Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
Спенсер тихо выругался. Сразу стало легче, но ненадолго. Хелен обняла его и уткнулась лицом в грудь. Он прижал ее к себе.
— А если он действительно мертв, ты выйдешь за меня, Хелен?
— Мысль о том, чтобы однажды утром проснуться связанной по рукам и ногам, до сих пор ошеломляет меня. Боюсь, моему слабому мозгу с ней не справиться. Но ты должен пообещать никогда больше не доводить меня до полуэкстаза.
Спенсер невесело рассмеялся:
— Обещаю не наказывать тебя подобным образом. — Он поцеловал ее в лоб и надолго замолчал. — Ну, разве только иногда помучаю немного, прежде чем продолжить.
Он тяжело вздохнул и уставился на белую стену рядом с камином.
— О чем ты думаешь?
— Как выманить твоего так называемого мужа из укрытия. Какой ему смысл посылать тебе письмо и вновь исчезать на целых полгода? Тут что-то не то.
Спенсер озадаченно покачал головой. Хелен провела ладонью по его груди, пытаясь отвлечь, а он схватил ее руку и положил себе на бедро. И немедленно обнаружил, что совершенно не способен мыслить, поэтому выпустил Хелен и закрыл глаза.
— Я знаю, что мы сделаем.
— Неужели ты успел составить план? И всего через пять минут после того, как узнал о том, что мой муж жив? Я потратила полгода, чтобы сообразить, как выпутаться из положения, но так ничего и не придумала.
— Считаешь, что если не сумела изобрести что-то подходящее, значит, и выхода нет? Весьма самонадеянно с твоей стороны, ты не находишь? Такое поведение достойно не меньше чем Шестой степени! Придется поразмыслить, что с тобой делать.
Хелен прижалась к нему, укусила в шею и, тут же зализав укус, легонько поцеловала.
— Думаю, Шестая степень понравится вам еще больше, чем мне, милорд.
Спенсер едва не проглотил язык, но, вовремя опомнившись, смущенно откашлялся.
— Видишь ли, ты ни до чего не додумалась, потому что рядом не было меня. Некому было тебя вдохновить.
— Поделись своим планом.
Спенсер усадил ее поудобнее и, легонько щелкнув по носу, поцеловал в мягкие от мази губы.
— Мы с тобой пошлем во все лондонские и парижские газеты объявление о нашей помолвке. Как правило, светское общество интересуют не войны, а последние сплетни. Сообщим, что свадьба состоится через месяц, устроим приемы и пышный бал. Заручимся помощью Шербруков, Грея и Джек. Все только и будут говорить что о нашей свадьбе. Если Джерард Йорк жив, обязательно явится. У него просто не будет выбора.
— Блестящая идея! — восхитилась Хелен. — И не приходила мне в голову раньше лишь потому, что до сих пор некому было на мне жениться.
Она так сияла, что Спенсер невольно рассмеялся и прижал ее к себе.
— Ты выйдешь за меня, Хелен?
Она замерла, и в этот миг Спенсер понял, как она волнуется.
— А если он объявится в Лондоне?
— Тогда мы поступим так, как повелит долг, — объявил лорд Бичем, гадая про себя, что же именно велит им долг.
— Я не хочу оставаться его женой, Спенсер. Может, лучше не поднимать шума, не будить спящую собаку? Пусть все идет как есть, и, возможно, мы больше ничего о нем не услышим.
— Мы станем мужем и женой. И до могилы будем любить друг друга.
— Если он жив, мы никогда не сможем пожениться, разве что я разведусь. Но представляешь, какой будет скандал?!
— Об этом мы поговорим, когда на горизонте возникнет твой муж. Если он жив, обязательно приедет, если же нет, мы поженимся. Ну а если он вздумает объявиться после свадьбы, тогда и решим, как быть. Вероятно, действительно придется развестись. Если же скандал окажется слишком громким, попросту переедем в Италию. Чудесная страна! В Тоскану. Там у меня прелестная маленькая вилла. Можешь купить там гостиницу и сделать ее лучшей в округе. Я говорю по-итальянски и обучу тебя всем необходимым словам. Ну, что скажешь?
— Ты великолепен, но не это главное. Есть кое-что еще, о чем ты забываешь, хотя должен помнить постоянно.
— А что именно, позволь спросить?
— Ты — лорд Бичем и должен иметь наследника. Я же бесплодна.
— И об этом я успел поразмыслить. Следующий в нашем роду — американец, капитан корабля. Хороший парень и успел обзавестись сыновьями. Так что не тревожься. Я хочу тебя, и только тебя, поверь. Больше мне ничего в этом благословенном мире не нужно.
— Это не правильно, — обронила Хелен, но Спенсер молча взглянул ей в глаза, и она наконец кивнула, но тут же слетела с его колен. — Господи, совсем запамятовала про лампу!
— Но когда я рядом и ласкаю тебя, как ты можешь помнить о чем-то еще?
— Верно. Спасибо за объяснение.
Она потянулась поцеловать его, но Спенсер уклонился.
— Нет, Хелен, я не возьму тебя, пока мы не поженимся. Я собираюсь связать с тобой свою жизнь, навсегда и навеки. И не пытайся… — Тут его взгляд упал на ее груди, и Спенсер громко сглотнул. — Ты просто обязана мне помочь. Я преисполнен благородных намерений, но нуждаюсь в твоей помощи.
— А если ко дню свадьбы о Джерарде по-прежнему не будет ни слуху ни духу?
— Тогда просто поженимся, как я уже говорил. Возможно, письмо действительно было подделкой, а вот что за этим кроется… это мы наверняка обнаружим после объявления о нашей помолвке. Все образуется, Хелен, верь мне.
Он все еще не мог отвести взгляда от ее грудей, но Хелен, не обращая на это внимания, с горечью призналась:
— Подумать только, сначала я его боготворила! Просто преклонялась. Считала настоящим героем. Мы встретились летом 1801 года. Мне было только восемнадцать, ему — около тридцати, а может, и больше, он так и не сказал мне правды. И наслаждался моим дурацким обожанием. Я ловила каждое его слово, искренне считая, что человека умнее и лучше просто нет на свете. Он клялся, что любит меня, что я для него — единственная. Для нас обоих тогда не имело значения, что я выше ростом. Доблестный моряк, гордость Адмиралтейства, сражавшийся против Наполеона в битве на Ниле в 1798 году. Сам лорд Нельсон повысил его в чине за храбрость. Но довольно скоро я поняла, что была ослеплена его репутацией, а самого его попросту не знала. Теперь, вспоминая те два года, что мы были вместе, я все больше уверяюсь, что он не любил меня. Желал — да, но мои истинные чувства были ему безразличны.
— Он никогда не дарил тебе наслаждения.
— Ты уже это понял. Зато Джерард отчаянно хотел ребенка.
— Но ты сказала, что он младший отпрыск сэра Джона. Не наследник.
— Верно.
— Откуда же такое отчаянное стремление иметь сына? Ему не досталось бы ни титула, ни поместья.
— Не знаю. Йорки очень богаты, может, он получил бы свою долю?
Лорд Бичем вздохнул:
— Такая же головоломка, как и с лампой. Когда и куда запрятал ее король Эдуард и в чем кроется могущество этой проклятой штуки? Почему Бернелл ничего не написал о том, что она лежала в железной шкатулке вместе с кожаным свитком, которому не меньше шестисот лет?