Майя Бэнкс - Всем бедам вопреки
Этот аргумент заставил Кэлена замолчать. Пока они спорят, Рионна одна, и никто ее не утешит, и это терзало Кэлена. Он все еще помнил свои резкие слова в тот момент, когда впервые поверил самому худшему о Рионне. Он не хочет, чтобы она посчитала, будто он до сих пор презирает ее!
— Ты весь горишь! — мрачно констатировал Юэн, когда Кэлена уложили на кровать в одной из комнат. — Волнуешься за Рионну, но сам ранен куда серьезнее.
— Она беременна, — тихо признался Кэлен. — Вряд ли ты об этом знал. Подумай, она спасала меня, хотя сама носит ребенка. Ей пришлось скакать без остановки, чтобы поспеть вовремя. Зубы Господни, понимаешь, Юэн, при мысли об этом мне хочется плакать, как ребенку!
— Знаю, — кивнул Юэн. — Но у Рионны сильная воля. Она не сдастся без борьбы. У нее в голове была одна мысль — спасти тебя, и пусть король и страна идут ко всем чертям, согласен я с этим или нет. Гэннон явился в Ним-Аленн и передал ее приказы с таким повелительным видом, что пришлось немедленно их выполнять.
— Она одна такая на свете, — пробормотал Кэлен. — А я не ценил это чудо. Слишком упорно пытался изменить ее и превратить в жену, которой, как мне казалось, должна быть любая женщина.
— Вряд ли она с этим мирилась, — фыркнул Юэн.
Кэлен с сожалением улыбнулся, но тут же выругался, когда Юэн принялся очищать рану на плече.
— Не мирилась. Она девушка воинственная. Я…
Он осекся не в силах продолжать. Да и не будет он говорить. Потому что его слова предназначены не для брата, а для Рионны, и он скажет их только ей одной. Она сражалась ради них. Она требовала их. И она, черт возьми, их услышит.
— Расскажи о Ним-Аленне, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, чтобы отвлечься от боли.
— Самое прекрасное место на свете. Укрепленный дом существует больше ста лет, а выглядит так, словно был выстроен вчера. Но люди короля бдительно охраняли его после смерти Александра. Он сумел оставить Мэйрин и ее первенцу хорошее наследство.
— Мужчины будут осаждать Изабель, как некогда — Мэйрин, — мрачно предсказал Кэлен. — Да, наследство богатое, но оно станет нелегким бременем для девочки.
— У нее будет защита, которой Мэйрин не имела, — напомнил Юэн. — Мэйрин осталась совсем одна, и никто не защищал ее, пока она росла. Изабель — дело другое. Я глаз с нее не спущу, пока она не решит, за кого выйти замуж.
Кэлен улыбнулся раздраженному тону брата:
— Значит, ты дашь ей возможность выбрать?
— Да. Она будет в лучшем положении, чем Мэйрин. Я никогда не хотел, чтобы она оказалась в таком отчаянном положении, как Мэйрин, или была вынуждена выбирать меньшее из двух зол, потому что ее загнали в угол.
— Это хорошо. Мы привели в клан Маккабе необыкновенных женщин. Они родят маленьких воинов с отвагой и умом своих матерей.
— Совершенно верно, — хмыкнул Юэн.
Кэлен снова поморщился, когда Юэн коснулся раны.
— Зубы Господни, Юэн, ты уже закончил?
— Нужно зашить рану, а ты лежи спокойно, или, помоги мне Господь, я зашью твой рот.
— Заканчивай быстрее. Я хочу вернуться к Рионне. Не желаю, чтобы она подумала самое плохое, когда не увидит меня.
— Я послал Аларика сказать ей, что ты, как всегда, злишься и угрожаешь. Она сразу поймет, что с тобой все в порядке.
— Если бы рана не болела так сильно, я бы врезал тебе.
— Можешь попытаться, — ухмыльнулся Юэн. — Ты сейчас слаб, как новорожденное дитя. Думаю, Рионна собьет тебя одним ударом даже с кинжалом в спине.
Кэлен сразу отрезвел.
— Она поражает меня, Юэн. Я даже не знаю, как вести себя с ней. Как смириться с тем, что она рисковала своей жизнью ради меня?
— Ты бы сделал то же самое ради нее, — спокойно ответил Юэн. — Вполне естественно, что и она стоит за тебя горой. Ее отлили и разбили форму. Господь послал тебе чудесный дар, Кэлен, и надеюсь, ты это сознаешь.
— Еще бы не сознавать, — пробормотал он.
— Ну вот, — довольно кивнул Юэн, — рана зашита, и кровь остановилась.
Кэлен попытался встать, но повалился на бок, окончательно лишившись сил. Руки и ноги его не слушались, и он едва был в состоянии приподнять голову.
Выругавшись, он снова попытался встать.
— Помоги мне, черт бы тебя побрал!
— Я помогу тебе добраться до спальни, где лежит Рионна, если поклянешься лежать в постели.
— Не стану торговаться с тобой из-за Рионны, — проворчал Кэлен. — Я не оставлю ее ни на секунду.
— У тебя серьезная рана, Кэлен. Ты весь горишь и совсем обессилел. Если за тобой не ухаживать, можешь умереть.
— Помоги мне встать, — повторил Кэлен.
Юэн покачал головой и усадил его.
— Клянусь, понятия не имею, чье ты порождение. Уверен, что в раннем детстве тебя оставили на ступеньках крыльца.
Кэлен с трудом поднялся. Слова Камерона об их отце всплыли в его затуманенном сознании. Он так и не узнает, была ли хоть доля правды в бреде Камерона. Но он ничего не скажет братьям. Нет смысла сеять семена сомнения в их умах. Камерон много лет жил ненавистью и местью, и это ничего ему не дало. В конце он навлек бесчестье на себя и на отца, за которого, по его словам, мстил.
— Все кончено, Юэн, — тихо сказал он, когда они ковыляли по коридору. — Через восемь лет все кончено. Камерон мертв, и ни один из нас не нанес ему смертельного удара.
— Да, — пробормотал Юэн, — наш отец может спать спокойно. Он отмщен.
— Нет, — поспешно ответил Кэлен, — дело не в мести. В благородстве и справедливости. Камерон действовал бесчестно и умер бесчестно. Этого довольно.
Юэн свел брови и искоса взглянул на брата.
— Я в долгу перед твоей женой, и этот долг не смогу отдать никогда. Она не только спасла твою жизнь, но и убила человека, причинившего много горя моей жене и угрожавшего дочери.
— Похоже, немало людей в долгу перед моей женой, — сухо заметил Кэлен.
Юэн постучал в дверь, и Кэлен едва дождался, пока им разрешат войти. Его сердце едва не остановилось при виде Рионны, распростертой на кровати на животе. Лицо повернуто набок, глаза закрыты.
Гэннон немедленно поднял руку:
— Она потеряла сознание, но еще дышит. Боль стала невыносимой.
— Неужели никто не мог дать ей зелья? Есть ли целитель в этом клане? — возмутился Кэлен. — Я не позволю ей страдать!
— Успокойся, — попросил Аларик. — Не стоит пугать Рионну, когда она проснется. Мы убедили ее, что рана легкая и волноваться не о чем. Она больше боится за тебя, чем за себя, и это даже лучше. Ей есть за кого бороться.
Кэлен подошел к кровати, преодолевая боль и горячку. Голова кружилась, и он словно шел через глубокое болото, но был исполнен решимости оставаться рядом.
