Виктория Холт - Маска чародейки
— Можно так сказать. Постоянно приходилось распаковываться и упаковываться, поневоле решишь, что лучше держать вещи в порядке.
— Хочу вам кое-что сказать, — она понизила голос. — Про Анабель.
— Да? — занервничала я.
— Вы ее видели на острове, как она там?
— Она выглядела счастливой и довольной жизнью.
Джанет покачала головой.
— Для меня был такой удар, когда она сбежала. Я считала ее своей дочерью. Она не должна была уехать вот так.
— Она не могла взять тебя с собой.
— Почему? Я пришла с ней сюда из дома викария. Мое место рядом с ней, а не здесь.
— Ну, ты осталась здесь.
— Я ее любила. Она была такая лисичка, вытворяла всякие штучки. Никогда не знаешь, чего от нее ждать. Но у нее был добрый характер.
Я не могла говорить, чтобы не выдать своих чувств.
— Она была счастлива с мистером Джоэлом? Я не забуду ту ночь. Все бегали взад и вперед, шептались, а потом нашли его труп. Его несли на носилках. Все казалось нереальным, но в жизни всякое бывает. Моя бедная мисс Анабель!
Ее слова преследовали какую-то цель. Она с подозрительностью относится ко мне. Проверяет.
— У нее была дочка. Я ее видела один раз. Хорошенькая. Интересно, что с ней стало.
— Она осталась там, с ними.
— Боже! Я должна была догадаться. Мисс Анабель не уехала бы без нее.
— Нет.
— И вы видели ее на острове, мисс Сюзанна?
— Да, я видела Сьювелин.
— Правильно. Однажды они устроили пикник. Я тоже была. Она такая удивительная малышка. Сразу видно, Мейтленд. Что с ней стало?
Джанет не отводила от меня глаз. Я быстро проговорила:
— Она была на острове с ними… при извержении.
— Бедняжка! Она напомнила мне вас, когда я ее увидела. Примерно одного возраста с вами, фигурка такая же и характер. Не ошибешься из какой она конюшни. Случилась жуткая трагедия… Хорошо, что вас там не было, когда все произошло. А зачем вы поехали в Сидней именно тогда?
— Ты обо всех все знаешь, Джанет.
— Новости дошли до миссис Мейтленд от адвокатов. Мистер Джоэл стал бы наследником после смерти Эсмонда, если бы его отец не лишил наследства. Старый мистер Эгмонт был в добром здравии, когда после одного выстрела он сразу потерял двух своих сыновей. Он лишил мистера Джоэла всех прав. Кто бы мог подумать, что его ждет такой конец. Хорошо, что малышка жила с Анабель. Я видела их всех вместе только раз, но это было приятное зрелище… Бедная мисс Анабель. Она заслуживала лучшую долю.
— Да, ты права. — Она удивленно подняла брови и я продолжила: — Теперь для них все кончено.
— Столько смертей, ужас. Тот вулкан… Это кара Божья. Бедный мистер Эсмонд! Интересно, как долго сохранят его комнату? Его мать не велит ничего трогать. Вы тоже оставите все как есть? Бумаги в его столе, книги, разные вещи… все осталось, как при его жизни.
— Я еще подумаю, Джанет.
Она скорбно посмотрела в мою сторону и вышла. Я села на кровать и уставилась в пространство.
Неужели она что-то подозревает?
Вечер прошел хорошо. Я не испытывала трудностей в обществе Эмералд. Она почти слепая и не в состоянии заметить разницы между Сюзанной и мной. Кроме этого, она целиком поглощена собой, что тоже мне на руку. Любые перемены во мне она объясняет влиянием путешествия или вообще не обращает на них внимания.
Со слугами иначе. Некоторые знают Сюзанну с детства, но они восприняли меня как Сюзанну, хотя заметили, как я изменилась.
Мне надо опасаться лишь Джанет. Ей многое известно. Она знает о Сьювелин, может сложить два и два, и что тогда?
В самый первый вечер я поняла, как легко могу упасть в бездну. Кто бы мог поверить, что меня выдаст такая простая вещь, как пудинг.
На десерт подали имбирный пудинг. После главного блюда я съела сыр и печенье и отказалась от пудинга. Дворецкий, видимо, доложил поварам, потому что на лестнице меня поджидала краснощекая запыхавшаяся женщина, загородившая мне дорогу.
— Что-то не так?
— Да, мисс Сюзанна, не так.
— Что же?
— Хочу спросить вас, мисс, неужели я больше не достойна готовить для этой семьи?
Такое многословное заявление, представленное воинственным образом, доказывало, что что-то вызвало гнев этой женщины.
Почему со мной так разговаривают? Потом я вспомнила, что я Сюзанна, хозяйка огромного поместья.
— Что вы, еда отличная.
— Чем провинился мой имбирный пудинг, если его отослали на кухню нетронутым?
— Ничем, я уверена.
— Но вы-то отвернули от него нос! Я его готовила специально для вас, ведь мне известно, что это ваше любимое блюдо. Я тружусь, готовлю его в первый же день вашего приезда. Так всегда было. И от него никогда не оставалось ни кусочка. А сегодня даже не попробовали!
— О… — Я не знала ее имени. — Мне жаль, что так получилось. Дело в том, что я устала и совсем не голодна.
Она проигнорировала мои слова и продолжала:
— Вернули на кухню нетронутым! Ну, тогда я говорю себе. Да миссис Бейтс, твоя готовка не годится для тех, кто путешествует вокруг света. Могу вам сообщить, мисс, совсем недалеко отсюда есть дома, в которых будут рады получать мои имбирные пудинги.
— Я просто устала, миссис Бейтс.
— Устали? Да вы никогда не устаете. А если это из-за вашего заморского путешествия, то лучше оставайтесь дома…
— Сделайте для меня имбирный пудинг завтра, пожалуйста, — умоляла я.
Она немного пофыркала носом, но начала таять.
— Приготовлю, если мне прикажут.
— Вот завтра я им буду наслаждаться. А сегодня от усталости я не смогла бы оценить его по достоинству.
— Дворецкий сказал, вы ели сыр, — обвинила она меня. — Променять мой пудинг на сыр! Да я помню, как вы стояли на стуле и совали пальцы в миску с тестом, когда думали, что я не вижу, и облизывались. — Она заулыбалась. — «Это имбирь, миссис Бейтс, меня дьявол попутал», — вы всегда так говорили. Самое любимое ваше лакомство, имбирный пудинг, а теперь…
— Что вы, миссис Бейтс, я его по-прежнему люблю. Пожалуйста, приготовьте его завтра.
Она защебетала:
— Я стою и понять ничего не могу. Вернули пудинг целехонький. У любой поварихи сердце кровью обольется.
Я ее успокоила, она приняла мои извинения. Сколько шума из-за простого пудинга! Мне следует быть осторожнее.
Без сил я добралась до своей комнаты. Я многое узнала, а самое главное — как легко я могу сама себя выдать.
Спала я крепко. Объясняю это усталостью физической и моральной. Проснувшись, я испытала двойственное чувство — со мной так происходит теперь постоянно — страх и радостное возбуждение. Я понимала, меня могут разоблачить в любой момент. Хорошо, если я продержусь несколько недель.
Спустилась к завтраку. Я поняла, что здесь завтракают в любое время с 8 до 10, берут еду с комода. Вошла в ту комнату, где мы ужинали вчера вечером. Правильно, стол сервирован к завтраку, и еда в серебряных тарелках стоит на комоде. Я рада побыть одна. Несмотря на постоянную тревогу, я, оказывается, проголодалась. В дверь заглянула Джанет.
