Робин Хэтчер - В твоем сердце
Жаворонок послушно кивнула и вернулась за парту. Когда она садилась, вид у нее был очень настороженный. Адди тяжело вздохнула и, пройдя через класс, села рядом с девочкой. Она довольно долго смотрела на Жаворонка в надежде, что та все же обратит на нее свое внимание, но девочка внимательно разглядывала свои руки. В конце концов, Адди сказала:
— Думаю, пришло время нам поговорить, как ты считаешь? — Девочка не отвечала. — Что тебя тревожит. Жаворонок?
— Ничего.
— Это неправда. Я знаю об этом равно, как и твой дядя.
Жаворонок посмотрела в потолок, затем быстро перевела взгляд снова на свои руки. Адди положила на них свою ладонь.
— А я думала — мы друзья. Почему ты не хочешь со мною поговорить?
Девочка медленно покачала головой. Как жаль, что отец умер, — вновь подумала Адди. — Он всегда понимал детей. Но с ним уже невозможно было посоветоваться. Решать надо было самой.
— Это все из-за меня. Жаворонок, не правда ли? Ты не хочешь, чтобы я выходила замуж за твоего дядю?
И вновь девочка метнула на нее быстрый взгляд, после чего отвернулась.
Сердце у Адди дрогнуло. Похоже, это — правда. А она так надеялась, что ошибалась, но кажется, оказалось на сей раз права.
— Может, ты скажешь мне, почему? Я думала — мы друзья. Когда я приехала сюда, мне с тобою не было так одиноко. Что изменилось, Жаворонок?
Ответа не последовало. Адди убрала ладонь. Она встала из-за парты и подошла к окну, глядя на пожухлую осеннюю листву еще не облетевших осин. Яркие краски осени уже поблекли. Как сказала Эмма, скоро наступит зима. Адди задрожала, почувствовав в своем сердце декабрьский холод.
— Твой дядя хочет твоего счастья. Жаворонок. Я тоже. Мы оба знаем, что никто из нас не в силах заменить тебе родителей, которых ты навсегда потеряла. Мы даже пытаться не будем. Но нам бы хотелось заботиться о тебе и чтобы у тебя был нормальный дом, и чтобы ты была в нем так же счастлива, как и со своими родителями. — Она опять тяжело вздохнула. — Мы не хотим, чтобы наш брак сделал тебя несчастной.
Адди не слышала, как Жаворонок встала из-за парты и молча подошла к ней. Просто, совсем неожиданно, девочка оказалась с ней рядом и взяла ее за руку.
Большие карие глаза вопросительно посмотрели на учительницу:
— Вы ведь не отошлете меня обратно в сиротский приют?
— Куда, куда? — переспросила Адди.
— В сиротский приют…
— Боже мой. Жаворонок, с чего бы мне это делать?
— Ну, потому что… потому… — из глаз ее полились слезы.
Адди сразу же все стало ясно, и она прижала девочку к себе.
— Если бы ты была моей дочкой. Если бы я была тебе родная мать. Но даже будучи тебе мамой, я не смогла бы любить тебя больше, чем люблю сейчас. — Она погладила Жаворонка по голове. — И твой дядя тоже любит тебя. Может быть, он тебе никогда об этом не говорил. Но он просто совершенно не может выражать свои мысли, он на самом деле очень тебя любит. И никогда он тебя никуда не отошлет, чтобы не случилось. Тем более я…
Адди выпустила девочку из объятий и, заглянув ей в глаза, спросила
— Ты мне веришь?
Жаворонок не сказала ни слова. Она лишь всхлипывала да шмыгала носом. Наблюдая за ней, Адди поняла, насколько верным было то, что она только что сказала. Она любила Жаворонка, как родную дочь. Это было особое чувство, такое же особое, как любовь к Уиллу.
— Я хочу, чтобы ты поверила мне. Жаворонок… Сможешь?
Девочка опять всхлипнула.
— Марк сказал, что после того, как вы с дядей Уиллом поженитесь, я вам больше буду не нужна… Он сказал, что вам в доме ни к чему будете чужое отродье, и вы отошлете меня обратно в сиротский приют… Он сказал…
— Марк сказал тебе все это? — Адди распалилась от гнева. — Я должна была раньше догадаться.
Если бы этот оболтус был сейчас здесь, она бы надавала ему тумаков. И плевать, что он выше и вдвое тяжелее. Постаравшись забыть о Марке, Адди посмотрела в глаза Жаворонку.
— Кажется, я тебе уже говорила, не обращать никакого внимания на то, что говорит этот парень. В большинстве случаев он сам не знает, что говорит, понимаешь?
Жаворонок кивнула.
— Вот и хорошо. А теперь тебе лучше пойти домой. А то дядя Уилл будет волноваться, почему тебя так долго нет из школы. Мы ведь не хотим его без нужды беспокоить?
Девочка направилась к дверям.
— Не забудь сделать домашнее задание, — напомнила Адди.
— Я тоже вас люблю, мисс Шервуд, — быстро проговорила Жаворонок и выбежала из класса.
Эти слова заставили Адди застыть в немом удивлении.
Я ВАС ТОЖЕ ЛЮБЛЮ, МИСС ШЕРВУД!
Тень улыбки заиграла на ее губах. Кто бы мог подумать? — размышляла она. Кто бы мог поверить, что жизнь ее изменится столь решительным образом всего лишь за несколько месяцев? Вскоре у нее появится не только муж, но и дочь. Прекрасная, любящая дочь.
Неожиданно ее улыбка исчезла, уступив место гневу. Вскоре ей придется отвечать за благополучие своей новой дочери, и она не позволит Марку ненаказанно мучить ребенка. Она поставит его на место. Не как учительница, как Мать… Адди быстро стерла с доски, одела пальто, сложила в сумку книги и вышла из школы.
Дверь на кухню распахнулась от удара, когда Тлен ввалился в дом. Вирджиния вздрогнула и засуетилась, при виде мужа лицо ее стало белее мела.
— Где ужин?! — прорычал он прямо от порога.
— Ты… ты сегодня пришел слишком рано…
Боже, его тошнило при виде этой женщины. И какой черт его дернул жениться на ней? Дахге смотреть здесь было не на что. А кроме нее есть еще столько желанных женщин, когда дело доходит до ночных развлечений. Глен с яростью посмотрел на Вирджинию. Если бы не она, он бы еще мог неплохо пожить в свое удовольствие. Она словно камень висела на его шее. Да, она всегда была для него обузой. Не важно, что бы он ни хотел сделать, она всегда удерживала его от этого, словно пушечное ядро на цепи, прикованное к его ноге. И она, и ее дети, и проклятый Том Мак Леод. Последнее время босс следил за ним словно стервятник, видно почуял неладное… Все равно ничего не докажет. Не так-то просто будет Тому подтвердить то, что Глен продает дощечки на сторону.
Вид жены возбудил в нем еще большую ярость. Он решительно направился к ней, и Вирджиния закричала:
— Глен, пожалуйста…
Громкий стук в дверь заставил его остановиться. Вирджиния воспользовалась моментом, чтобы выбежать из кухни.
— Смотри, поскорее там с ужином. А то я проголодался.
И он направился к входной двери, все еще вне себя от обуревавшей его злости. От того, что он увидел на крыльце учительницу, хорошего настроения у Глена не прибавилось.
— Мистер Таусенд?! — удивилась Адди.
— Да, это я… Что вам угодно?
