Линда Уинстед - Золотоволосый капитан
По мере того как сержант защищался, на лицо его снова вернулись краски.
— Я имею право наказывать заключенных, а лишение ужина — довольно мягкая мера по сравнению…
— Вам лучше проследить, чтобы ее кормили, сержант, — вскипел Квент. — Если она потеряет в весе хотя бы один фунт, я сдеру с вас кожу. Ясно?
После короткой паузы последовал ответ.
— Да, сэр, — произнес Хьюис без своей обычной бодрости.
Квент взглянул на закрытую дверь.
— Как долго он там находится?
Он не хотел прерывать беседу Лили и Эллиота, но ему не терпелось увидеться с ней.
— Уже около часа, сэр, — ответил Хьюис. — Вчера он оставался у нее дольше, прежде чем я заставил его уйти. Устроил здесь полную неразбериху, и все из-за его акцента. Назвал меня «грязным подонком». Теперь мне понятно, откуда у мисс Рэдфорд такой темперамент — семейная черта.
Хьюис оборвал себя, заметив, что Квент неотрывно смотрит на него.
— Когда он приходил вчера?
Сержант нахмурился, затем ответил:
— После полудня, сэр, когда вы ушли.
— Высокий? Старше Лили? Кустистые усы?
Перед глазами Квента возник образ Томми, выдавшего себя за брата Лили и разработавшего план, чтобы забрать ее из безопасной тюрьмы.
Но Хьюис затряс головой.
— Вовсе нет. Молодой человек. Темные волнистые волосы…
Квент отступил, упрекая во всем свое воображение. И все-таки описание сержанта не совсем совпадало с тем, что рассказывала о брате Лили. По ее словам, Эллиот Рэдфорд — изящный джентльмен, мягкий и сдержанный, но Квент подозревал, что, найдя сестру в заключении, разъярится любой, даже самый спокойный брат.
— Что ж, — произнес он сам себе, — мне не терпится познакомиться с Эллиотом Рэдфордом.
— Не тот брат, лейтенант, — поправил Хьюис. — Этого зовут Роджер. Роджер Рэдфорд.
Квент уставился на закрытую дверь. Роджер Рэдфорд? Не существовало никакого Роджера Рэдфорда…
Он услышал слабый звук голосов, доносившихся из-за двери. Голос Лили Квент узнал сразу, хотя звучал он по-новому. Таинственный Роджер отвечал ей так, как он сам недавно, когда они вдвоем выкрикивали друг другу обвинения изо всех сил своих легких. Квент распахнул дверь и первым вошел внутрь, полный подозрений, но все-таки не готовый к сцене, развернувшейся перед ним.
Лили стояла спиной к письменному столу, опираясь руками на его крышку позади себя. Квент смотрел на ее профиль — и на Роджера. Не Роджера Рэдфорда, а Роджера из машинного отделения, только без следов угольной пыли и пота.
— Какой позор, Лили Рэдфорд, — кричал Роджер, не обращая внимания на четверых солдат, столпившихся в дверях. Его руки сжимались и разжимались в несомненном гневе — или ожидании чего-то. — Мне стыдно называть тебя своей сестрой.
Он быстро взглянул на дверной проем и, надо отдать ему должное, не выдал удивления, увидев стоявшего там Квента.
— Это — наше с сестрой дело, ребята.
Лили игнорировала солдат.
— А мне стыдно называть тебя своим братом. Ты — трус, лжец, болтун.
Лили откинулась назад, и под руку ей попалось тяжелое пресс-папье. Пальцы Лили сомкнулись на гладкой поверхности, и она с силой метнула его в Роджера.
Он едва успел уклониться, и тяжелый предмет пролетел всего лишь в нескольких дюймах от его головы. Роджер быстро пришел в себя и скользящим движением выхватил нож, сжав его в левой руке.
— Спокойно, Лили. Нужно держать себя в руках.
Голос Роджера звучал зловеще, но он не угрожал Лили ножом. Он держал оружие перед собой, как щит.
Лили окинула взглядом мрачных солдат, окруживших Квента, и внезапно увидела его. Он шагнул вперед, чтобы остановить ее, — и это было ошибкой. Лили не собиралась позволять ему вмешиваться. Позже он это понял. Лили бросилась вперед, и сверкнувший в руке Роджера нож воткнулся в серое платье Лили, на котором расползлось темно-красное пятно, превращая серый цвет в черный.
— Святые небеса, — прошептал Роджер, впадая в оцепенение и бледнея. — Я не хотел… я просто думал припугнуть ее. Чтобы она отступила — он упал на колени рядом с телом Лили. — Лил, — вскричал он весьма убедительно. — Прости меня, Лил.
Квент отстранил Роджера в сторону. Он знал, что произошло на самом деле. Он уже видел версию этой сцены на борту «Хамелеона». Но тем не менее вид побледневшей Лили, неподвижно распростершейся на полу, напугал Квента. Он наклонился над ней, дотронулся до пятна на платье и внезапно резко отдернул руку. Это совсем не напоминало сок раздавленных ягод — это была настоящая кровь.
— Лили, — тихо позвал Квент, приподнимая ее голову и покачивая в своих руках. — Ради Бога…
Глаза Лили открылись и остановились на Квенте. Стоя на полу на коленях, он поддержал приподнявшуюся к нему девушку.
— Квент, любовь моя, — с трудом прошептала она. Слабая рука Лили прикоснулась к шее Квента. — Я любила тебя когда-то.
Ее веки задрожали и закрылись, в этот момент пришедшие в себя охранники ворвались внутрь.
Квент протянул красную от крови руку и нащупал пульс на горле Лили. Слава Богу. Пульс бился сильными, ровными толчками. Она слишком хорошо притворялась. На какой-то момент Квент поверил, что Роджер проткнул ее ножом.
— Чтоб мне провалиться! Она мертва! — вскрикнул Роджер. — Я убил свою собственную сестру!
Хьюис попытался опуститься на колени возле Лили рядом с Квентом, но тот накричал на сержанта и прогнал его прочь. Сержант встал, остальные охранники заняли свои посты у двери с побелевшими, серьезными лицами.
Квент вскочил на ноги. Его ногу пронзила боль, но он поднял Лили на руки и понес к выходу. Роджер следовал за ним по пятам, молодой моряк выглядел очень убедительно в своем отчаянии.
Проклятье, она совершенно не подает признаков жизни! Голова Лили свесилась с его руки, а волосы упали золотым водопадом, когда Квент почти бегом бросился к солдатам.
Хьюис уставился на большую лужу крови на полу, на окровавленные руки Квента и на черное пятно на сером тюремном платье Лили. Сержант решительно встал перед Квентом.
— Я позабочусь о ее теле, сэр. Это моя обязанность.
На лице сержанта ясно читалось, что он находил эту обязанность неприятной, но собирался ее выполнить.
Лили по-прежнему не подавала признаков жизни. Ее грудь не поднималась от дыхания. А вдруг Квент сделал что-то не так, и она уже умерла? Что если она не рассчитала и упала на нож так, что он вошел ей в тело, пропоров мешок с кровью, который, Квент знал, наверняка был привязан под платьем? Квент взглянул на сержанта.
— Ты не притронешься к ней.
Каждое слово прозвучало, как команда.
— Я похороню ее сам.
— Но, лейтенант Тайлер, существуют правила…
