Джейн кренц - Грешная вдова
Он знал ответ на этот вопрос: человек, у которого в жизни нет ничего более важного, чем хладнокровная месть.
Эта удручающая мысль была такой же серой и аморфной, как туман, но она ложилась на сердце куда большей тяжестью. Артемис вышел из западных ворот и направился к наемному экипажу, стоящему на темной улице.
Вдруг он заметил неподалеку маленькую черную карету и резко остановился. Салон кареты тонул во мраке.
— Проклятие!
Пустота в его душе внезапно сменилась злостью. Ей нельзя было сюда приезжать!
Когда он подошел ближе, Латимер, высившийся на козлах большой черной грудой, поздоровался.
— Простите, мистер Хант. Я пытался отговорить ее от этой ночной поездки, но она не стала меня слушать.
— Ладно, Латимер, мы потом обсудим, чьи приказы ты должен выполнять.
Он рывком распахнул дверцу кареты и запрыгнул в темный салон.
— Артемис! — Голос Мэделин был сдавленным от волнения. — Вы только что встречались с теми двумя мужчинами: Фладом к Глентхорпом. Не пытайтесь отрицать!
Он сел напротив нее. Она была в густой вуали, как в ночь их первой встречи, и сидела, сцепив на коленях руки в перчатках. Он не видел ее лица, но чувствовал исходившее от нее напряжение.
— Я и не собирался это отрицать, — сказал Артемис.
— Как вы посмели, сэр?
Ее гневный тон привел его в замешательство.
— Вы о чем, черт возьми?
— Вы даже не потрудились поставить меня в известность о своих планах на вечер. Если бы Закари случайно не обмолвился, что вы послали записки двум господам, с которыми у вас были деловые контакты, я бы и не узнала, что вы затеяли. Как вы могли уехать, не сказав мне ни слова?
Артемис не мог понять причину ее возмущения.
— Моя сегодняшняя встреча с Фладом и Глентхорпом вас совершенно не касалась.
— Вы сказали им про их скорое разорение, да?
— Да.
— Черт возьми, сэр! Ведь они могли вас убить!
— Это маловероятно. Я полностью контролировал ситуацию.
— Боже мой, Артемис! Вы отправились на опасную встречу со своими злейшими врагами и даже не взяли с собой Закари, чтобы он вас прикрыл!
— Уверяю вас, ему там нечего было делать.
— Вы не имели права так рисковать. Могло случиться все, что угодно! — Она повысила голос:
— А если бы Флад или Глентхорп вызвал вас на дуэль?
Ее гнев раздражал и вместе с тем приятно удивлял. Артемис видел, что она не на шутку за него испугалась, хотя и совершенно напрасно.
— Флад и Глентхорп — не из тех, кто рискует жизнью на дуэлях. Если бы это было так, я бы уже давно вызвал их на поединок. Успокойтесь, пожалуйста, Мэделин.
— Успокоиться? Да как вы можете мне это советовать? А если бы кто-то из них схватился за пистолет и всадил в вас пулю?
— Ну, я не такая уж легкая мишень, — мягко сказал он. — Не хотелось бы напоминать вам о моих недостатках, однако я как-никак магистр ванза и убить меня совсем не просто.
— Ваша пресловутая ванзагарская выучка — не броня от свинца, сэр. Ренвик Деверидж тоже был ванзагарцем, но я взяла пистолет и застрелила его в коридоре второго этажа его собственного дома.
Карета уже тронулась, но пронзительная тишина в салоне заглушала и грохот колес, и топот копыт. Вспоминая свое безрассудное признание в убийстве, Мэделин спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Столько месяцев хранить свою самую главную тайну — тайну, за которую ее могли повесить или сослать на каторгу, — и вдруг выболтать ее в пылу спора!
Артемис сидел задумчивый.
— Значит, слухи и домыслы верны: вы действительно его застрелили?
Она крепче стиснула сцепленные на коленях руки.
— Да.
— И ваш навязчивый ночной кошмар не что иное, как точное воспроизведение подлинных событий той ночи?
— Да. Я не рассказала вам его первую часть.
— Ту, в которой вы убиваете Девериджа.
— Именно.
Он смотрел на нее в упор:
— Кроме того, вы не рассказали мне, почему вы так упорно стремились открыть дверь спальни, несмотря на бушующий в доме пожар.
— В спальне была Бернис.
Наступила короткая пауза.
— Проклятие! — Артемис на мгновение задумался. — Как она туда попала и почему оказалась взаперти? — наконец спросил он.
— Ренвик похитил ее в тот вечер, когда отравил моего отца. — Мэделин расцепила пальцы и сжала их в один кулак. — Он привез ее к себе домой, связал, сунул в рот кляп и оставил умирать в огне.
— Как вы ее нашли?
— Я застала папу еще живым. От него я узнала, что Ренвик похитил Бернис и хочет добраться до меня. Папа сказал, что быстрые, решительные действия — моя единственная надежда на спасение. Он велел мне вспомнить все приемы ванза, которым меня учил.
— И что вы сделали?
— Я отправилась к Ренвику домой. Ко времени моего прихода он уже поджег лабораторию и собирался устроить еще один очаг огня внизу, на кухне. Я вошла в сад, взглянула наверх и увидела в окне спальни лицо Бернис. Ей удалось добраться до окна, но она не смогла его открыть — у нее были связаны руки. А я не имела возможности подняться к ней по стене.
— Поэтому вы вошли в дом?
— Да. Мне не оставалось ничего другого. — Мэделин закрыла глаза под наплывом страшных воспоминаний. — Ренвик был еще на кухне. Он не слышал, как я вошла. Я поднялась наверх и двинулась по коридору к спальне. Было довольно темно, если не считать всполохов огня на черной лестнице.
— Вы обнаружили, что спальня заперта.
Она кивнула.
— Я пыталась открыть замок шпилькой для волос. Я слышала, как трещит пламя, и понимала, что у меня мало времени. Неожиданно в коридоре появился Ренвик. Наверное, он увидел меня на лестнице.
— Что он вам сказал?
— Он засмеялся, увидев меня сидящей на корточках перед дверным замком, и показал мне ключ. «Это то, что тебе нужно, не так ли?» — спросил он.
— И что вы ему ответили?
— Ничего. — Она смотрела на Артемиса скво-вуаль. — На полу рядом со мной, под складками моего плаща, лежал пистолет. Ренвик его не видел. Папа велел мне действовать без колебаний, потому что Ренвик — ванзагарец. Я не стала тратить время на слова — просто нашарила на полу пистолет и застрелила его. Он был всего в двух ярдах от меня — шел ко мне размашистым шагом и хохотал как дьявол, которым и был на самом деле. Я не могла промахнуться. Я не имела права промахнуться.
Артемис смотрел на нее, и глаза его восхищенно блестели.
— А потом вы взяли ключ, открыли дверь и спасли свою тетю?
— Да.
— Вы удивительная женщина, Мэделин!
Она пристально посмотрела на него:
— Мне еще никогда в жизни не было так страшно.
— Разумеется, — согласился он. — Это и есть самое удивительное. Мне не хотелось бы заставлять вас думать о тех страшных событиях дольше, чем это необходимо, но я должен выяснить один момент. Вы и ваша тетя были последними, кто видел Ренвика живым. Вы совершенно уверены, что он умер в ту ночь?
