Дебора Мей - Остров любви
«Ее необходимо во что бы то ни стало снять».
Когда после многочисленных попыток девушке удалось стащить с мужчины куртку, она остолбенела от ужаса: Алекс был ранен в голову. Капюшон взмок от крови.
– Я не хотела тебя убивать, – запричитала Фиби, перевязывая голову Хосмена куском муслина из своих швейных принадлежностей.
Алекса нужно было согреть, поэтому девушка решила раздеть его практически догола. Снимая с молодого человека мокрую одежду, она добралась до шерстяных кальсон, тоже сырых и холодных. Под ними оказались фланелевые трусы.
– Это мы оставим на тебе, – процедила Фиби сквозь зубы, пытаясь не думать ни о чем, кроме как о спасении жизни Алекса.
Она укрыла Хосмена всеми одеялами, что были в хижине, и положила под его голову подушку. Затем проверила, есть ли в чайнике вода, чтобы согреть чаю, когда Алекс очнется.
Но, глядя на то, как неподвижен и бледен был мужчина, Фиби опасалась, что он никогда не придет в себя. Этот молодой человек победил бурю, добравшись сюда, но теперь, похоже, буран брал свое.
– Нет! – воскликнула она, не выдержав. – Ты обязательно должен выжить, Алекс Хосмен! Ты меня слышишь?!
Конечно же, он ничего не слышал… и был холоден, как могильный камень, а тепла печи явно не хватало.
Фиби присела, рассеянно гладя пса. От осознания того, что ей предстоит сделать, девушка вся дрожала. Заставив себя рассуждать здраво, она немного успокоилась. Речь шла о жизни и смерти, а не о близости между мужчиной и женщиной.
Раздевшись, Фиби забралась под одеяла. Алекс замерзал, и сейчас казался ей огромной сосулькой.
«Если я не сделаю этого, он погибнет».
Собравшись с духом, девушка попыталась крепко обнять молодого человека. Дрожащими пальцами она коснулась его плеча, но тотчас же их отдернула. У Фиби перехватило дыхание, и она в ужасе отпрянула от Алекса, чуть не лишившись чувств.«Коснись его, – внушала себе девушка. – Коснись его».
Она повторила попытку, и ей опять стало не по себе. Едва не расплакавшись, Фиби закусила губу, понимая, что должна заставить себя отбросить прочь все нелепые страхи и отогреть Алекса Хосмена.
Девушка положила ладонь ему на грудь. Но что-то подсказывало, что нужно сильнее прижаться к этому беспомощному мужчине. Содрогаясь от страха, Фиби зажмурилась и попыталась подумать о чем-то хорошем. О трели жаворонка за окном. Неторопливой беседе с подружками на залитой солнечным светом веранде. Поездке в Лондон.
«Ну, потрогай же его», – чем больше она медлила, тем меньше оставалось у Алекса шансов выжить.
У девушки мелькнула циничная мысль – с какой целью Хосмен вернулся: спасти ее или просто для того, чтобы вернуть себе заложницу?
Поборов нерешительность и глубоко вздохнув, Фиби положила голову ему на плечо. Сердце молодого человека билось, угадывалось и едва слышное дыхание. Тихонько охнув, девушка прижалась всем телом к телу Алекса, вновь стараясь думать о хорошем. Она вспомнила об искрящемся на солнце море, о голосах рабочих, травящих байки в рыбном цеху, об Алексе Хосмене, который мог запросто нести на каждом плече по стопудовому мешку с мукой, о губной гармошке Грозного Рика.
Иной человек решил бы, что это размышления медленно сходящей с ума женщины, но Фиби не придавала этому значения, потому что они помогали побороть страх.
И тут девушку пронзила мысль о неподвижности Алекса.
– Конечно же, – прошептала она. – Он ведь без сознания.
Да, мужчина столь послушен и нестрашен лишь тогда, когда он лежит без чувств.
Окончательно успокоившись, Фиби уже ничего не боялась и думала лишь о том, как побыстрее отогреть Алекса. Она не спеша растирала его окоченелые конечности, то и дело прикасаясь к его лицу. Камни, которые девушка нагревала с вечера, уже остыли, и ей пришлось снова положить их под печь.
А потом она вновь обняла молодого человека, молясь про себя за этого могучего, странного, раненого ею мужчину, добравшегося сюда, несмотря на снежную бурю, ради нее.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Он был охвачен огнем. Смертоносные языки пламени пожирали его руки и ноги, и эта пытка была невыносима. Крик застрял в его горле. Он видел только алую дымку смертельного огня и слышал ровный однообразный гул пламени. Теперь он оказался в аду и при этом был совершенно недвижим и беспомощен.
– Слава Богу, – расслышал он сквозь гул пожара. – Ты очнулся.
Шокирующая реальность прервала его сон. Глаза Алекса Хосмена открылись. Несколько секунд он ничего не видел, кроме слепящей белизны. Затем склонившееся над ним лицо приобрело четкие очертания. Перед ним стояла с озабоченным видом взволнованная девушка. Мисс Фиби Кью.
– Привет, принцесса, – еле слышно прошептал Алекс.
– С вами все в порядке? – спросила девушка.
Он заморгал, щурясь от слишком яркого света. За окном кружился снег, такой белый на фоне голубого неба.
– Я жив, – ответил Хосмен.
Язык у него заплетался, будто у пьяного, руки и ноги горели огнем, и Алекса очень сильно знобило. Молодой человек посмотрел на свои руки. Кончики пальцев приобрели зловещий багровый оттенок.
– Мне кажется, вы отморозили свои руки и ноги, – сказала Фиби. – Я никогда прежде не сталкивалась с обморожениями, но думаю, это как раз тот случай. Вам очень больно?
«Жжет, как каленым железом», – подумал Алекс, но решил не говорить об этом вслух. Он пытался хоть что-то вспомнить, но понял, что частично потерял память.
– Как тебе удалось вернуться ко мне? – спросила девушка.
Оказавшись на баркасе, Хосмен утратил счет времени. Но, судя по всему, ему крупно повезло, поскольку само провидение оказалось на его стороне.
Когда баркас начал тонуть, Алекс уже терял сознание. Он понятия не имел, где оказался. Только увидев сквозь метель очертания Молочной горы, Хосмен убедился, что перед ним остров Мей. Но даже тогда он сомневался в абсолютном успехе своей затеи. Остров был слишком велик.
Алекс уже плохо помнил, как карабкался по скалистому хребту и съел последние запасы воблы, чтобы поддержать угасающие силы. Все, что осталось у него в памяти, так это жуткий мороз и безумный вой ветра.
– Я пришел сюда пешком… с юго-восточной оконечности острова, – с трудом проговорил Хосмен, слишком измученный болью для того, чтобы продолжать дальнейший разговор. В глазах у Алекса помутнело, и он снова впал в забытье.
И тогда он увидел Фиби. Снежную принцессу. Она была его путеводной звездой. Ради нее он пришел сюда. Быть может, это именно она и спасла его в ледяной пустыне.
Когда Хосмен снова очнулся, то увидел вполне обычную, очень усталую женщину.
– Ты поправишься? – спросила она.
