Барбара Смит - Прекрасная изменница
– Доброе утро, герцогиня. Сегодня вы особенно прекрасны.
– Щедрый комплимент, если учесть, что я по-прежнему в черном.
– И все же сияете еще лучезарнее, чем обычно. Хотелось бы знать, почему.
Дерзкая улыбка не допускала сомнений, указывая на приятные воспоминания о проведенном наедине вечере. С самого начала отношений Софи не сомневалась в существовании особенного внутреннего света, который появляется только при постоянных счастливых встречах с мужчиной. Не может быть, чтобы сияние отражало что-нибудь более глубокое.
– Льстец, – шутливо проговорила она. – Разве можно…
Звук падающего замка заставил вспомнить о Люсьене.
Роскошная конструкция развалилась и мгновенно превратилась в беспорядочную груду карт и на столе, и на полу. Люсьен зажал рот рукой, однако приглушенное хихиканье все-таки прорвалось.
Грант изобразил грозное рычание. Шагнул к мальчику, схватил его под мышки и поднял в воздух.
– Признайся, негодник: специально разрушил! Скажи честно, что не смог удержаться и ткнул пальцем!
– Нет-нет, не тыкал, – отпирался Люсьен, хотя хитрая мордашка доказывала обратное.
– Не верю! Придется пыткой вырвать правду!
Грант вовлек ребенка в шутливую схватку, потом прижал к ковру и принялся щекотать. Люсьен со смехом отбивался, упираясь в каменную грудь маленькими кулачками. Застонав, словно его ранили, Грант позволил парнишке увернуться, и оба принялись бегать по комнате, время от времени нанося друг другу шутливые удары. В конце концов Грант схватил Люсьена и снова стал щекотать.
Софи тоже рассмеялась. Роберт никогда не играл с Люсьеном так шумно и азартно.
Сравнение расстроило. Роберт был прекрасным отцом. Водил ребенка на прогулки в парк, неизменно читал перед сном. Но, может быть, мальчику немного не хватало мужского братства, воинственной радости шутливого поединка?
Наконец Люсьен вскочил на упавшего Гранта и прижал к полу.
– Я победил! Победил!
– Повержен восьмилетним соперником. Ни за что не переживу позора.
– Мне уже девять, – с гордостью уточнил Люсьен. – Исполнилось в прошлом месяце, и мама подарила мне целую банку стеклянных шариков!
Грант с улыбкой сел.
– Неужели? А мне твоя мама ничего не сказала. А когда, кстати, у тебя день рождения?
Вопрос поверг Софи в ужас. Казалось, время остановилось. Сердце покатилось куда-то вниз, ладони вспотели. На лице Гранта отразилось легкое недоумение – явный признак зарождающегося любопытства. Боже милостивый, если он не поленится сопоставить даты…
Прежде чем Люсьен успел открыть рот, чтобы ответить, герцогиня хлопнула в ладоши и быстро подошла к сыну.
– Не слишком ли много игр для одного утра? – сказал она тоном, не допускающим возражений. – Люсьен, тебе пора отправляться в классную. И без того уже на полчаса задержались. Собирай карты, а я позову мисс Оливер.
Люсьен огорчился.
– Так быстро? А мистер Чандлер обещал построить вместе со мной игрушечный корабль. – Мальчик умоляюще посмотрел на опекуна. – Пожалуйста, скажите маме. Мы же собирались взять его в парк!
– Но я не обещал, что это произойдет именно сегодня, – возразил Грант, взъерошив каштановые волосы Люсьена. – Сейчас у нас с твоей мамой важные дела. А корабль мы непременно построим, обещаю.
Через несколько минут все встало на свои места: Люсьен вместе с наставницей занялся уроками в классной, а Софи и Грант спустились вниз. Герцогиня до сих пор не пришла в себя от недавней угрожающей близости провала.
– Сегодня нас ожидает насыщенная программа, – быстро напомнила она, все еще опасаясь, что Грант не забыл о дне рождения мальчика. – Нужно опросить некоторых слуг в кухне, особенно ту самую горничную.
– Подожди минутку. – Грант остановился на площадке второго этажа. В окна заглядывал тусклый свет серого дождливого дня. Взяв Софи за руки, Грант пристально посмотрел ей в глаза. – Хочу поговорить о Люсьене.
Сердце мгновенно превратилось в тяжелый камень. Прерывисто дыша, Софи ясно сознавала, какой властью обладает этот человек – властью над ее жизнью и над жизнью ее сына.
– Сейчас не до разговоров. Надо подумать о расследовании. Драгоценное утро уже почти пропустили.
– Всего лишь половина десятого, – успокоил ее Грант. – Кстати, Люсьен – замечательный мальчик. Ты прекрасно его воспитала.
Замечание слегка ослабило напряжение, а похвала Гранта обрадовала больше, чем хотелось бы.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Софи, – но заслуга принадлежит не только мне. Роберт был прекрасным отцом. Ну что, пойдем?
Она повернулась, чтобы продолжить путь, однако Грант остановил ее, взяв за руку.
– Тебе не хочется разговаривать со мной о ребенке, – заключил он. – Должно быть, считаешь минуты до того момента, когда я наконец подпишу бумаги об отказе от опекунства.
Что ж, оставалось лишь одно средство: ссора. Только ссора могла отвлечь упрямого мистера Чандлера от лишних, чересчур опасных вопросов, а ее – спасти от неминуемого краха. Софи вздернула подбородок.
– Не хочу повторяться, но все же вынуждена подчеркнуть, что важно не позволить мальчику привыкнуть и привязаться к тебе. Потому что, если это произойдет, расставание окажется невыносимо тяжелым и болезненным.
– Но ребенок не должен расти без мужской руки – это неправильно, вредно. А что, если я скажу, что хочу и готов заботиться о нем? В этом случае ты отменишь правило?
– Тебе скоро надоест роль воспитателя, – возразила Софи. – У тебя никогда не было семьи. Ты игрок, гуляка, дамский угодник: все эти качества не лучший пример для подрастающего мальчика.
Грант упрямо сжал губы.
– Сам удивился, обнаружив, что люблю детей. Не стал бы возражать против пары-тройки собственных малышей.
Из всех возможных ответов этот оказался самым неожиданным и вызвал целую бурю чувств: ощущение вины за обман с Люсьеном; надежду, вопреки здравому смыслу, отчаянно хотелось верить его словам. Мысль о том, что Грант может жениться на другой женщине, причинила ей боль. Она почувствовала укол ревности.
– Не советую тебе действовать импульсивно, – холодно заметила Софи. – Безответственно заводить детей вне брака. А семьянин из тебя не получится.
Грант с силой сжал ее руку – ее слова вызвали в нем раздражение и гнев. Пусть лучше злится и бесится, подумала Софи, чем догадается о ее тайных помыслах и несбыточных мечтах.
Грант увлек Софи в коридор второго этажа и, подойдя к первой двери слева, резко распахнул ее. Открылась голубая спальня, одна из многочисленных гостевых комнат. Шторы здесь оставались закрытыми, а воздух казался слегка застоявшимся, ведь спальней резко пользовались. На широкой кровати, как и прочей мебели, были белые чехлы.
