Мэри Патни - Мэри Джо Патни Истинная леди
– Я бы хотела остаться как можно более неприметной, никак не эксцентричной, grandmère, – вздохнула Джулия. – Надеюсь, ещё раз через такое испытание мне проходить не придется!
– Вряд ли это потребуется. Сегодня ты заложила хорошую основу для своего гардероба, – ободряюще заметила Мария. – Ты выбрала классический стиль, а он всегда смотрится великолепно.
Grandmère поднялась и обняла Джулию.
– Я уведомила мадам Эльер, что счет за сегодняшний сеанс она должна прислать мне, – спокойно произнесла она. – Мой подарок любимой внучке.
– Grandmère, это уж слишком! – задохнулась Джулия.
– Это я слишком долго была лишена подобной возможности. – Голос пожилой женщины явно дрожал. – Как же давно я не испытывала такого наслаждения от проведенного дня, с тех самых пор, как... как умерла твоя мать, ma petite. Ты же знаешь, что я горжусь тем, как ты прожила все эти годы, но я безмерно рада, что ты вернулась домой.
Джулия сморгнула слезы.
– Я тоже, grandmère. Я тоже.
***Рендалл почти забыл, насколько красив Роскомб. Осадив коня на холме, он осматривал широкую панораму Котсуолдских холмов[48] и особняк из ракушечника.[49] В нём он родился. Роскомб – поместье дворянина, а не величественный замок. Родной дом для многих поколений со стороны матери. После смерти родителей и назначения Давентри его опекуном, Рендалл редко бывал в Роскомбе. Сколько же времени прошло с его последнего визита? Милостивый Боже, больше двух лет – он был здесь ещё до ранения.
Майор пустил коня вниз по холму. Большую часть времени, пока выздоравливал, Рендалл провел в Лондоне. Оттуда он отправился в Шотландию на поиски Эштона, после чего снова отплыл в Испанию.
И все же, несмотря на то что в последние годы Рендалл бывал в Роскомбе краткими наездами, тот все ещё оставался его настоящим домом, и никакое другое место заменить его никогда не сможет. Рендалл миновал старые никогда не закрывавшиеся железные ворота и поднялся вверх по длинной подъездной дорожке, ведущей к дому и хозяйственным постройкам.
Маленький олененок умчался прочь, не слишком встревоженный присутствием человека. Всё выглядело ухоженным и содержалось в должном порядке. К чести Давентри, он нанял хорошего управляющего. Колдуэлл – настолько компетентен, что Рендаллу ни разу не приходило в голову задуматься о замене.
Утром надо будет вызвать Колдуэлла и обсудить состояние коттеджей арендаторов, дренажную систему, а также стоимость нового сельскохозяйственного оборудования. Вполне вероятно, что Рендалл согласится со всеми рекомендациями Колдуэлла, поскольку в течение двадцати лет под его управлением Роскомб исправно приносил доход, а земля содержалась в отличном состоянии.
На самом деле в этой поездке не было необходимости, но Рендаллу хотелось покинуть Лондон хоть на несколько дней. Гордон, похоже, расстроился, что его опять бросают, но с Эльзой, живущей с ним под одной крышей, он довольно быстро оправится.
Рендалл объехал дом, направляясь к конюшням, и спешился, заводя усталого коня внутрь. Конюх Уиллетт находился в амуничнике,[50] занимаясь починкой упряжи. Подняв глаза, он вскочил и засеменил навстречу Рендаллу поприветствовать своего хозяина, словно тот был здесь не далее, как на прошлой неделе.
– Добренького вам дня, майор. Надолго ль на сей раз приехали?
– Пока нет, но очень скоро переберусь сюда жить. – Рендалл расседлал коня и начал чистить его, наслаждаясь извечным ритуалом наездников. Из-за того, что долго пришлось сидеть в седле, разболелась нога, но падение ему не грозило. Вскоре он вообще будет воспринимать своё выздоровление как должное. – Я женился и хотел удостовериться, что Роскомб в должном состоянии, чтобы привезти сюда жену.
Уилетт явно заинтересовался.
– Наймете ещё домашней прислуги? Моя младшенькая пошла бы в услужение.
– Этим займется моя жена, но про твою дочку я ей скажу. – Рендалл попробовал вспомнить имя: – Нэнси, не так ли? Так ей нужна работа?
– Ага, эт моя Нэнси. У вас хорошая память, майор. – Конюх снова повернулся к амуничнику, добавив: – Добро пожаловать домой, сэр. Самое время вам поселиться тутечки.
Пора – и давно. Позаботившись о лошади, Рендалл направился в дом, удивив на кухне кухарку и экономку в одном лице. Она как раз готовила пастушью запеканку[51] для себя и мужа, и Рендалл заверил её, что такая еда прекрасно подойдет и ему.
Затем Рендалл прошелся по знакомым комнатам, пытаясь взглянуть на дом глазами Джулии. Всё поддерживалось в приличном состоянии. Ни протекающих потолков, ни плесени, ни личинок древоточца.[52]
Но вместе с тем с тех пор, как умерли его родители, никакого серьезного ремонта здесь не проводилось. В свои редкие визиты Рендаллу даже нравилось, что дом его детства не изменился. В результате краска поблекла, мебель нуждалась в новой обивке, а некоторые ковры сильно потерлись. Работы полно, что должно надолго занять новую хозяйку.
Рендалл вошел в гостиную и, сцепив руки за спиной, устремил взгляд в окно на раскинувшуюся долину. Какой могла бы быть его жизнь, если бы родители не умерли? Он вырос бы здесь, возможно, у него появились бы младшие братья или сестры. И он не превратился бы в трудного мальчишку, кончившего тем, что оказался в Академии Уэстерфилд.
И все же дружба, которую Рендалл там обрел, невероятно обогатила его жизнь. Стал бы он так же близок со своими школьными товарищами, если бы его послали учиться в одно из обычных для его сословия учебных заведений? Скорее всего, нет. Много пережившие ученики леди Агнес Уэстерфилд нуждались друг в друге гораздо сильнее, чем большинство их сверстников.
Пошел бы он в армию? Вряд ли. Если бы вырос здесь, его не довели бы жестокостью до той степени яростного гнева, когда сражение казалось столь привлекательным. Никогда бы он не почувствовал такого острого желания бежать из Англии.
Он закончил бы университет и зажил бы той жизнью, что и основная часть молодых людей его положения. Его отец здесь, в Роскомбе, передавал бы ему премудрости управления землей, и время от времени Рендалл наведывался бы в Лондон, отдавая дань безумствам молодости. К этому самому моменту он был бы уже женат, возможно, даже завел бы детей. Но их матерью стала бы не Джулия.
Нет никакого смысла размышлять о том, как могла сложиться его жизнь. Нынче она включала в себя шрамы, друзей – ничуть не менее близких, чем братья, – и Джулию. Рендалл попытался представить её живущей здесь. Станет ли она читать в маленькой библиотеке? А делать заготовки на зиму? Но точно не будет детей, со смехом резвящихся в детской. Эта мысль принесла с собой боль, гораздо более сильную, чем Рендалл счёл бы возможным ещё месяц назад.
