Виктория Александер - Невеста принца
— Очки. — Джоселин совсем забыла, что надела очки и подавила желание сорвать их. — Я ищу Рэнда. Вы его не видели?
Алексис небрежно пожал плечами.
— Недавно разговаривал с ним. Он собирался пойти проверить свою охрану.
— Понятно…
Джоселин сдвинула брови. Она целый день не разговаривала с Рэндом, и это ее не на шутку тревожило. Он; предполагала, ждала или просто надеялась, что утром муж бросится к ней, чтобы в очередной раз испросить прощения. И собиралась в очередной раз простить его при условии, что больше никогда не услышит от него никаких приказов.
Как ни странно, но их стычки доставляли ей определенное удовольствие. Они очень взбадривали. Но примирения были еще приятнее. Джоселин приготовилась помириться с мужем со всеми вытекающими последствиями. Она прождала Рэнда почти весь день и теперь твердо решила разыскать его. До чего, все-таки несносный человек, но именно он основательно завладел ее сердцем.
— Надеюсь, Рэнд скоро вернется, — высказала предположение Джоселин.
— Уверен, верховая прогулка пойдет ему на пользу. Он казался чем-то чересчур озабоченным и был явно не в духе. — Алексис пытливо посмотрел на нее. — Что-то не ладится?
— Да нет, все в порядке, — ответила она беспечно. — Почему вы спрашиваете?
— Только потому, что мой кузен сегодня показался мне еще более мрачным, чем обычно, — хмыкнул Алексис. — Но в моем присутствии он неизменно склонен принимать неприветливый вид. Скажите, Джоселин, ваш муж когда-нибудь улыбается?
Этот вопрос возмутил Джоселин, но сама она тем не менее сумела вежливо улыбнуться.
— Ах, даже более того. Он находит в жизни много забавного и сам бывает очень забавен. Рэнд и улыбается, и усмехается, и даже хохочет.
Алексис недоверчиво поднял бровь.
— Хохочет? Виконт Бомон? Я с трудом могу себе это представить.
— Можете вы или нет, это тем не менее чистая правда.
— Что ж. — Алексис сдержанно улыбнулся, и Джоселин неожиданно уловила в нем сходство с Рэндом, которого не разглядела сразу. И тот и другой имели одинаковый рост и телосложение, хотя волосы ее мужа были несколько темнее. Черты лица принца казались более утонченными, а у Рэнда — энергичными. Алексис, несомненно, был красивым мужчиной, но Рэнд — настоящим. По крайней мере, для Джоселин. До чего удивительно, что все так обернулось.
— Должен вам признаться, дорогая, что очень беспокоился о вас, — неожиданно заявил Алексис.
Сцепив руки за спиной, он обошел комнату и остановился перед Джоселин.
— Чепуха, — рассмеялась она, несмотря на некоторую неловкость, испытанную от этих слов. — Беспокоиться абсолютно не о чем.
— Сомневаюсь, Джоселин. Мне известны обстоятельства, которые привели к этому… нелепому браку. Мне не верится, что вы так уж счастливы с ним.
— Я вполне счастлива. Благодарю за заботу.
— Вы могли бы получить много больше. — Он помолчал и вгляделся в висевший на стене гобелен. — Задумывались вы об этом? О том, что вы могли получить.
— Нет, — ответила она, ни секунды не колеблясь, вдруг поняла, что сказала чистую правду: с того самого момента, как она стала женой Рэнда, Джоселин была слишком занята, чтобы пересчитывать то, что приобрела в этом браке, и горевать об утратах. Разве это не доказательство того, что никакая она не меркантильная? Сделав это открытие, Джоселин повеселела. — Ничуть!
— Позвольте вам не поверить.
— Думайте, что хотите, но это так и есть.
— Ради Бога, дорогая. Я ведь не какой-то там тупоголовый поселянин. — Разговаривая с ней, Алексис продолжал кружить по гостиной, и Джоселин вдруг пришло в голову, что его вроде бы бесцельные движения на самом деле оказываются довольно систематическими, он как будто что-то здесь выискивает. Мысль, конечно, смехотворная. Видимо, на нее подействовали слова Рэнда о ненадежной натуре Алексиса. — Во время нашего последнего разговора в Лондоне я сказал вам, что вы — женщина, хорошо знающая себе цену.
Джоселин рассмеялась.
— Мне кажется, это было много веков назад.
— Разве с тех пор что-то изменилось?
— Изменилось все, — ответила она твердо.
— Позвольте взглянуть на ваши руки, — шагнул он к ней.
— На руки? — Она машинально спрятала их за спину. — Зачем?
— Просто покажите их мне.
Она неохотно протянула руки вперед. Алексис взял их в свои, взглянул, затем посмотрел Джоселин в глаза.
— Он даже не купил вам обручальное кольцо?
— На это не было времени. — Джоселин попыталась высвободить руки, но принц держал их крепко. Джоселин прежде не беспокоило отсутствие кольца, они с Рэндом даже не обсуждали эту тему. — Мы приехали сюда сразу после свадьбы, и Рэнд не имел возможности.
— Но он, конечно же, подарил вам какую-нибудь безделицу в ознаменование такого события? Ожерелье или браслет… Которые прежде принадлежали его матери или бабке…
— Нет, ничего. — Она снова попыталась отнять руки, но назойливый принц держал их железной хваткой.
— В каждой семье есть какие-то побрякушки. — Он сосредоточенно сдвинул брови, затем лицо его прояснилось. — А как насчет драгоценных камней? Бриллианты, может быть, рубины…
— Нет. — Джоселин наконец освободилась и с досадой взглянула на собеседника. Алексис расспрашивал ее с такой же настырностью, с какой удерживал за руки. — Думаю, мне не придется рассчитывать на подобные подарки. Известно вам, что у вашего кузена совсем немного денег?
— Разве? — задумчиво произнес принц, и на его лице появилось странное выражение. — А я полагал…
— Что?
— Впрочем, не важно, — пожал он плечами.
— Поскольку Рэнда здесь нет, я, пожалуй, пойду… — Джоселин повернулась, но Алексис удержал ее за локоть и неожиданно привлек к себе.
— А я подарил бы вам драгоценности, Осыпал бы вас ими.
Молодая женщина с негодованием посмотрела на него в упор. Удивительно, что когда-то ей хотелось стать женой этого человека, принц он или нет!
— Довольно поздно говорить об этом. Пустите меня.
— Поздно? — Он перевел взгляд на ее рот. — Не знаю…
— Это смешно, Алексис. Если вы сейчас же…
Он впился в ее губы. Гнев и испуг захлестнули Джоселин. Она рванулась, но принц оказался сильнее, чем она ожидала.
— Немедленно отпустите мою жену!
Сердце Джоселин ушло в пятки, дыхание остановилось. Она с силой толкнула Алексиса, который в тот же миг разжал руки, и едва не потеряла равновесие. В дверях стоял Рэнд, высокий, красивый, чрезвычайно мрачный. Он окинул Джоселин взглядом с ног до головы, словно в поисках явных доказательств ее вины.
Она расправила плечи и подавила желание пуститься в оправдания. По тяжелому, грозному выражению глаз Рэнда и его окаменевшему лицу было ясно — оправдания будут тщетными. Рэнд скорее всего истолковал увиденное в самом худшем свете.
