Рене Бернард - Страсть в жемчугах
– Не нужно ничего восстанавливать, – пробурчал Джозайя. – Ты уже и так слишком много сделал для нашего кружка, Гейлен. К тому же я не нуждаюсь… Не желаю быть… – Джозайя внезапно умолк. Даже несколько недель назад он не колебался бы, если бы появилась возможность войти в круг прославленных художников Англии. Черт, ведь в этом и был весь смысл! Но после того как Элинор впервые села на диван и посмотрела на него, он забыл все, к чему стремился. – А мой сюртук мне очень даже нравится.
– Но после этой работы твои собратья больше не смогут тебя игнорировать, Хастингс, понимаешь? – Гейлен вздрогнул, когда его друг закрыл портрет тканью и повернулся к живому прототипу. – Мисс Бекетт, даже после этого короткого разговора я понял, что ваше присутствие оказало на него благотворное влияние.
– Я бы не позволила себе этим хвастаться, милорд. – Элинор рассмеялась.
– Пожалуйста, без титулов. Подобное обращение напоминает мне о том, что я не лучше других, – пожалуй, даже хуже. – В темных глазах Гейлена промелькнула боль, которая напомнила Элинор Джозайю в те минуты, когда она расспрашивала его о прошлом. – Уговорите его выставить картину, мисс Бекетт.
– Анонимность меня устроит. – Джозайя отошел к рабочему столу и принялся переставлять баночки с красками.
– Мне следовало бы оставить вас наедине, чтобы вы поговорили о своем незаконченном деле, – тихо сказала Элинор и встала. – Для меня огромная честь познакомиться с вами, сэр.
– А для меня огромное удовольствие встретить тут вас, мисс Бекетт. – Гейлен склонился над ее рукой. – Но не нужно спешить из-за меня. Ведь я помешал вашей работе… Поэтому теперь удаляюсь со сцены.
– Очень мудро, – пробурчал Джозайя. – Увидимся на следующей нашей встрече.
Гейлен кивнул, затем поклонился Элинор и тут же вышел из студии. Когда дверь закрылась за ним, Элинор, изумленная странным поворотом событий, затаила дыхание. Она ожидала, что Джозайя немного заважничает от похвалы и реакции друга на его картину, но он почему-то казался угрюмым и даже расстроенным.
– Почему бы тебе не принять его предложение? Ведь лорд Уинтерс, похоже, искренне желает тебе добра. Я думала, ты этого и хотел. Разве нет?
Не глядя на Элинор, художник пробурчал:
– Да, я хотел этого. Но лучше я умру простым смертным и буду забыт, чем…
– Чем что?
– Чем поделюсь тобой. Мне невыносима мысль, что другие мужчины будут смотреть на тебя, когда я… не всегда буду способен смотреть на тебя так долго, как хочу. Я эгоистичный мерзавец.
– Джозайя, что за выражения?! – Потянувшись к нему, Элинор откинула прядь с его лба. – Так ты отказываешься… только из-за этого?
– И еще – из-за тебя, из-за твоей репутации. Ты готова увидеть свой портрет в огромном зале, где сотни людей будут разглядывать и обсуждать привлекательную «женщину в красном»?
– Гм, когда ты так это повернул… – Элинор невольно нахмурилась.
– Дороги назад не будет, дорогая.
Она на мгновение замерла, потом прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь.
– Я не хочу обратной дороги, Джозайя.
– Но, Элинор…
– Что? Говори же. – Она еще крепче к нему прижалась.
Судорожно сглотнув, он проговорил:
– Хочу, чтобы ты гордилась этим… то есть мною. Гордишься? Если бы я знал, что да, то груз всего мира свалился бы с моих плеч и меня не волновало бы, что меня ждет. Если бы я знал, что моя Элинор не смущена тем, что оказалась на холсте… или в моих объятиях, то…
– Я очень горжусь, Джозайя. Пожалуйста, выстави картину. Обещай мне, что ты это сделаешь.
– Как пожелаешь.
– М-может быть… в каком-нибудь небольшом собрании, – уточнила Элинор, залившись краской, – прежняя ее застенчивость вернулась. – Не уверена, что готова предстать на крупном публичном мероприятии.
Он кивнул:
– Хорошо, моя притягательная мисс Бекетт. Мой последний грандиозный шедевр увидит свет – хотя бы для того, чтобы доставить вам удовольствие.
– Последний? Но ведь это не последняя твоя картина?
– Конечно, нет. Я оговорился.
– Я могу больше не вдохновить тебя?
Элинор поцеловала художника, и Джозайя смаковал сладкий жар вожделения, тотчас же охватившего его. Казалось, его муза точно знала, как возбудить мужчину.
А он обнимал ее, пытаясь перевести дух. Потом вдруг провел пальцами по нитке мелких жемчужин у нее на шее. Скромное ожерелье с одной затейливой резной бусиной из золота в центре – это было единственное украшение, которое он когда-либо видел на Элинор.
«Она как эти жемчужины: красивая, цельная, с непроницаемыми глубинами. И она мое вдохновение…»
– Думаю, я знаю, что тебе нужно. – Джозайя вытащил из-под стола внушительных размеров сундук. Он поставил его там ночью, перед рассветом, – хотел показать его Элинор, чтобы увидеть, как вспыхнут ее глаза. – Посмотри, что у меня есть. – Джозайя отпер сундук, поднял крышку и вытащил несколько длинных жемчужных нитей.
– О Господи! – ахнула Элинор.
– Думаю, в них ты будешь выглядеть как королева. – Джозайя накинул ей на плечи роскошные мерцающие струи жемчужин. – На твоей чудесной коже они выглядят розовыми.
– Я не могу их носить. Они слишком роскошные, и я не уверена, что уместно…
– Чепуха! Ты видела устриц? Они на вид самые скромные создания на свете, но, думаю, ты не слышала, чтобы они когда-нибудь…
– Я не устрица!
– Надень их для меня, – заявил Джозайя.
Элинор настороженно посмотрела на него.
– Как красное платье? Просто надеть для картины?
– Именно. Никаких скандальных подарков, никаких драгоценностей. Позже ты сможешь просто положить их назад… если захочешь.
Она утвердительно кивнула, и компромисс был достигнут.
– Но где ты их взял?
Джозайя пожал плечами.
– Сувениры из Индии.
– Сувениры?! Да у королевы Виктории нет ни одной нитки, которая соперничала бы с этими!
– А что, ей нужен еще жемчуг? – улыбнулся Джозайя. – Очень сомневаюсь. А вот моей Элинор… – Он наклонился, чтобы поцеловать чувствительное местечко за ее левым ухом. – Ей следовало бы носить его… и ничего больше.
– Я не буду позировать без одежды! – пискнула Элинор и тут же, прижавшись к нему, с улыбкой добавила: – Ты… распутник, если предлагаешь такое!
– Тогда я найду подходящее случаю атласное платье цвета слоновой кости. – Джозайя вздохнул – словно проиграл великую битву. – Такая простая вещь, как украшение, выбивает тебя из колеи, Элинор. Но ладно, я нарисую тебя как скромнейшую богиню, если желаешь. – Он поцеловал ее, затем добавил еще одну нитку жемчужин к роскошному потоку, уже обвивавшему ее шею.
