент потянулся за еще одной гвоздикой. — А что еще ты подашь?
— Я не знаю, я попросила повара сделать нам сюрприз.
— Понятно. — Винсент засмеялся и подвел ее к низкой каменной стене, окружающей фонтан. Поставив корзинку на землю, он сказал: — Ваша светлость, вы прекрасны.
Грейс рассмеялась.
— Нет, я ужасно уродлива. Я похожа на огромного кита, которого видела на картинке.
— Совсем нет.
Он сел рядом с ней и обнял ее одной рукой за плечи. От него пахло очень по-мужски, Грейс с наслаждением вдохнула аромат свежего воздуха и кожи — он недавно скакал верхом. Она знала, что он добыл какие-то сведения о Фентингтоне, и ей было любопытно, что именно. Она положила голову на его плечо и вздохнула:
— Ну и чем ты сегодня занимался?
— Я ездил встречаться с мадам Женевьевой.
Грейс резко подняла голову.
— С Ханной?
— Да. Я хотел поговорить с ней о ее отце. Узнать, может быть, она знает что-нибудь, что поможет выяснить, где он прячется.
— И что же, она подсказала?
Он отрицательно покачал головой.
— Она сказала, что не видела его и ничего о нем не знает, не получала от него никаких вестей с того дня, когда пятнадцать лет назад ушла из дома.
Грейс почувствовала, что Винсент крепче обнял ее за плечи.
— Думаю, этот Паркер, которого мне прислал Жермен, прав. Я думаю, что Фентингтон уехал из страны, что он сейчас даже не в Англии.
— Тогда, может быть, он больше не вернется? — с надеждой проговорила Грейс.
— Возможно.
— Но похоже, ты так не думаешь?
— Здесь его дом. Сомневаюсь, что он покинет его надолго.
Он бережно обнимал ее, и Грейс чувствовала, что его мысли далеко отсюда. Наконец она вернула его в настоящее, спросив:
— Как она?
— Ханна?
— Да.
— Спрашивала о тебе. Она сказала, что по тебе скучает. Что раньше вы с ней встречались всякий раз, когда ты приезжала в Лондон, но теперь она не видела тебя с той ночи, когда ты…
Грейс посмотрела ему в глаза и улыбнулась:
— Кажется, с тех пор прошла целая жизнь. Отправиться к ней — это был самый смелый поступок за всю мою жизнь. А то, что Ханна прислала ко мне тебя, было самым удивительным, что когда-нибудь со мной случалось. За свое счастье, я должна благодарить Ханну.
Винсент поднял руку к ее лицу и погладил по щеке костяшками пальцев.
— Хочешь с ней увидеться?
Грейс резко выпрямилась.
— Ой, Винсент, да! А я могу?
— Это можно устроить.
— Когда?
— Сейчас.
— Сейчас!
— Нет ли у тебя настроения прокатиться по парку?
— Есть!
Грейс встала настолько грациозно, насколько позволял ее большой живот. Винсент тоже встал.
— Женевьева сказала, что у вас был свой ритуал встреч.
— Да.
— Тогда, может быть, объяснишь мне его по дороге? Я ей сказал, что мы встретимся с ней в четыре часа на том же самом месте, где вы обычно встречались. — Он достал из жилетного кармана часы. — Значит, у нас осталось не так уж много времени.
Грейс взяла его за руку и потянула за собой. Она вдруг почувствовала себя легкомысленной, как школьница. И ей не терпелось поблагодарить женщину, которая познакомила ее с Винсентом. И чтобы выразить ей благодарность, не хватило бы никаких слов.
Винсент смотрел, как Грейс ерзает на сиденье экипажа и выглядывает в окно, наверное, в сотый раз с тех пор, как они отъехали от Рейборн-хауса. Ему хотелось смеяться. От радости Грейс была так возбуждена, что с трудом могла усидеть на месте.
— Мы почти приехали! — Ее голос был полон радостного волнения. Она выглянула в окно, показала вперед дрожащим пальцем и распорядилась: — Скажи Барнабасу, чтобы остановился, когда будет проезжать вон под тем крытым мостом.
Винсент покачал головой:
— Поверить не могу, что ты хочешь остановиться в темноте под мостом и открыть дверь, чтобы кого-то впустить.
Жена посмотрела на него так, словно он сказал несусветную глупость.
— Ханна хотела быть уверенной, что никто не увидит нас вместе. Она не желала рисковать моей репутацией.
— Но ведь ты не приезжала одна? Как ты вообще могла быть уверена, что к тебе в экипаж сядет Ханна, а не какой-нибудь злодей, прятавшийся под мостом?
— Потому что единственным человеком, кто знал, в котором часу я приеду, была Ханна, я посылала ей записку. А теперь прекрати меня терзать, чтобы я могла получить удовольствие от этого визита.
Винсент засмеялся. Потом обхватил ее лицо ладонями, наклонился к ней и поцеловал. Это был настоящий, глубокий поцелуй, и Грейс закончила его на тяжелом вздохе.
— Винсент…
Он снова засмеялся.
— Я просто хотел, чтобы перед тем, как ты встретишься с Ханной, у тебя на щеках появился легкий румянец.
— Ты чудовище теперь у меня больше, чем легкий румянец. Сейчас же прекрати ко мне приставать до тех пор, пока мы не вернемся домой.
— Как пожелаешь, — сказал Винсент со смешком.
Ему не терпелось увидеть Ханну и Грейс вместе. Он не мог себе представить двух подруг, более непохожих одна на другую, но он знал, как они близки.
Грейс именно сейчас нужна была подруга, нужно было отвлечься. Занятый поисками Фентингтона, он неделями держал ее в их лондонском доме и только иногда вывозил на обед к какой-нибудь из ее сестер, и еще иногда сестры приходили на обед к ним. И Грейс не нравилось, что она сидит в их доме, как в клетке. Грейс была не такая, как Анджелина или Лорейн, ведь они удалились от общества сразу же, как только узнали о своей беременности. В основном они оставались в кровати и целыми днями отдыхали или спали. Грейс праздное времяпровождение и безделье не устраивали, она всегда или что-то делала в своем саду, или разучивала какую-нибудь новую, только что напечатанную пьесу для фортепиано.
И каждый день они гуляли по их большому саду, снова и снова проходя по всем тропинкам. Винсент мог поклясться, что Грейс никогда не уставала. У него самого силы кончались раньше, чем у нее. Но больше всего она любила, когда он брал ее на прогулки в карете. Ей нравилось покидать пределы дома, она любила свежий воздух и солнечный свет. Если бы не предстоящие роды Каролины, он бы отвез Грейс в деревню. Но он знал, что там ему было бы еще тяжелее следить за ней. Она бы все время была на улице, и ему бы пришлось ее разыскивать.
