София Нэш - Секреты скандальной невесты
Она вошла в восьмигранную комнату, украшенную ионическими колоннами из желтого мрамора, элегантно одетая толпа раздвинулась. Элизабет чуть повернулась и увидела герцога Хелстона, стоящего плечом к плечу с маркизом Эллсмиром и графом Уоллесом. Их жены здесь не присутствовали. Джорджина все ещё была в постели, а Розалинда и Грейс согласились с предложением Элизабет не оставлять Джорджину одну. Присутствовать сегодня должны были только Эйта и Сара.
Трое джентльменов, трое самых дорогих ее друзей, стояли с серьезными лицами. Не было даже намека на обычную для них веселость. Они были похожи на офицеров, выполняющих важную миссию. И внезапно у нее появилась уверенность, что кто-то их настроил. И этот кто-то, вероятно, Роуленд. Это хорошо, потому что у нее была задача, которую они помогут ей выполнить, — задача, которую она не смела раскрыть до тех пор, пока больше не останется времени для споров.
Волна дрожи пробежала по спине. Прочитал ли он ее письмо? Поверил ли он ей?
Ее проводили наверх по большой витой лестнице. Висевшие на втором этаже картины с изображением Атланта, поддерживающего небесный свод, и архангела Михаила, казалось, насмехались над ее восхождением.
Ее будущее таилось за открытой перед ней дверью. Когда она вошла в королевскую комнату, ее приветствовали приглушенные голоса. Она окинула аристократическую толпу взглядом лишь для того, чтобы увидеть человека, который станет ее мужем: он стоял на небольшом возвышении перед пустым троном.
Пимм самодовольно ухмыльнулся, а Элизабет прошла вперед. Тысяча глаз устремились на нее, когда она взяла предложенную им руку. После ее реверанса он молча кивнул.
Именно теперь она увидела за спиной Пимма два кошеля. Гинеи, Пимм перехватил ее взгляд, и кислое выражение его лица подтвердило правильность ее догадки. Элиза снова шагнула к Люку, Майклу и Куинну для последнего волеизъявления.
— После того как принц-регент дарует титул герцога, выйдет архиепископ. Когда это произойдет, я попрошу вас тайком перенести эти кошели к Мэннингу. Под охраной.
— Элизабет, — начал было Куинн.
— Мы что, мулы для перевозки грузов? А никакие не спасители? — Герцог раздраженно покачал головой.
Не моргнув глазом под их испытующими взглядами, она продолжила:
— Свадьба идет своим чередом.
Вмешался Майкл:
— Что вы натворили? — Он был единственным, чье выражение лица дало ей возможность сделать паузу. В его лице было нечто такое, что всегда будет напоминать ей о Роуленде.
Она выдержала его взгляд.
— Это мой выбор. Не подвергайте его сомнению.
На сей раз, счастье было на ее стороне. Появление его высочества принца-регента избавило ее от продолжения диалога. Она шагнула, чтобы присоединиться к генералу. Принц-регент, помпезно и величественно тряся щеками, двинулся вперед.
Казалось, большая невидимая коса разделяет толпу перед его величеством. Когда он проходил мимо, все кланялись и расшаркивались. И когда Принни наконец оказался перед Леландом Пиммом и Элизабет, они склонились ниже, чем все остальные.
Принц благожелательно улыбнулся и, взбираясь на поражающий великолепием трон, одобрительно кивнул. Герцог Веллингтон встал возле принца-регента, суровый и молчаливый.
По команде принца дворцовый глашатай развернул свиток. Низким баритоном он проинформировал блистательную толпу о многочисленных победах и героических деяниях Пимма в течение последних пятнадцати лет. Он перечислил названия португальских и испанских баталий, которые навсегда останутся для Элизабет кошмаром прошлого: Вимейро, Корунья, Талавера, Бусако, Ла-Альбуэра, Сьюдад-Родриго. Она почти вздрогнула при упоминании Бадахоса.
Все эти названия для окружающих были не более чем романтизированными битвами. Невероятным усилием воли она удержала подступившие слезы. Перечисление достижений генерала звучало, словно гудение армии насекомых в летний полдень.
А потом все закончилось. Движением руки принц-регент накинул на плечи Леланда Пимма невидимую мантию. Отныне он был герцогом Дарлингтоном, семнадцатым в очереди на королевский трон. Жалованная грамота была передана новому герцогу, который принял ее с дрожащей самодовольной улыбкой и надменным поклоном.
Пимм повернулся к Элизабет и кивнул в сторону архиепископа Кентерберийского, который стоял в нескольких футах от трона.
— Я прошу снисхождения Двора, — обратился Пимм с экзальтацией, смешанной с почтением. — Принц-регент и архиепископ милостиво согласились пренебречь поздним часом. Архиепископ приехал, чтобы исполнить в этот вечер обряд венчания.
Звучат приличествующие времени и месту слова, безо всяких эмоций подумала Элизабет.
До Элизабет долетел гул любопытствующего бомонда, и она поняла, что все ее планы вот-вот осуществятся. У нее пересохло во рту до такой степени, что она с трудом сглотнула. Глаза генерала скользили по ее лицу, выражение его лица было торжествующим.
Она никогда не сможет понять, почему Леланд Пимм пожелал ее — женщину, которая не хотела быть его женой. Ах, видимо, таков был каприз наваждения. Бессмысленно искать причины.
Принц-регент хмыкнул:
— Еще никогда не было столь пылкого жениха, как вы, Дарлингтон.
Пимм засиял, услышав, что принц назвал его новым именем.
Принни ухмыльнулся:
— Я изумлен. Расскажите всем присутствующим здесь джентльменам, какую силу убеждения вы использовали, чтобы уговорить вашу скромную невесту приблизить радость завтрашней свадьбы?
— Дело в том, что Элизабет не хочет создавать неудобства вашему величеству и просить о вашем присутствии в церкви завтра утром.
Принц хмыкнул и кивнул:
— Понимаю. Она тоже с нетерпением ждет брачной ночи.
Элизабет почувствовала, что к ее щекам поднимается жар.
— А она не глупа, — продолжал принц. Ибо ей следует подхватить вас, пока другое красивое личико не украло любимого сына Англии.
Послышалось несколько смешков, но они тут же стихли, стоило архиепископу в серебристо-голубом облачении податься вперед.
Уголком глаза Элизабет взглянула на пустое место, где в тени за троном находились два кошеля. Друзья выполнили ее поручение. Она могла наконец глубоко вздохнуть, несмотря на тугой корсет, который сдавливал ей грудь.
Ее ноги налились свинцом, когда она посмотрела туда, где до этого находилось трио. Был виден лишь Куинн, поддерживающий Эйту, бледную как смерть.
Она повернула голову к Леланду и встретила на его лице точно такое выражение, которое было у него в тот момент, когда он сообщил о смерти отца. В тот день, когда он настоял, что Элиза должна выйти за него замуж. В тот день, когда он солгал ей, что это было последним желанием ее любимого отца.
