Элис Торнтон - Доверяя только сердцу
– Ты еще тут? – спросил лорд Эллевуд, как только за магистратом закрылась дверь.
– Да, милорд.
– «Да»… – повторил эрл, и, казалось, это простое слово упало в напряженное молчание, царившее в библиотеке, подобно камню, что падает в бездну.
Лорд Эллевуд изо всех сил напрягал слух, но не слышал ничего, что выдавало бы присутствие Бенуа, – даже его дыхания. Казалось, он разговаривает – или борется? – с бесплотной тенью. А ведь еще никогда и никому не удавалось одержать верх над тенью…
– Если бы я не был сейчас слеп, тебе не удалось бы совершить все это и остаться безнаказанным! – резко проговорил эрл.
– Если бы вы не были слепы, милорд, вы бы все равно обратились ко мне с просьбой спасти вашего сына, – холодно сказал Бенуа, – потому что у меня, в отличие от большинства ваших знакомых, есть определенные связи. Однако, если бы вы не были слепы, вас не душили бы раздражение, досада и ярость настолько, что вы отказывались бы внимать голосу здравого смысла. Обещаю вам, милорд, со мной Гарри будет в полной безопасности. Так же, как и Анжелика, – не сомневайтесь.
– И это мне обещает преступник, контрабандист? – с презрительной насмешкой поинтересовался лорд Эллевуд.
– Это я вам обещаю, – ответил Бенуа, и в этом ответе прозвучала стальная решимость готового сдержать свое честное слово человека. – Полагаю, вас уже ждет экипаж. Au revoir,[24] милорд. Уверен, мы с вами еще встретимся.
Глава девятая
Анжелика и Бенуа обвенчались на следующее утро, получив специальное разрешение на брак.[25] В день своей свадьбы Анжелика надела то же атласное платье цвета слоновой кости, в котором ужинала в усадьбе «Остролист» три дня назад. Когда она стояла, озаренная лучами света, падавшего из алтарного окна, в маленькой лондонской церкви, от ее золотистых волос, казалось, исходило волшебное сияние. Голос ее ни разу не дрогнул, когда она произносила слова брачного обета.
На венчании не присутствовали ни друзья, ни родственники. Однако все это было неважно, потому что, как справедливо заметила Марта, с особым старанием одевая и причесывая Анжелику, единственный человек, в присутствии которого нуждается невеста в день свадьбы, – это ее жених.
– И ты последовал за мной из Лондона только затем, чтобы вручить мне эти письма? – скрипучим голосом поинтересовался эрл.
– Да, милорд. – Посыльный Бенуа, сам не свой от усталости, стоял перед лордом Эллевудом. – Капитан Фолкнер приказал мне вручить письма вам лично в руки; но меня взяли на абордаж неподалеку от Эпсома.
– На тебя напали? – резко переспросил лорд Эллевуд.
– Да, милорд. – Правая рука почти не слушалась Симпсона, а вокруг его головы была обвязана тряпка, заменявшая бинт. Эрл, разумеется, ничего этого не видел.
– Что же произошло?
– Меня оглоушили так, что я свалился замертво, а лошадку мою увели. Я не очень-то хорошо все помню, но мне позднее сказали, что эти мерзавцы как раз обыскивали меня, когда кто-то спугнул их. Иначе, думается мне, они непременно забрали бы и письма.
Симпсон замолчал. Он до смерти устал, и мускулы его отзывались на каждое движение резкой, почти невыносимой болью. Сейчас он знал, что исполнил наконец данное ему поручение, и ему хотелось только одного: поскорее лечь и как следует выспаться.
– Получается, когда ты окреп настолько, чтобы удержаться в седле, ты продолжил путь в Лондон, – сказал сэр Уильям, вмешиваясь в разговор, – а там, когда ты узнал, что лорд Эллевуд выехал в Суссекс, ты последовал за ним, а потом из усадьбы «Остролист» – в мое поместье. Скажи-ка, любезный, а когда ты выяснил, где теперь находится тот, к кому тебя отправили, тебе не пришло в голову, что нет уже смысла так спешить, чтобы доставить ему эти письма?
– Нет, сэр. – Симпсон приосанился. – Ведь капитан дал мне точные указания. Он-то был уверен, что я выполню его приказ.
– Спасибо, – рассеянно отозвался лорд Эллевуд. – Твои преданность и стремление исполнить свой долг достойны похвалы.
Он повертел в пальцах два письма. Они были мятые и грязные, однако печати на них были целы. Эрл задумался, хватит ли у него решимости попросить сэра Уильяма прочитать ему эти письма. Однако, поразмыслив, он все-таки убрал конверты в карман.
– Бедняга, ты, должно быть, чертовски вымотался! – Сэр Уильям быстро встал, увидев, что Симпсон едва держится на ногах. – Пойдем со мной! – Он с силой хлопнул моряка по спине, отчего тот зашатался. – Тебе надо как следует перекусить и отдохнуть перед возвращением в «Остролист». Хозяина твоего там сейчас нет, так что спешить тебе незачем. Твоя преданность заслуживает щедрой награды. Можешь не сомневаться: я так и передам твоему хозяину, как только увижу его.
– Нет, сэр, не надо, – проговорил Симпсон заплетающимся языком. – Ведь капитан знает, что я служу ему вовсе не ради какой-то там награды. Мы же с ним как-никак вместе повидали почти полмира. Да я никогда…
Ноги его подогнулись, и Симпсон непременно упал бы, если бы сэр Уильям не поспешил поддержать его.
Лорд Эллевуд сидел совершенно неподвижно и слушал, как магистрат зычным голосом созывает слуг, приказывая им не мешкать и хорошенько позаботиться об усталом и раненом посыльном Бенуа. Эрл снова и снова припоминал слова, которые с горечью сказала ему Анжелика: судить об истинном характере человека можно лишь по тому, как относятся к нему его слуги и подчиненные.
Анжелика провела первую брачную ночь на постоялом дворе к югу от Лондона. Обычно Бенуа, приезжая в столицу по делам, останавливался у своего партнера, Джозайи Крэбтри, однако он был слишком тактичен и деликатен, чтобы предложить новобрачной переночевать в доме своего друга.
Анжелике очень понравился постоялый двор, где царили шум и суета. Жизнь, кипевшая вокруг, занимала и увлекала ее. Стоя у окна спальни, девушка наблюдала за прибытием украшенного фонарями экипажа, радуясь, что совсем рядом происходят такие интересные события.
Анжелика почувствовала, как Бенуа подошел к ней сзади. Одна его рука обвилась вокруг ее талии, а другой он аккуратно задернул занавеси.
– Ma chere femme,[26] – он поцеловал грациозный изгиб ее шеи, – предполагается, что в первую брачную ночь ты должна посвятить все свое внимание мужу, а не толпе совершенно посторонних приезжих! – В его звучном голосе явно слышалась ласковая ирония.
У Анжелики перехватило дыхание, едва она ощутила, как его губы ласкают ее нежную кожу. Сердце ее учащенно забилось от сладостного ожидания неведомого еще блаженства.
Накануне, когда она решительно вышла из библиотеки в доме у Фолкнеров, она даже не задумывалась о своем будущем. Тогда ее занимала лишь одна мысль: нельзя допустить, чтобы отец и дальше повелевал ею и командовал. Жестокий поступок лорда Эллевуда по отношению к Марте явился для Анжелики последней каплей.
