Мередит Дьюран - Обмани меня дважды
– Я рад, что вы знаете правду, – спокойно сказал он. – Уверен, что именно благодаря ей вы смогли подавить в себе страх, который испытывали ко мне. Потому что вы поняли: я не стою страха. Вы поняли, что я – всего лишь жалкий объект насмешек.
Оливия сжалась.
– Нет! – воскликнула она. – Мне даже в голову это не приходило!
Его рука слегка сжалась. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы Оливия поняла, как близко его большой палец находится к ее яремной вене.
– Но это уж точно успокоило вас, – вымолвил герцог. – Я не мог внушать страх хотя бы потому, что женщина, на которой я был женат, с легкостью устраивала заговоры против меня, ничуть не опасаясь того, что они будут раскрыты.
– Я бы… – Едва начав говорить, Оливия осознала глупость, тщетность своих слов. – …Я бы помогла вам погубить Бертрама. Я бы помогла вам.
– В самом деле? – Казалось, он задумался над ее предложением, а затем кивнул. – Но заговоры требуют доверия. Вы можете доверять мне, миссис Джонсон?
Неожиданный поворот разговора смутил Оливию.
– Да, – прошептала она. Только бы он убрал руку с ее горла!
– Правда? Если бы вы только видели сейчас выражение своего лица. Вы в ужасе от меня. Как вы можете доверять человеку, который наводит на вас такой ужас?
Оливия с трудом сглотнула.
– Я…
– Но мне говорили, – продолжил он спокойным, невозмутимым тоном, – что мои суждения бывают ошибочными. И что им нельзя доверять. Я вынужден согласиться. «Обмани меня один раз», – говорит пословица. Но здесь, сейчас, с вами, я был обманут дважды! И я хочу, чтобы вы помогли мне принять решение, потому что, разумеется, мое суждение ошибочно: могу ли я доверять вам? Вижу ли я перед собой невинное лицо? Или вы согласитесь со мной в этом, что я вижу на вашем лице панику и чувство вины?
Это слово ударило ее будто хлыстом.
– Я никогда не хотела причинить вам вред! Подумайте! Неужели я обращалась с вами как женщина, которая задумала сделать вам что-то плохое?!
Марвик откинул голову назад, словно хотел получше рассмотреть Оливию.
– Как интересно, – проговорил он. – Вы вообразили, будто у вас есть выбор.
Его рука скользнула вниз по ее горлу и слегка сжала плечо. При этом его указательный палец пробежал по ее ключице сквозь шерстяную ткань жакета – жакет вдруг показался Оливии слишком тонким. Герцог следил за своей рукой, но его лицо оставалось непроницаемым.
– Что в той папке, которую вы уронили?
– Ваши данные на Бертрама.
– Так вы поэтому здесь? Он послал вас забрать их?
Внезапно Оливию охватил гнев. После всего, что она для него сделала, он не хочет даже выслушать ее?!
– Он меня не посылал, говорю же вам! Он – такой же мой враг, как и ваш. Моя мать…
– Тогда откуда вы узнали, что у меня есть данные, которые могут погубить его?
Настало время признаться в старой краже.
– Ваша… ваша жена, – запинаясь, проговорила Оливия. – Она писала ему письма.
Его ладонь зажала ей рот.
– Ш-ш-ш… Давайте не будем говорить о ней, ладно? Она все настроение испортит.
Свободная рука Марвика обхватила ее талию, и Оливия замерла, а затем заставила себя встретиться с ним глазами, сама не испытывая желания вспоминать. Вспоминать его жену и то, что между ними было.
Лицо Марвика превратилось в маску сосредоточенности. Он прикасался к Оливии, как будто она была не человеком, а куклой – безмолвной, глупой, созданной исключительно для его развлечения. Он следил глазами за своей рукой, порхающей по ее телу, едва прикасаясь к груди, обводя очертания талии, изгиба бедер… Затем его рука соскользнула… – Оливия судорожно вздохнула – на одну ягодицу, обхватила ее, а потом сжала – медленно, намеренно.
Это было ужасно. И совсем не походило на то, что он делал в библиотеке, потому что там его прикосновения хоть и не были легкими, но не были и грубыми, и, в конце концов, ей хотелось ощущать их. Вопреки всему здравому смыслу, ей хотелось.
– Прекратите! – шепнула она. – Я не хочу этого.
– Но какое же у тебя чудесное тело, – пробормотал он. – И я еще не все с ним сделал. – Подняв голову, он посмотрел Оливии в глаза и медленно улыбнулся. – Вы даже не представляете, как я рад тому, что вы – лгунья.
У нее был только один выход. Мысль о нем пришла Оливии в голову только сейчас, когда она увидела пистолет, все еще лежавший на ковре.
Ее преступления уже перемешались, так что нет причин не увеличивать их список. Да и черт с ним! После того, что она сделала для герцога, а он даже не захотел выслушать ее – он не заслуживает ничего хорошего.
Рука герцога поднялась вверх по ее телу. Он наклонился к ней…
Теперь! Вывернувшись из его объятий, Оливия бросилась в другой конец комнаты. Он схватил ее за юбку, она упала на колени, он поволок ее к себе, но ее рука уже успела ухватиться за пистолет. Оливия перекатилась на спину, и герцог, увидев, что она держит в руке, выпустил ее. Подняв руки вверх, он отступил назад.
Оливия села, тяжело дыша, а затем неловко поднялась.
– Так вы меня, выходит, застрелите?
Ни один человек на свете не задал бы этот вопрос с таким ленивым любопытством. Она смотрела прямо на герцога, пытаясь унять тяжелое дыхание, заставить свои мозги работать. Неужели ему все равно, выживет он или умрет?
– Мне бы следовало застрелить вас, – с горечью проговорила Оливия. – Вы – глупец. Возможно, вы правы – все истории о вас вымышлены. Потому что какой из вас политик, если вы не умеете слушать?
– Я бы предпочел послушать… – проворчал он.
– Бросьте мне ключ! – Ей тоже надоело слушать его. – Сделайте это!
Презрительно усмехнувшись, он вынул из кармана ключ и бросил его на ковер к ее ногам.
– А это уже преступление, караемое смертной казнью. Размахивание оружием с намерением причинить вред.
Оливии внезапно перестало хватать воздуха, словно ей зажимали нос.
– Я не собираюсь причинять вам вред, – вымолвила Оливия, а потом в один миг снова рассвирепела. Она уже достаточно сказала. Но он глух, глупец. Открыв дверь, она пнула ногой папку в коридор. Увидев, что герцог шагнул к ней, она подняла пистолет выше. – Стойте на месте! – резко приказала Оливия.
Марвик медленно выставил вперед руку.
– Вы не хотите причинять мне вред? Тогда отдайте мне пистолет. Раз не хотите стрелять в меня, так передайте его мне.
Из груди Оливии вырвался какой-то странный смех.
– А теперь мы поменялись ролями! Но вы не давали мне пистолет, так с чего я-то вам должна его отдать? – Проглотив горький вкус смеха, Оливия устремила взор на герцога. – Мне ничего это не нужно. Все, чего я хотела, это свобода.
Его голова откинулась назад.
– Да. – Он усмехнулся. – Вы должны очень хотеть свободы, ведь вы рискуете попасть на виселицу.
