Фрэнк Кеньон - Мой брат Наполеон
— Я думаю об Испании… о Португалии и Испании. Император не различает опасности; я же вижу признаки смертельной болезни, серьезной угрозы, которая, подобно раковой опухоли, распространится по всей Европе. Возможно, я и ошибаюсь, но если что-то подобное произойдет, независимость может стать реальностью.
В конце концов, убедившись, что сражаться с Наполеоном безнадежное дело, Луи отрекся от престола в пользу своего старшего сына. Наполеон отказался признать акт отречения, и, хотя можно было сделать Гортензию послушным регентом при несовершеннолетнем сыне, он предпочел аннексировать Голландию, превратив ее в часть французской территории. После этого Луи, присвоив себе титул графа Сен-Ло, бесцельно кружил по Европе. Но все это случилось уже после бракосочетания Наполеона и Марии-Луизы.
— Каролина, — сказал Наполеон накануне моего отъезда к границе, — я даю вам особое поручение.
— Какое, Наполеон?
— Вы должны убедить мою жену, что я император, мужчина, а вовсе не чудовище.
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещала я.
— И еще, Каролина. Я никогда прежде не проявлял нетерпения. Прошу, доставьте ко мне Марию-Луизу без промедления.
— Во время поездки придется останавливаться на отдых, — напомнила я.
— На отдых? Почему кто-то должен отдыхать, когда я сам не нахожу покоя?
— Разве несколько часов или дней помешают Марии-Луизе забеременеть?
Не склонный к шуткам, он заметил:
— Дорога каждая минута… буквально каждая!
— Быть может, вам следует посоветоваться с астрологом?
— Я вовсе не суеверный человек, — заявил Наполеон твердо, хотя это не соответствовало действительности.
— Мюрат будет меня сопровождать?
— Конечно, нет. Его присутствие помешает задушевным разговорам, которые тебе придется вести с Марией-Луизой. А Мюрат поедет со мной в Компьен. Именно там я буду приветствовать свою жену. В Компьене.
— Почему вы выбрали меня для встречи? Почему не Элизу или Полину?
— Вы никогда не отличались тактом, — ответил Наполеон, внимательно посмотрев на меня, — но у вас его больше, чем у Элизы и Полины. Я думаю сейчас о Бертье. Идиот допустил грубый промах.
— Обязанности посла всегда не из легких. Что натворил бедняга Бертье? Чем вызвал ваше недовольство?
— Он, не спросясь меня, разрешил графине Лазански, фрейлине императрицы, сопровождать свою госпожу во Францию.
Меня поразил скорее фанатичный, чем сердитый тон. Он напомнил мне о том, что в последнее время фанатизм у Наполеона стал проявляться даже в малом.
— И это в самом деле такой уж грубый промах? — спросила я тихо.
— Боже праведный, конечно! Милая Мария-Луиза теперь француженка. Следовательно, все ее фрейлины без исключения должны быть француженками. С этого момента никого иностранного влияния, только французское и под моим руководством.
Я пристально взглянула на него. Наполеон, император Франции — был корсиканцем по рождению.
— Вы позаботитесь о том, чтобы уже на границе, как можно тактичнее, отослать графиню Лазански обратно в Вену, — продолжал Наполеон.
— А вам не кажется, что это немного жестоко? — осмелилась я возразить.
— Жестоко? Чепуха! Вы слышали, что я сказал. Никого иностранного влияния!
Я встретила новую императрицу у Бранау, на австрийско-баварской границе. Меня сопровождали две фрейлины и внушительный почетный эскорт. В город я приехала раньше Марии-Луизы, как и спланировал Наполеон, и меня здесь встретил маршал Бертье, начальник штаба наполеоновской армии и французский посол при дворе императора Франца. Были возведены три павильона: два по обе стороны границы, а третий на предполагаемой нейтральной полосе. Детская забава, скажете вы, но всю эту церемонию придумал сам Наполеон. В положенное время прибыла Мария-Луиза и остановилась на отдых вместе с графиней Лазански в австрийском павильоне, заставив меня и Бертье ждать на французской стороне. Потом, по сигналу, мы четверо вошли в нейтральный павильон, и Бертье представил меня Марии-Луизе.
— С позволения Вашего Величества — Ее Величество Королева Неаполитанская.
Я сделала реверанс. Мария-Луиза, глаза которой ничего не выражали, казалось, меня не заметила. С первого взгляда я сразу поняла, что в физическом отношении она вполне соответствует желаниям Наполеона. Я чуть не умерла от смеха, когда перед отъездом из Парижа мне пришлось услышать, как она спрашивала одного австрийского гостя, действительно ли ее прелести столь внушительны? Они в самом деле впечатляли. Высокая грудь и широкий таз способны привести в восторг любого мужчину.
— От императора, вашего мужа, — сказала я, — приглашаю вас, Ваше Величество, в вашу новую империю.
— Мы все еще на нейтральной территории, — ответила Мария-Луиза довольно раздраженно.
Я взглянула на Бертье, который — всегда очень обходительный — улыбнулся и представил мне графиню Лазански; а затем он провел нас во французский павильон, в комнату, обставленную хотя и чересчур изысканно, но все-таки уютно. Мария-Луиза продолжала стоять, с пренебрежительным видом оглядывая помещение. Я предложила ей присесть, заметив, что свита продолжит путь через некоторое время. Она уселась в кресло, обитое золотой парчой, и уставилась на меня, сохраняя упорное молчание. Графиня Лазански кашлянула в наиблагороднейшей манере, и это, по-видимому, напомнило Марии-Луизе о необходимости продемонстрировать хорошее воспитание.
— Надеюсь, император был здоров, когда Ваше Величество покинуло Париж, — начала она светский разговор.
— Прекрасного здоровья и в хорошем настроении, — ответила я. — Но в большом волнении. Напомнил мне юношу, который вот-вот осуществит величайшую мечту своей жизни.
— В самом деле?
— Ему хотелось, — с трудом поддержала я разговор, — чтобы с момента приезда в Бранау вам оказывалось всяческое внимание и выполнялись все ваши желания. Именно поэтому он послал меня встретить и сопровождать вас в поездке до Парижа.
— Очень любезно с его стороны, — сказала Мария-Луиза холодно, — но со мной моя любимая фрейлина.
Это была моя выходная реплика, но как — ради всего святого проявить тактичность перед лицом столь откровенной враждебности?
— Ваше Величество, — проговорила я притворно печально, — император считает, что чин графини для вашего сопровождения не подходит. «Новую императрицу должна сопровождать до Парижа непременно королева», — сказал он. Графиня Лазански выполнила свой долг и может вернуться в Вену.
— Нет, — заупрямилась Мария-Луиза, — Я хочу, чтобы она ехала со мной до Парижа.
