Ядовитый соблазн (СИ) - Адамс Эрика
— У меня нет от неё противоядия, если ты пришла за этим.
— Мне и с ней хорошо. Но будет ещё лучше, если ты поцелуешь меня.
— Одного поцелуя мне будет мало. Я хочу оставить на тебе сотни, тысячи, десятки тысяч поцелуев…
— Хороший план, Максимилиан. Самый лучший из тех, о которых ты мне рассказывал.
Эмилия наклонилась, коснувшись губ мужчины, выдыхая прямо в них:
— Разрешаю воплотить его в жизнь.
— Как прикажешь, Любимая…
Максимилиан сдёрнул с головы девушки шляпку, откидывая прочь, и запустил пальцы в густые волосы. Сжав прядь в кулак, он потянул за неё, вынуждая девушку запрокинуть голову назад. Мгновенно прижался губами, порывисто целуя шею и вторя поцелуям языком. Вторая рука сжала ягодицы Эмилии через ткань длинной юбки. Он направил её к себе единым нажатием — теснее, ближе, так, чтобы она почувствовала силу его желания, заставившую окаменеть плоть, едва увидел девушку перед собой.
Эмилия застонала и попросила:
— Пойдём в дом? Всё же ты развратил меня ещё не настолько, чтобы я предавалась любовным утехам в саду средь бела дня. Нас могут услышать или увидеть твои соседи.
— Скоро привыкнешь, — потянулся к груди Эмилили мужчина. Но девушка проворно соскочила с его колен и поманила за собой пальчиком.
— Коварная…
Максимилиан встал, опираясь на трость. Осторожно наступая на левую ногу, он пошёл вслед за девушкой, не сводя с неё глаз, как с миража или чудесного пейзажа, привидевшегося в пустыне.
Эмилия остановилась у лестницы на первом этаже и шагнула на ступеньку, дожидаясь Максимилиана.
— Спальни на втором этаже, так ведь… Знаешь, в другое время я бы непременно заставила хромого дьявола скакать за мной по этим ступенькам, прихрамывая. И от души наслаждалась бы зрелищем. Но сейчас, выражаясь твоими же словами, я слишком сильно хочу получить своё. Тебя. Немедленно.
Максимилиан схватил её за руку и потащил за собой в гостиную.
— Осторожнее, не так быстро. У тебя же болит нога.
— Потерплю, — выдохнул мужчина, остановившись возле просторного дивана. Эмилия заставила его сесть и сама присела перед ним на колени, расстёгивая рубашку. Губы то и дело приникали к груди мужчины, целуя смуглую кожу. Язычок порхал вокруг чувствительных к ласке сосков. Максимилиан часто дышал, изредка постанывая, млея от чувственной пытки и ожидания, способного свести с ума даже святого. Рубашка полетела на пол. Эмилия мягким толчком в плечо заставила мужчину откинуться на спину и сняла ботинки.
Тонкие пальчики медленно скользнули вверх по ногам и замерли над возбуждённой плотью, скрытой тканью брюк. Ладонь девушки легла сверху, чуть надавливая. Услышав ничем не сдерживаемый стон, Эмилия освободила мужчину от брюк и приникла ко рту мужчины, толкаясь вглубь него языком. Пальцы торопливо сбежали по груди, через тёмную дорожку волос внизу живота и сжали возбуждённую плоть. Мягкое, осторожное скольжение вниз и вверх, заставляющее млеть и поднимать бёдра, подставляясь под ласку. Нарастающий темп движений — как усиливающиеся во время шторма волны, грозящие смыть за грань реальности. Рука мужчины легла поверх руки девушки.
— Остановись, — хрипло попросил он, — и избавься от своей одежды. Её на тебе слишком много.
Эмилия встала рядом с диваном и нарочно медленно начала расстёгивать крючки юбки. Один за другим, снизу и до самого верху. Юбка скользнула вниз по ногам, туда же полетела и блузка. Эмилия завела руки за спину, расстегивая крючки лифа и скинула его, но прикрыла грудь руками.
— Убери руки, — приказал Максимилиан, — немедленно. Или я свяжу их у тебя за спиной, чтобы ты не мешала мне наслаждаться видом.
— Какой суровый тон, — смеясь, протянула девушки, но послушно опустила руки. Подцепив пальчиками тонкое кружево нижнего белья, сдвинула треугольник ткани по бёдрам, повела ягодицами, позволяя ткани упасть. Эмилия сделала шаг вперед, к дивану и тут же рука мужчины обхватила её колено, огладила икры.
— Подними ногу.
Эмилия выполнила просьбу. Максимилиан обхватил изящную ступню пальцами и поднёс её к своему рту, попеременно целуя пальчики. Язык коснулся подушечки каждого из них, дразнясь. Мужчина втягивал пальчики в рот по очереди, чувственно обводя их языком и посасывая. Эмилия задрожала: удовольствие на лице мужчины читалось так явно, что не могло не взволновать в ответ. Пальцы мужчины передвинулись выше, обхватывая колено. Максимилиан потянул девушку на себя. Она покорно легла рядом, положив голову ему на плечо, перекинула бедро через его ноги. Максимилиан чуть поморщился.
— Прости… У тебя же болит нога.
— Да, немного. И рука ноет после того, как моя любимая выстрелила в меня.
Эмилия приподнялась на локте и поцеловала Максимилиана.
— У меня не было выбора.
Мужчина обхватил грудь Эмили и, немного поиграв с затвердевшими сосками, положил горячую ладонь на едва округлившийся живот.
— Ты же знала, что носишь под сердцем моё дитя. На тот момент. Так? И всё равно выстрелила?
— Да. Дважды «да». Знала, но всё равно нажала на курок. Один раз за то, что удерживал меня в неволе и издевался, угрожая сделать бордельной девкой и подкладывать невесть под кого…
— Второй раз за то, что… взял тебя насильно? — с надломом в голосе спросил Максимилиан.
— Нет. В твоих действиях было много обиды за мои несправедливые слова по отношению к тебе. Второй раз я выстрелила в тебя за то, что сбежал на утро, как трус.
— Не мог смотреть тебе в глаза и видеть там самого себя, недостойного даже дышать одним воздухом с тобой.
— Сейчас у тебя достаточно времени в запасе, чтобы как следует загладить свою вину, Максимилиан.
Эмилия улыбнулась — ей в ответ суровое лицо мужчины неуловимо изменилось: разгладились морщины и потеплел взгляд, в глубине которого загорелся огонёк.
— Ты — моя самая большая и желанная ошибка, Эми… Все мои точные и выверенные схемы, над которыми я думал не один год, рассыпались подобно карточному домику с твоим появлением. Задолго до того, как тебя коснулось что-то из сотворённого мной, в мои вычисления закралась ошибка. С самыми красивыми губами на всём белом свете. Закралась мне под кожу и сбила прицел. Даже идея мести уже перестала казаться столь важной и необходимой. И я довёл дело до конца только потому, что потратил слишком много времени на подготовку и бросать всё стало непозволительной роскошью.
— Надо было выстрелить в тебя ещё раз за то, что ты и после того, как поставил точку, вновь исчез.
Максимилиан прижался лбом к её лбу и положил руку на лобок, отводя бедро в сторону.
— Ты и без того выстрелила мне прямо в сердце. Собой. Разнесла его на ошмётки.
Пальцы мужчины коснулись чувствительного бугорка и мягко нажали на него. Вздох вырвался из приоткрытого рта Эмилии, сменившись стоном, когда Максимилиан начал растирать взволнованную плоть круговыми движениями. Подушечки пальцев разжигали маленькие огоньки под тонкой, мягкой кожей, заставляя тело девушки дрожать в предвкушении более острой и чувственной ласки, не заставившей себя долго ждать. Стремительное движение — к нежным лепесткам, дрогнувшим под его рукой. Ласковое касание их с одной и другой стороны — как прелюдия перед сыгранным первым аккордом — пальцами на лоне.
— Ты вся — во мне. Под кожей, вместо крови и вместо мыслей в голове. Я засыпаю, молясь не Богу, но твоему имени, и просыпаюсь только для того, чтобы попробовать его на вкус. Я притворяюсь, что это не просто имя у меня на губах — но ты сама пляшешь своим язычком, заставляя млеть от неги.
Пальцы мужчины кружили вокруг лона, истекающего соком желания. Эмилия двинула бёдрами вперёд, подставляясь под ласковые движения. Один палец скользнул внутрь. Движение мягкое и чувственное, заставляющее её глубоко вздохнуть, и застонать — когда к ласке присоединяется ещё один палец, двигающийся в том же ритме.
— Поднимись ко мне, Эмиии. Я хочу попробовать тебя всю. Хочу тебя — на своём языке.
От жарких, бесстыже откровенных слов полыхнуло лицо, но тело млеет и разгорается предвкушением. Понукаемая сильной рукой, Эмилия выполнила просьбу, упершись коленями по обе стороны головы мужчины. Она застыла, с замершим сердцем, которое, казалось, вот-вот разорвётся от щемящей нежности напополам с бушующей страстью. Рука Максимилиана легла на поясницу, заставляя девушку опуститься — на его губы, сомкнувшиеся на изнывающей плоти.
