Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема
Она на секунду задумалась, со щемящим сердцем вспомнив любовь между ее матерью и Симиджином. Вот то, чего она хочет в браке.
— Я понимаю, что ты собираешься помочь мне, но какая выгода тебе от этого брака?
Он поднял ее руку и посмотрел на тонкие запястья и длинные, изящные пальцы. Она такая маленькая, но все же мудрее и умнее многих известных ему женщин.
— Ты могла бы помочь мне с отцом, — проговорил он наконец.
Она покачала головой.
— Для этой цели ты можешь нанять сиделку, и она не потребует, чтоб ты женился на ней.
Он нетерпеливо выдохнул.
— Бриттани, Бога ради, ты нужна мне, разве не видишь?
— Брак — слишком, высокая цена за чисто практическую потребность, Торн.
— Я готов ее заплатить. Но дело не в этом. Ведь вначале ты должна узнать, на что соглашаешься. Я разговаривал с поверенным своего отца и обнаружил, что отец по уши в долгах. Деньги, которые я получу от продажи «Победоносца» и его груза, пойдут на уплату этого долга. У меня очень мало чего есть тебе предложить в плане роскоши, но я дам тебе свое имя — имя порядочного человека.
Она резко поднялась.
— Ты собираешься продавать «Победоносец»?
— Боюсь, придется.
— Подожди здесь, я сейчас вернусь. Тогда и дам тебе ответ.
С озадаченным лицом он наблюдал, как она выбежала из комнаты.
Вскоре Бриттани вернулась, неся большой, украшенный ручной резьбой деревянный сундучок, который поставила перед Торном.
— Я принимаю твое предложение, Торн, а это мое приданое.
Он нахмурился, когда она подняла крышку. В обитом черном бархатом сундучке были золотые монеты, сверкающие бриллианты, рубины размером с голубиное яйцо и бесценные жемчуга.
Он закрыл крышку и встал.
— Я не приму сокровища, которые тебе дал господин Симиджин, Бриттани, но ты по-прежнему окажешь мне честь, если станешь моей женой.
— Но эти драгоценности мои, и я вольна делать с ними все, что пожелаю. А я хочу, чтобы ты взял их себе. Если ты станешь моим мужем, мы будем делить и богатство, и бедность. Разве не такую клятву дают друг другу супруги?
Он почувствовал теснение в груди и сильнейший порыв стиснуть ее в объятиях.
— Ты никогда не знала бедности, Бриттани.
Ее глаза были серьезными и искренними.
— Ты будешь осуждать меня за это?
Он привлек ее в свои объятия и засмеялся от радости.
— Нет, маленькая танцовщица, я далек от этой мысли. Торн отпустил ее, чувствуя на сердце какую-то странную легкость.
− Беги наверх и оденься понаряднее. Я сделаю тебя своей женой еще до заката солнца.
Она обратила на него блестящие от слез глаза.
— День моей свадьбы! Среди такого множества печалей в наших жизнях я буду держаться за этот кусочек счастья.
Он взял ее руку и поднес к своим губам.
— Я буду всеми силами стараться сделать тебя счастливой, Бриттани. Но у меня, возможно, не всегда будет получаться.
Ее лицо озарила лучезарная улыбка.
— Я все-таки рискну, Торн.
Глава 24
Ночь была темной, карета подпрыгивала по ухабистым дорогам. Ориентиром кучеру служил фонарь, который держал верховой, двигающийся впереди. Бриттани спала, положив голову на плечо мужа, и проснулась, когда карета остановилась.
Торн улыбнулся ей.
— Просыпайтесь, миссис Стоддард, вы приехали домой.
Она выглянула в окно, но кругом было, темно, и дом виднелся лишь темным силуэтом, освещаемым бледной луной.
Торн открыл дверцу и спрыгнул, потом подхватил Бриттани и поставил на землю.
— Прости, что я уснула, — извинилась она, когда он повел ее по ступенькам к входной двери.
— Пустяки, — заверил он ее. — У тебя были два тяжелых дня, и ты нуждалась в отдыхе.
Она потрогала золотое кольцо у себя на пальце. Это был короткий и безликий обряд, связавший ее с этим мужчиной, который вошел в ее жизнь именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. Бриттани была решительно настроена стать ему хорошей женой и надеялась, что с ее злоключениями покончено. Торн ввел ее в дом, и она зевнула, оглядев широкий передний холл с высоким потолком. Она видела, что когда-то это был великолепный дом, но теперь ковры протерлись, а пол нуждался в ремонте.
Торн помог Бриттани подняться наверх и повел ее по длинному коридору. Остановившись перед одной из дверей, распахнул ее и вошел вместе с ней в комнату. Зажег лампу и огляделся.
— Как считаешь, тебе здесь будет удобно?
Она посмотрела на него, чувствуя, как странный трепет возбуждения бежит по телу.
— Здесь все просто замечательно. — Она перевела взгляд на большую кровать, где одеяло было отогнуто, и ей захотелось спросить, станет ли эта постель ложем для новобрачных.
Он привлек ее к себе и коснулся губами лба.
— Ты простишь меня, если я покину тебя в нашу брачную ночь? Я должен проведать отца.
Бриттани кивнула и отвернулась, чтобы он не увидел ее разочарования. Она понимала, что на его плечах лежит тяжелый груз ответственности. Разумеется, он должен быть с отцом, поскольку тот болен.
— Обо мне не беспокойся. Иди к отцу — он нуждается в тебе.
Торн взглянула на нее с сожалением.
— Тебе обязательно быть такой чертовски понимающей? — Улыбка сгладила колкость слов. — Иди в постель, маленькая танцовщица. — Его глаза искрились. — И пусть я тебе приснюсь.
— Я очень тревожусь об Ахмеде.
Он подошел к окну и слегка приоткрыл его, чтобы легкий ветерок проник в комнату.
— Все, что можно сделать, чтобы отыскать его, делается. Это лишь вопрос времени. А до тех пор постарайся набраться терпения.
— Но я все равно не могу оставаться спокойной. — Она сняла шляпку и бросила ее в кресло. — А сейчас иди к своему отцу. Позови, если я понадоблюсь тебе.
— Ты нужна мне всегда, — прошептал он, подойдя сзади и положив ее голову к себе на плечо. — Ты мой единственный якорь в этом море смятения.
Торн повернулся и стремительно вышел.
Она подошла к окну и выглянула, но было слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть. Как же быстро меняется ее жизнь. Еще каких-то три месяца назад она была юной девушкой, которую мало что волновало, кроме игр и шалостей. Теперь она в Америке, и сегодня ее первая брачная ночь, которую она проведет одна.
Со смиренным вздохом она расстегнула платье и стянула его через голову. Облачившись в ночную рубашку, забралась в постель и утонула в мягкой перине, слишком уставшая, чтобы думать о событиях дня.
Она зевнула и зарылась лицом в подушку. Глаза ее закрылись, и она покорилась объятиям Морфея. Завтра у нее будет достаточно времени, чтобы беспокоиться об Ахмеде и о том, что она теперь — замужняя женщина.
