Лиза Клейпас - В мечтах о тебе
Страшный миг – миг расплаты за беспутно прожитые годы. Положить конец своим мучениям! Бежать, бежать прочь! Но где взять силы? “Помоги мне, Господи!” – взмолился Дерек.
Сара лишь вскрикнула, когда он вырвался из ее объятий. Он оставил ее, как оставлял других – ушел, не оглядываясь.
* * *
Чуть живая Сара вернулась в бальный зал. Дерека нигде не было видно. Девушка с трудом заставила себя протанцевать несколько вальсов и кадрилей. Ей даже удалось время от времени улыбаться, поддерживая пустые и нелепые разговоры своих кавалеров. Все эти юноши даже не догадывались, какую боль испытывает Сара.
Но потом появилась Лили Рейфорд. Взглянув на свою гостью, Лили сразу же поняла: что-то не так.
– Сара! – позвала она. – В чем дело? На тебе лица нет?
Девушка держалась спокойно, лишь губы ее едва заметно дрожали. Участие Лили чуть было не сыграло с Сарой злую шутку, – еще немного, и она непременно бы разрыдалась.
– Что ты, Лили! – едва сдерживая слезы, скороговоркой затараторила девушка. – Я чудесно провожу время. Просто голова слегка разболелась. Уже довольно поздно – у меня несколько иной распорядок дня.
– Может, ты хочешь поговорить? – с участием спросила Лили.
– Спасибо тебе, но я, право же, очень устала. Пойду лягу.
За разговором двух женщин внимательно наблюдала Джойс Эшби. Она уединилась в противоположным углу с лордом Вильямом Гранвилем – одним из своих обожателей, который несколько лет безуспешно добивался ее расположения. Не теряя надежды попасть в постель Джойс, он снова и снова возвращался к ней, но она не находила в нем ничего интересного для себя. По крайней мере, до сегодняшнего вечера.
Леди Эшби улыбнулась, глядя в узкие голубые глаза своего воздыхателя.
– Вильям, видите ту женщину, возле леди Рейфорд?
Гранвиль лениво повернулся в сторону женщин.
– Ах, нашу замечательную мисс Филдинг? – спросил он. – Конечно, вижу. – Лорд похотливо облизал губы. – Хорошенькая маленькая конфетка. – Затем он перевел взгляд на роскошную, золотистую леди Эшби, одетую в полупрозрачное платье. – Впрочем, я предпочитаю опытных женщин. Тех, кто может удовлетворить мужчину с моим вкусом, не так много.
– Конечно, – согласилась леди Эшби. – Мы знакомы уже очень давно, не так ли? Быть может, настало время перевести дружеские отношения в интимные?
Глаза Гранвиля загорелись.
– Возможно… – хрипло прошептал он, придвигаясь поближе к Джойс.
Но леди Эшби кокетливо ударила его по плечу веером и заявила:
– Но сначала я бы попросила вас оказать мне одну услугу.
– Услугу… – повторил он вслед за ней.
– Вы получите большое удовольствие, уверяю вас, – Джойс зловеще улыбнулась. – Когда это “хорошенькая, маленькая конфетка”, как вы изволили ее назвать, устанет и уйдет с бала, вы поднимитесь к ней в комнату и… – Леди Эшби наклонилась прямо к уху Вильяма и шепотом изложила ему свой план, отчего физиономия Гранвиля залилась багровой краской. – Считайте, что это будет своего рода аперитивом перед подачей основного блюда, – добавила Джойс. – Итак, сначала мисс Филдинг, а потом – я.
Гранвиль с сомнением покачал головой:
– Но ходят слухи, что за ней волочится сам Дерек Кравен!
– Она ему не скажет, не беспокойтесь. Она вообще никому ничего не скажет. Ей будет стыдно.
В конце концов Вильям Гранвиль дал себя убедить. Он развеселился в предвкушении предстоящей ночи.
– Ладно, – согласился он. – Но только вы мне должны сказать, зачем вам это. Вы хотите насолить Кравену?
Джойс едва заметно кивнула.
– Я растопчу все, что он ценит, – прошипела она. – Если его привлекает невинность, то это невинность будет поругана. Я уничтожу женщину, осмелившуюся завести с ним роман… Он приползет ко мне на коленях и будет вымаливать прощение!
Гранвиль оторопело посмотрел на нее.
– Какое вы удивительное существо! – воскликнул он. – Вы – тигрица! Так вы клянетесь всем святым для вас, что примите меня этой ночью?
– У меня нет ничего святого, – сухо улыбнулась Джойс. – Но я отдамся вам этой ночью, Вильям. Если вы выполните свое обещание…* * *
Любезно распрощавшись с Лили, Сара незаметно ускользнула с бала и поспешила к себе в комнату. С каждой ступенькой музыка и шум голосов становились тише. Поднявшись, наконец, наверх, девушка со вздохом облегчения захлопнула за собой дверь.
Решив на звать горничную, Сара кое-как стянула платье и кинула его на пол – у нее не было сил повесить его на плечики. Натянув ночную рубашку, девушка присела на край кровати и глубоко задумалась.
– Я не нужна ему, – Сара горестно покачала головой.
Все ли она сделала, чтобы переубедить Кравена?.. Все! Ей не о чем было жалеть. И ее нельзя осуждать ни за что, что она полюбила его, на за то, что призналась ему в этом. Конечно, опытная женщина вела бы себя умнее и наверняка добилась бы своего. Сара сокрушенно покачала головой – расчетливость не в ее характере… Ну что ж, она хотя бы не струсила и не стала скрывать своих чувств.
– Господи! – Встав на колени, прошептала девушка. – Я грешна в своих помыслах. Но, пожалуйста, не наказывай меня так жестоко!..
Саре было безумно жалко себя, но больше себя она жалела Дерека. Он честен, он благороден, он горд и он любит ее! Ведь только любя можно отказаться от самого себя… “А я? – подумала Сара, вставая с колен и задувая свечку. – Хватит у меня сил на это?.."
* * *
Некоторое время Дерек с бокалом виски в руках болтался по бильярдной, краем уха слушая болтовню мужчин, заходивших сюда сыграть партию в бильярд и выкурить сигару-другую. Но чувствуя, что самообладание вот-вот оставит его, он, прихватив с собой виски, поспешил из комнаты и поднялся наверх. Вдруг на парадной лестнице мелькнуло что-то белое. Это была Николь. В ночной рубашке и с распущенными волосами она сидела на самой верхней ступеньке лестницы. Услыхав, что кто-то идет, девочка хотела спрятаться за колонну, но увидев Дерека, она предупредительно приложила пальчик к губам. Молодой человек подошел к ней и уселся рядом.
– Почему ты еще не в постели?
– Я хотела посмотреть на платья дам, – шепотом сообщила ему Николь. – Только не говори маме.
– Не скажу, если ты немедленно отправишься спать.
– Нет, сначала я должна увидеть платья, – упрямо произнесла девочка.
– Маленькие девочки не должны бродить по дому в ночных рубашках.
– Почему? – спросила Николь, прикрывая босые ножки подолом сорочки. – Все же закрыто, посмотри!
– Все равно это неприлично, – едва сдерживая усмешку, серьезно проговорил Кравен.
– Да? А когда у мамы плечи голые, прилично?
– Сколько твоей маме лет?