Княгиня Ольга. Истоки (СИ) - Отрадова Лада
Суровый муж с лёгким удивлением вскидывает бровь и ловит на себе взгляд Вещего Олега, Хрущ же нервно сжимает губы и ёрзает на одном месте: к безвозмездному вниманию красивых девиц он не привык.
— С Вами же, Хрущ, я знакома уже несколько лет, и довольно близко, — изящная рука с тонкими пальцами ложится на шею, на которой пожаром горит оранжево-жёлтое ожерелье из самоцветов. — Через эти бусы из сердолика, которые мой отец когда-то приобрёл у Вас в лавке мне в подарок. Вы сказали ему, что это — талисман, отгоняющий несчастья и придающий мужество в трудные времена. Что ж, эти обещания оказались правдой, — тут Ольга на несколько мгновений пристально смотрит на самого воеводу. — Как только нашёл он приют на моей шее, все беды и напасти обошли его обладательницу стороной. Поэтому пусть сбываются все умения волшебных украшений и рун, и тогда потоку из покупателей не будет конца и края.
— Ласковое слово слаще ягоды, Госпожа, — смущается карлик и краснеет. — Отрадно слышать, что мой товар приносит удачу и будущей жене нашего достойного правителя.
— Несомненно, — стараясь держать голову несколько горделиво, по заветам Вещего Олега, она всё же искоса одарила тёплым взглядом серых глаз коротышку и переключилась на рыжеволосого негоцианта. — Рейме... Рейнеке, ваши меха радуют народ и украшают людей по всему свету, возможно, согреют они когда-то и мои плечи. Вам же желаю быть подобным тем, с кого ваши скорняки сдирают шкуры — хитрым как лисица, ловким как векша, трудолюбивым как бобр, но вдобавок удачливее всех их вместе взятых. Одна Вы, Лана, для меня — тайна, но я была приятно удивлена увидеть среди величайших купцов Новгорода женщину. Чем Вы промышляете?
— От супруга мне досталось весьма прибыльное дело и связи, — ответила ей немножко лукаво, с выражением себе на уме, Лана. — Козводиц занимался работорговлей, а его наёмники со шведских берегов совершали набеги на земли води и финнов, что окупались звонкой монетой на невольничьих рынках. Поэтому, согласно обычаю, от меня Вам достанется кто-то из челяди (7). Желаете девицу-служанку Ваших лет или же младше, чтобы обучить и воспитать под свои нужды?
Здесь Ольга, до этого чётко следовавшая своему плану и не отступавшая от него ни на шаг, впала в какой-то ступор: незнакомая большинству торговцев в качестве члена братства Лана, под упорным взглядом которой дочь Эгиля побледнела и смутилась, стала настоящим камнем преткновения.
Безусловно, раньше она видела рабов: и во время хождения по волнам с отцом на корабле среди команды встречались и те, кто были проданы из плена и теперь готовили пищу для моряков; иногда замечала она закованных в цепи, усталых и одетых в лохмотья невольников на рынках той же Арконы, Новгорода или Старигарда (8), однако всегда они были для неё чем-то, существовавшим вне её жизни, параллельно привычному ей укладу.
Да и откуда в крошечной Лыбуте было взяться кому-то с рабами, если даже в Пскове позволить такое себе мог разве что посадник и кто-то из зажиточных бояр? Владеть же человеком, а тем паче — ребёнком, словно скотиной, сейчас казалось ей чем-то неправильным в своей привычности для окружающих людей.
— Именно об обычаях я и хотела с вами всеми поговорить, господа купцы, — не найдя, что сказать женщине с пронзительным взглядом, ответила Ольга. — Мы с Игорем... С будущим супругом моим, великим князем киевским, были бы чрезмерно признательны вам, если бы часть средств от подарков ушла на благотворительные дела. Князь желает, чтобы свадебное торжество стало праздником и пиром не только для наших высоких гостей, но и простолюдинов. Пусть таковым образом традиция чуть изменится, это пойдёт на благо всем жителям города.
— Насколько известно мне, даже с сохранением обычаев на свадьбе присутствовала бы по меньшей мере одна простолюдинка, — рассмеялась Лана и бросила на Ольгу чуть брезгливый, чуть пренебрежительный взгляд. — Народная молва уже успела разнести весть по всему посаду и за его пределы, я... да и все мы, право, удивлены великодушным решением князя и Вашей смелостью. Разрушать порядки — дело рисковое.
— Брать в свои бразды столь доходное и сложное предприятия мужа вместо того, чтобы выходить замуж — тоже далеко от заведённых обычаев и устоев наших предков, — закипая на самом деле внутри от ярости, молвитв ответ спокойным голосом варяжка.
— Значит, мы и в этом схожи — помимо красоты и острого ума, — одновременно и делает комплимент, и ставит на место собеседницу вдова Козводца. — В нарушении обычаев да устоев. Первая женщина в торговом братстве, первая простолюдинка в княжеских жёнах, а не наложницах. Мы живём в поистине любопытное время!
— Если это не символ грядущего заката богов (9), то подобные перемены — знак добрый, — вмешивается в превратившийся в перепалку разговор Вещий Олег и смотрит на вдову купца так, что Лана тотчас же замолкает. — Так что скажете на предложение князя и просьбу его суженой? Супруга посадника уже подыскала на калачном ряду места, где готовы взяться за работу с вечера, если внесём предоплату.
— Возражений не имею, — первым отвечает Хрущ, очарованный посетительницей их судна.
— Я тоже, к тому же, порадовать князя и весь малоимущий народ — дело благородное, — вторит ему Рейнеке.
— Коли часть мечей и копий будут не только убивать, а кормить — я за, — кивает бывший до этого немногословным Вол.
Все присутствующие устремляют свои взгляды на Лану, и женщина, будто нарочито оттягивая своё оглашение своего решения несколько секунд, наконец-то его озвучивает:
— Призрение нищих простолюдинов и сирот — богоугодное дело. Разве могу я остаться в стороне и не согласиться?
— Значит, — ухмыляется Вепрь, что встаёт со своего места за столом. — Единогласно. Пускай хлебники немедленно приступают к приготовлениям, все необходимые средства наше братство отправит во славу великого князя и его сердобольной избранницы.
— Славно, тогда мы с будущей княгиней присоединимся к князю и продолжим все приготовления.
— Воевода, у меня... — перебивает Вещего Олега главарь купеческого объединения. — У меня к Вам есть ещё один разговор, если, конечно, я этим не отниму время.
— К несчастью, отнимешь. У меня несколько нерешённых дел с Гостомыслом, закончу наши с посадником обсуждения, проведём свадьбу — и тогда буду рад побеседовать о делах твоих.
— Благодарю, — буркнул себе под нос Вепрь и повесил голову. — Тогда там и встретимся. Надеюсь, торжество всем нам запомнится.
— И мы с будущей княгиней — тоже.
Столь же скоропостижно, как и явились, Олег со своей спутницей покинули корабль и отправились назад в ставший для них приютом дома посадника. А несколькими минутами позже сидящий напротив судна на одной из бочек под соломенной крышей лавки мясника Сверр встрепенулся и устало вздохнул: вышел с корабля на твердь и Вепрь, для охраны которого он был приставлен.
И не один, а в обществе что-то горячо обсуждающих с ним трёх мужей и одной прекрасной незнакомки.
* * * * *
Мерцающее пламя свечи отбрасывает тёплый отблеск на бревенчатые стены комнаты и лежащего в своей постели богатыря. Ходута наконец-то пришёл в себя, но как будто не до конца, не полностью: какая-то часть его спутанных и беспорядочных мыслей всё ещё находилась в болезненной горячке.
Пусть жар и спал, чувствовал себя сын Гостомысла неважно.
На мгновение вошедшая в его обитель девица кажется ему очередным лихорадочным наваждением, но, судя по негодующему выражению прелестного личика, этот визит оказывается реальным — в его снах она куда добрее и ласковее.
В руках у Забавы поднос с дымящейся похлёбкой, пара сухарей и тёплый отвар. Тот самый, от которого на зубах скрипит что-то противное и хрустящее. Тот самый, что вытащил его из беспамятства.
— Эй, увалень! Я принесла тебе немного еды. Это не самое паршивое с нашей кухни и должно помочь тебе восстановить силы.
Посадников сын поднимает голову, и его усталые глаза встречаются с сердитым взглядом Забавы. Он пытается улыбнуться, но морщится от боли.
