Доун Линдсей - Английский союз
— Ну и грубиян же ты, парень, — проворчал он. — Чертовски дерзко со мной разговариваешь! А ты не забыл, что ни я, ни ты теперь уже за нее не в ответе? Она замужняя женщина и вправе делать, что ей заблагорассудится!
Чарльз до боли сжал челюсти.
— Нет, сэр, я об этом не забыл, — отрывисто сказал он. — Да только где этот ее так называемый муж? Почему он не сопровождает ее?
— Ну-ну, — успокаивающе произнес Магнус. — Джеф хороший парень.
— Я не сомневаюсь в этом! Боюсь, правда, что он так же способен о ней позаботиться, как и вы, сэр; его отсутствие лишь подтверждает мое предположение.
Магнус рассмеялся, но ничего не сказал.
Чарльз, озадаченный безразличием Магнуса к судьбе Сары, заговорил вновь, почти не скрывая презрения и угрозы:
— Отлично, сэр. Кажется, говорить нам больше не о чем. Скажите мне только одно: вы собираетесь ехать за дочерью, пока с ней Бог знает чего не случилось, или так и будете просиживать это кресло?
— Ехать за ней? — с изумлением повторил Магнус. — Ты что, парень, глухой? Зачем бы я стал делать такую глупость? К тому же и лорд Каслри обидится, я же только что приехал. И не подумаю тащиться куда-то в эдакую метель только потому, что моей дочери взбрело на ум вернуться в Лондон.
Чарльз с трудом удержался от желания расквасить эту самодовольную насмешливую физиономию и резко заявил:
— Хорошо, сэр. Тогда за ней поеду я. Надеюсь, вы не будете возражать; впрочем, возражайте на здоровье, я поеду в любом случае.
Магнус поудобнее уселся перед огнем и снова взялся за газету.
— Я не беру на себя ответственность за твои безрассудства, парень. И не хлопай дверью, утро у меня и без того выдалось шумное. — Вот и все, что он ответил Чарльзу.
Дверью хлопать Чарльз не стал. Он заметил в холле Хэма и направился прямо к нему.
— Где сенатор остановился в Лондоне? — потребовал он ответа.
— На Беркли-сквер, сэр, — с готовностью ответил Хэм. — Вы едете за мисс Сарой?
— Да. Поскольку ее отцу на это решительно наплевать, то, может, вы скажете мне, была ли она в последнее время здорова и счастлива? Я знаю, она способна на неожиданные поступки, но что, ради всего святого, заставило ее с такой стремительностью уехать отсюда, не побоявшись метели?
Хэм поджал плечами.
— Ну, с мисс Сарой ни в чем нельзя быть уверенным. Голова у нее горячая, а сенатор, хотя он очень хороший человек, никогда не старался держать ее, так сказать, в узде. Десси пыталась заставить его быть с мисс Сарой построже, да он ее не слушал. А теперь ее уж не переделаешь.
— Сенатор пусть катится к черту, — отрезал Чарльз и с этим удалился.
Ему нужно было переодеться и отдать кое-какие приказания камердинеру. Тот много лет служил у Чарльза и давно привык ничему не удивляться. Вот и сейчас он с каменным лицом выслушал распоряжения упаковать багаж, передать извинения Чарльза лорду Каслри, но перво-наперво наказать конюхам немедленно приготовить к поездке экипаж.
Глядя, как Чарльз в спешке срывает с себя домашнюю одежду и переодевается в лосины, высокие сапоги и дорожный плащ-накидку, камердинер позволил себе высказать собственное мнение.
— Говорят, будет сильная метель, сэр. Не лучше ли вам отложить поездку на день-другой?
— Нет, — нетерпеливо перебил Чарльз. — Я еду прямо сейчас, никакой снег меня не остановит, ты же знаешь.
Камердинер с усмешкой вспомнил их приключения в Испании и Португалии; да, там они пережили испытания похуже, чем обыкновенная метель. И он больше ничего не сказал.
Чарльз уже спускался вниз, горя нетерпеливым желанием уехать, когда к своему несчастью натолкнулся на леди Бэбверс. Он бросил взгляд на часы и выругался.
Она с удивлением воззрилась на его дорожный плащ.
— Чарльз, дорогой! Вы уезжаете? Но ведь пошел снег и, кроме того, я вас искала. Пожалуйста, пройдемте в библиотеку, там мы сможем побыть наедине. Другого случая поговорить с глазу на глаз у нас, боюсь, не будет.
Чарльз услышал только начало ее речи и помянул про себя чертей и адские муки. Он выглянул в окно. Сара, вероятно, отправилась в Лондон в почтовой карете и не могла добраться до Беркли-сквер раньше, чем через четыре часа. Он имел шанс доехать в своем экипаже быстрее, но если пошел снег, поездка займет гораздо больше времени у них обоих, если им вообще удастся достичь Лондона.
Он так торопился вскочить в экипаж, что без колебаний обошел бы прекрасную леди Бэбверс как некий неодушевленный предмет. Однако она ловко поймала его за рукав, и в следующее мгновение ее ручки соблазнительно обвились вокруг его шеи.
— Чарльз, вы слышали, что я сказала? Вы поедете позже. А сейчас идемте в библиотеку. Мне многое нужно вам сказать, а вы так странно избегаете меня со времени своего приезда.
Чарльз посмотрел сверху в ее красивое встревоженное лицо и подивился, что же его в ней раньше так восхищало? Она, казалось, нисколько не сомневается, что стоит ей свистнуть, и он в тот же миг окажется у ее ног, — и это после всего, что между ними произошло! Она привыкла к своей абсолютной власти над мужчинами, но тут просчиталась. Он медленно расплел ее руки и сказал насмешливо:
— Вы, кажется, забыли, дорогая Лизетт, именно вы разорвали нашу помолвку, чтобы выйти замуж за другого.
Она очаровательно надула губки.
— Да, но чего еще вы могли ожидать, дорогой? Вы сами в этом виноваты. Вы уехали, не думая ни о чем, кроме своей несчастной карьеры. Я просила вас остаться и жениться на мне, но вы отказались. И что я, по-вашему, должна была делать? Жить монахиней и ждать, пока вы вернетесь и подберете меня, как невостребованную посылку? Да еще трепетать каждый час, не убили ли вас в какой-нибудь страшной битве? — В ее голос закралась нотка незабытой обиды. — И я оказалась права. Даже после окончания войны в Европе вы и не подумали приехать домой. Вы отправились в Америку. Война вас интересовала больше, чем я! Признайте же это наконец и перестаньте винить во всем меня.
Он вспомнил все, что передумал по этому поводу в Америке, и не мог не признать, что по большей части она права.
— Но все это в прошлом, — продолжала она и, повернувшись к зеркалу, самодовольным жестом поправила золотые локоны. — А теперь я богатая вдова и меня это, между прочим, очень устраивает. Я уверена, для нас еще не поздно начать все сначала.
Он тоже повернулся к зеркалу в изящной золотой оправе и всмотрелся в ее отражение, как будто видел ее впервые. Что ж, у нее были причины для довольства собой, ибо он по возвращении действительно позволил втянуть себя в нечто подобное их прежним отношениям. Она все еще была очень красива и порой невероятно обаятельна, и он не раз ловил себя на мысли, что он, видимо, все-таки женится на ней, махнув рукой на ее предательство и неприятные для него мысли о мужчине, за которого она вышла замуж.
