Дороти Гарлок - Ветер надежды
Элли при каждом удобном случае подсовывала Кейну стакан свеженадоенного молока, настаивая, что ему необходимо набраться сил. Раны уже не болели, если он, конечно, не напрягался и не делал резких движений. Кейн, однако, жил в постоянном страхе нового приступа и все придумывал, что станет делать, если это случится на виду у всех. В конце концов он решил, что немедленно удалится к себе в комнату, забаррикадируется и будет надеяться, что Элли удастся не пустить к нему Ванессу.
Если Ванесса и удивлялась тому, что семейство Хиллов устраивалось в доме Кейна, как если бы собиралось прожить тут всю жизнь, то виду не подавала и ничего не говорила. Она проводила каждую свободную минуту рядом с Кейном и ругала его, если считала, что он слишком напрягался. Он же не сводил с нее глаз. Руки их так и тянулись друг к другу, стоило им оказаться рядом; глаза влюбленных встречались и вели молчаливый разговор. Но ни на секунду Ванесса не могла забыть, что скоро Кейн исчезнет и она его больше никогда не увидит.
К обеду вся «семейка» собиралась за огромным столом на кухне. Техасцы перестали наконец стесняться и, как и Джон Виснер, стали немного задерживаться, чтобы поболтать. Мэри Бэн и Генри сидели рядышком, Элли же устраивалась в самом дальнем конце стола, откуда отлично видела всех. Кейн же просто наслаждался этими обедами. И не только от того, что рядом с ним сидела Ванесса, но и потому, что ощущал себя членом большой семьи. А этого он слишком долго был лишен.
– Я должен кое-что сообщить вам, – заявил Кейн, когда они пообедали мясом антилопы, бисквитами и пирогом с молочным кремом. Ванесса похолодела от ужаса, ожидая самого худшего, и быстро взглянула на него. Он заметил мелькнувший в ее глазах страх и легонько стиснул ее ладошку, пытаясь успокоить. – Джон уже знает, в чем дело, потому что он побывал в городе. Дело в том, что скоро к нам могут нагрянуть незваные гости. Причем в любое время.
– Что же это за гости? – поинтересовалась Элли, передавая Ванессе стакан молока для Кейна. – Вообще-то я люблю гостей.
– Только не таких, Элли. – Кейн ухмыльнулся, а затем и вовсе расплылся в улыбке, наблюдая, как Джон тщетно пытается не расхохотаться.
– Ну и что же во всем этом такого смешного? Да не тяни же! – Ванесса от нетерпения ущипнула Кейна.
— Пожалуй, надо рассказать вам об этом месте, о доме. Его построила женщина по имени Мэри Грэгг около десяти лет тому назад. Она с мужем приехала сюда из Техаса и поселилась на участке неподалеку. Но через некоторое время их согнали с участка, и вскоре ее муж умер. Деньги у Мэри еще оставались, но не так уж и много. А женщиной она была видной и к тому же добросердечной, так что когда однажды увидела, как хозяин салуна вышвырнул одну из своих… э-э… ночных бабочек на улицу, то искренне пожалела бедняжку. Той ведь совсем некуда было пойти. И тут у Мэри родилась идея. Она купила вот эту землю, построила дом и открыла бордель.
– Что-о-о? – ахнула Ванесса. – Ты имеешь в виду, что… мы посели…
– Вот именно, дорогая. – Янтарные глаза Кейна заискрились лукавством, пока он переводил их с шокированного лица Элли на не менее шокированное лицо Ванессы. На несколько секунд за столом воцарилось молчание, и тут обе женщины расхохотались.
– Так вот… вот почему… тот ковбой в городе… так обрадовался нам! – выговорила наконец Ванесса в промежутке между приступами хохота.
– Боже всемилостивый! А я-то гадала, что это его так осчастливило! Оказывается то, что «дом» снова открывается! – Щеки Элли покрылись красными пятнами, она не выдержала и отвела глаза в сторону.
– Не извольте беспокоиться, мэ-эм, – передразнила Ванесса, которая так заразительно хохотала, что Кейн не мог отвести от нее глаз, любуясь ею. – Стэн Тэйлор немедленно сообщит всем столь приятную весть!
– Ванесса! – упрекнула развеселившуюся племянницу Элли. Но не удержалась и сама прыснула.
– Судя по тому, что Джон услышал в городе, Стэн добросовестно выполнил свою работу.
– Ради Бога, Кейн, уж не значит ли это, что они могут нагрянуть сюда, полагая…
– Вот именно, мэм. Они прискачут сюда с совершенно определенной целью. «Дом» пользовался популярностью среди ковбоев, но им не брезговали и люди вполне респектабельные.
– Что вы говорите!
– Мэри всего лишь возглавляла это маленькое предприятие, – поспешно добавил Кейн. – Она не обслуживала клиентов. «Дом» приобрел репутацию места, куда мужчина всегда может прийти, если нуждается в помощи, лечении… ну и… с любой другой нуждой.
– Неплохое, должно быть, было местечко, – пробормотал Джон, обветренное лицо которого тоже раскраснелось. Он, правда, так и не поднял глаз от своей тарелки.
– О чем это ты говоришь, Кейн? Почему Ван так хохочет? – Генри озадаченно хмурился, не понимая, что это всех так развеселило. – Что смешного, если кто-то болел? К нам тоже часто обращались за помощью больные, и ма с Ванессой никогда не смеялись над этим.
– Как вышло, что ты купил это место? – быстро спросила Ванесса, чтобы спасти Кейна от вопросов Генри.
– Э-э, спасибо, любовь моя, – мягко поблагодарил ее Кейн. – Потом Мэри встретила свою старую любовь. Его звали Кейс Мэлоун. Он работал у Логана Хорна на ранчо, а потом женился на Мэри и вернулся с ней в Техас, чтобы помочь семье своего умершего брата. Мэри сдала «дом» в аренду женщине по имени Бесси Уилхайт, продолжившей дело Мэри. А потом Бесси, в свою очередь, вышла замуж и уехала в Вайоминг. И тогда я купил это место у Мэри просто потому, что не хотел, чтобы оно принадлежало кому-то другому. Во всяком случае, мне так тогда казалось. И теперь я очень рад этому.
Кейн улыбнулся Ванессе и ласково погладил ее руку.
– Поня-ятно, – протянул Генри, – значит, все эти комнаты для больных?
– Кто-нибудь будет еще пирожки? – спросила Элли так поспешно, что даже лица невозмутимых техасцев расплылись в широченных улыбках.
Поздним полуднем им действительно нанесли визит, но отнюдь не ковбои. Ванесса усердно отмывала окна наверху, в среднем холле, когда заметила, как блестевшее черной краской ландо с чернокожим кучером в ливрее подъехало к литым чугунным воротам. Два всадника сопровождали ландо на некотором расстоянии. Как только экипаж остановился, негр мгновенно соскочил и помог выйти женщине, с ног до головы укутанной в плащ. Длинный шарф покрывал ее голову и был завязан на подбородке. Выйдя, женщина тут же сняла и плащ и шарф и вручила их кучеру. Она оказалась одетой во все белое, начиная со шляпки на зачесанных вверх золотистых волосах до кончиков высоких ботиночек на пуговках. Лишь розовая газовая отделка горловины жакета, плотно облегавшего роскошную фигуру, слегка оживляла эту белизну. Она приподняла мягкие юбки из белой шерсти, чтобы они не запачкались о землю, и, покачивая бедрами, проплыла к двери – бело-розовая красотка из чьей-то мечты.
