Сабрина Джеффрис - Маркиз должен жениться
Но ведь у Марии совсем нет денег, как же она уехала?
И тут Оливер вспомнил о жемчуге. Она могла продать ожерелье в Илинге, чтобы оплатить проезд. На эти деньги можно объехать всю Англию.
— И она не оставила мне даже записки? — не сдержался он.
— Нет. Она была чем-то расстроена, но ничего мне не объяснила. — Минерва пристально всматривалась в лицо брата. — Ты ничем ее не обидел?
— Я не сделал ничего дурного, — ответил он ей. Вот только лишил ее девственности и сделал предложение таким образом, что она с возмущением отказалась.
Оливер побрел к себе в кабинет. Он до сих пор не мог поверить, что Мария уехала и что причина ее поспешного бегства в его поведении.
Первое, что он увидел в кабинете, была книга Минервы. Потоком хлынули воспоминания. Вот они спорят о Роктоне, Мария с сияющими глазами убеждает его, что всегда есть надежда. Да, есть, Оливер нахмурился, но для другого, не для него. Для него надежда исчезла в тот страшный день, когда погибли родители. Погибли они по его вине.
Вдруг за спиной раздался голос Минервы. Оказывается, она пришла следом за братом.
— Как ты вернешь Марию?
С губ Оливера слетел горький смешок.
— Никак. Я палец о палец не ударю. Она не хочет возвращаться. Не оставила мне ни строчки, не захотела дождаться…
Голос Оливера прервался, слова как будто застревали в горле.
— Так нельзя! — воскликнула Минерва. — Ты должен за ней поехать и уговорить выйти за тебя замуж.
— Зачем? — Оливер с искаженным лицом обернулся к сестре. — Чтобы вы все могли успокоить бабушку? Мы достаточно плясали под ее дудку. А это… безумие с Марией — последняя капля. Так что готовьтесь. Вам придется здесь жить до скончания века. Бабушка не уймется, пока всех нас не увидит в браке. А лично я не собираюсь жениться.
Другая женщина ему не нужна, а Мария сбежала.
Оливер подошел к столику с напитками и налил себе полный стакан бренди. Он был глупцом, когда верил, что его жизнь может измениться. Что Мария «спасет» его. Никто не может его спасти.
— Мне нет дела до угроз бабушки. Но я думаю о Марии, а она думает о тебе, она тебя…
— Тогда она просто дура, — грубо оборвал сестру Оливер. — Если бы я был ей нужен, она не бросилась бы к Хайатту.
— Но я же говорю, что она…
— Минерва, оставь меня в покое. В конце концов, это не твое дело. — Оливер глотнул бренди. — Она сделала выбор. Все кончено.
Минерва фыркнула и выскочила из кабинета. Оливер остался со своим бренди и с воспоминаниями о минувшей ночи. Как искренне, как щедро Мария подарила ему свою невинность! А теперь ее нет! Черт возьми! Оливер швырнул пустой стакан в стену.
— Да пусть убирается куда хочет!
— Вот это правильно, — раздался у него за спиной голос бабушки. — Так и действуй. Глядишь, это поможет.
О Боже! Еще одна женщина явилась, чтобы его терзать.
— Она предвидела, что ты будешь вести себя именно так. Что не станешь горевать о ее отъезде и даже обрадуешься, что сумел избежать брака.
Оливер сделал глоток прямо из графина.
— Я-то сказала ей, — продолжила бабушка, — что ты не позволишь ей просто так уехать. Видимо, я ошиблась.
Оливер с горечью усмехнулся:
— На сей раз это не сработает, бабушка.
— Что не сработает?
Оливер с иронией приподнял бровь.
— Твои попытки заставить меня поступать так, как ты хочешь. Как видишь, я способен учиться на ошибках, — ответил он. Сейчас настал час платить за учебу, платить этой невыносимой болью в сердце и чувством невозвратной потери. — Наверное, Мария тоже учится. Недаром она сбежала при первой возможности.
— Она сбежала потому, что боялась не устоять перед тобой, боялась, что ты ее уговоришь. Ты, такой опытный сердцеед, должен бы понимать, что чувствует женщина.
Оливер не хотел поддаваться магии этих слов.
— Какая разница, что она чувствует, если бежит от меня прочь? Я не собираюсь гнаться за ней.
— Значит, ты решил уступить ее этому американскому жениху?
Оливер понимал, что бабушка пустила в ход еще один свой прием и хочет вызвать его ревность, но, к несчастью, не мог устоять. Скрипнув зубами от бешенства, он прорычал:
— Если ей нужен Хайатт… — Он запнулся. — Откуда ты узнала про жениха?
— Мне рассказала Минерва.
— Ну разумеется! — с горечью воскликнул Оливер. — Никто в этом чертовом доме не способен хранить тайну.
— Кроме тебя, — поджав губы, произнесла бабушка.
— Не начинай снова… — оборвал ее внук.
— Ну почему же? Ведь именно поэтому ты позволил ей бежать за этим дурацким американцем. Тебе что, совсем до нее нет дела?
— Совсем, — соврал Оливер, хотя мысль о Марии и этом негодяе Хайатте жгла его, как горячий уголь. — Она сделала выбор. Честь ей и хвала.
— И тебя не беспокоит, что у девочки нет денег даже на дорогу?
— Думаю, у нее хватит ума продать жемчуг, который я ей подарил.
— На самом деле уже не хватило. Мария оставила его здесь. — Бабушка положила на стол бархатный футляр. — Сказала, что у нее нет на него права.
Оливер уставился на футляр. Куда же она поехала без денег? Должно быть, сестры дали ей что-нибудь, но не много, у них у самих никогда нет наличных, а Марии придется ехать в почтовой карете. У Оливера похолодело внутри, когда он подумал, какую легкую добычу представляют собой Мария и Фредди для всякого рода жуликов, бессовестных трактирщиков, не говоря уж о разбойниках с большой дороги.
— Мне это безразлично, — упрямо повторил он, но сам чувствовал, как неубедительно звучит его голос.
— Тогда тебе, очевидно, нет дела до того, что Мария уехала с мистером Пинтером, который взялся доставить ее к американскому жениху.
— Этому не бывать! — вскричал Оливер, но, заметив триумфальный блеск в глазах бабушки, пожалел, что не придержал язык.
Миссис Пламтри с иронией приподняла серебристую бровь. Оливер бросился в холл.
— Минерва! — что есть силы гаркнул он.
Через секунду по лестнице застучали торопливые шаги.
— Что случилось? — на ходу спросила Минерва.
— На чем уехала Мария?
Минерва перевела обеспокоенный взгляд с Оливера на бабушку и обратно.
— Мистер Пинтер предложил довезти ее и Фредди, куда им нужно. Мне показалось, что они собрались куда-то далеко. С его стороны это было очень любезно, и я…
— Чертов негодяй!
— Он джентльмен, — вставила бабушка. — Мне кажется, она с ним в безопасности.
— Джентльмен. Это точно, — повторил он. Из тех, кто представит его, Оливера, в самом черном свете, кто всю дорогу будет рассказывать Марии о его самых бесстыдных выходках.
