Патриция Кемден - Роковые поцелуи
Ахилл изучающе посмотрел на лицо Элеоноры, и глаза его стали серьезными.
– Ты права, когда называешь меня черным ангелом, – заметил он, перебирая пряди ее волос. – Это не имеет ничего общего с цветом моих волос или глаз. Темнота внутри меня, Элеонора. Когда я был молод, отец читал мне книги о битвах и подвигах, которые совершали рыцари в честь своих дам. Я хотел стать рыцарем, мужчиной: мужественным, честным, исполненным гордости за свои поступки, а не только за кровь, текущую в его жилах. После его смерти я продолжал читать книги, изучал их, запоминал. Однажды я допустил оплошность, и мой наставник-иезуит поймал меня. Я стал осторожнее, но книги читать не перестал. И вот я возмужал. Воспоминания об отце стали призрачным сном, а подвиги, которые я когда-то так мечтал совершить, приняли в зрелом возрасте вид междоусобиц, войн… смерти.
Хорошо, что я ухожу, моя неистовая мадьярка. Я совершил так много поступков, которые уже не исправишь. Твоя страсть разбудила во мне юношеские мечты. – Ахилл ласково погладил лицо Элеоноры. – Но слишком поздно. Я не хочу навлечь на тебя беду.
Элеонора согнулась, подтянула и отвела в сторону ногу, потом села, обняв Ахилла бедрами. Раньше его слова могли бы напугать ее. Но не сейчас, когда она уже побывала в раю.
– Я – мадьярка, – проговорила Элеонора, чувствуя, что охвативший ее огонь желания ясно виден в ее глазах, слышен в ее голосе. – Черный ангел, ты не причинишь мне зла.
Элеонора обхватила руками плечи Ахилла и крепко сжала их. Ее полузакрытые веки трепетали. Она развела колени над ним так, что он, полный страстного желания, мог скользнуть в ее теплое жаркое лоно.
Ахилл зарычал. Его бедра поднялись навстречу ей.
– Элеонора, – выдохнул он, и в его голосе слышались предостережение и мольба.
Она продолжала надвигаться на него.
– Господи, женщина, думай, что ты… а-а-а. – Он быстро схватил ее за бедра и стал направлять ее движения. Глаза Ахилла закрылись. Когда он вновь открыл их, в его взгляде появился дьявольский блеск. – Что посеешь, то и пожнешь.
Не ослабляя железной хватки, Ахилл продолжал двигаться вместе с Элеонорой. Она склонилась ниже. Положив руку девушке на поясницу, Ахилл вжал ее в себя, когда они стали сближаться.
– Да, – простонала Элеонора, чувствуя, как он прижался к ней, и впилась ногтями в его спину. – Заполни меня.
– Проси, мадьярка.
Элеонора задорно усмехнулась и тряхнула головой со взметнувшимися волосами. Ее бедра вздымались и опускались, так что Ахилл то погружался в ее лоно, то выскальзывал из него. Он со всхлипом втянул воздух.
– Проси, дьявол.
Ладони Ахилла легли на грудь Элеоноры; большими пальцами он начал легонько дотрагиваться до ее сосков. Элеонору пронзила дрожь, и она вскрикнула от внезапно обострившегося ощущения. То, что раньше было медленным подъемом к неведомым вершинам, стало…
– Боже, – простонала она, – Господи, Боже мой… – Всепоглощающее пламя жгло ее бедра, которые так сладко надвинулись на Ахилла. Все ее тело горело во все разгоравшемся ослепительном огне, как будто на полку засыпали слишком много пороха.
Его дыхание было хриплым и прерывистым. Глазами, затуманенными страстью, Элеонора видела, как сжимаются и разжимаются его зубы от усилий управлять своим телом.
В ней вспыхнуло ощущение власти, словно в огонь плеснули масла. Дьявол принадлежал ей. Она могла управлять им. Могла отправить его в рай. Элеонора наклонилась ниже и потерлась грудью о твердый рельеф мускулов на груди Ахилла. Из его горла вырвался крик. Руки его скрестились на спине Элеоноры. Ее пальцы медленно двинулись вверх по телу Ахилла, ощущая, как сокращаются его мышцы, когда он крепко хватался за нее.
– Я хочу тебя, дьявол! – воскликнула Элеонора, приноравливаясь к его движениям. – Я хочу тебя сейчас. – Уверенным движением она вобрала Ахилла в себя.
В ответ раздался настоящий львиный рев. Тело Ахилла выгнулось дугой, затем еще раз и еще. Его руки обхватили ее бедра.
– Ведьма! Ведьма! Be…
Элеонора резким толчком двинула тело вперед, чтобы насладиться чувством восхитительного вторжения. Удар, который сотряс тело Ахилла, передался и ей.
Еще один толчок. Голова Ахилла откинулась назад, сквозь стиснутые зубы с шипением вырвался воздух.
– Боже, да!
Спирали пульсирующего тела внутри Элеоноры закручивались все туже и туже. Неосознанным движением она запустила пальцы в его волосы. Мир поплыл у нее перед глазами. Мысли казались призрачным уплывающим сном. Элеонора спрятала лицо у Ахилла на шее, безумно целуя, облизывая, покусывая… Горячая волна танцевала все быстрее и быстрее…
И наконец – взрыв. Элеонора закричала. Внутри нее перекатывались огненные валы. Обвив тело Ахилла, она застыла.
Ахилл крепко и настойчиво прижал ее к себе.
– Эл, моя Эл, – выдохнул он. Его тело поднялось, чтобы соединиться с ней и удержать ее. У него вырвался крик. Пальцы Ахилла вцепились в ее волосы, и он протяжно застонал.
Постепенно возбуждение схлынуло, но Ахилл по-прежнему держал Элеонору. Оба они тяжело дышали, пока покрытая испариной Элеонора лежала на Ахилле. Только чувство трепетало в ее теле. Время остановилось. Не было прошлого и преследующих ее дьяволов, не брезжило будущее с невзгодами. Она чувствовала себя очистившейся и свободной.
Ахилл стал медленно водить пальцами по позвоночнику Элеоноры вверх-вниз.
– Ты подарила мне мечты, Элеонора. – Он поцеловал ее в висок. – Это бесценный дар.
Продолжая лежать на груди у Ахилла, Элеонора положила голову на сложенные руки и сонно уставилась на него.
– Какие мечты? – невнятно спросила она, пребывая в восхитительном утомлении от любовных упражнений, все еще согревающих ее.
Ахилл улыбнулся Элеоноре, как будто довольный, что это он вызвал мурлычущие нотки удовлетворения в ее голосе.
– Это мечты мужчины, расстающегося с женщиной, которую ему не хочется покидать. Мечты ожидания, которое нельзя утолить. О днях и ночах, о страсти, которую нельзя удовлетворить. – Он провел пальцем по нежной коже под глазом девушки. – Ты удивительная женщина, Элеонора. Если бы я мог остаться у тебя подольше…
Элеонора закрыла глаза, чтобы его очаровательный образ исчез.
– Я не стою твоей похвалы, Ахилл. Я обычная женщина. Может быть, тебя ввело в заблуждение то, что я иностранка. Если я и представляю из себя что-то, то не в большей, а в меньшей степени, чем другие женщины. С тобой было безопасно – ты уходил, а мне нечего было прятать.
Его руки напряглись, он перекатился через них и встал на колени возле нее.
– Скажи мне, что ты не будешь с кем-нибудь другим точно так же, как ты была со мной, – потребовал он, хватая ее за плечи и глядя вниз черными глазами, в которых росла ярость. – Скажи мне, что ты не будешь спать с другим, кто будет безопасен, кто доставит тебе удовольствие. Скажи мне. Убеди меня.
